— Меня все устраивает.
— Или давай я компенсирую все деньгами, а потом…
— Кощей, услышь меня! Меня все устраивает!
Кажется, меня услышал не только колдун. В прихожей материализовался домовой, огляделся и вновь исчез. А потом поскреблись оборотни, будто мыши:
— Все нормально, — Кощей даже голоса не поднял, но шуршание исчезло, — Я слышу тебя. Слушаю, но не могу я тебя одну останусь, пожалей, меня, старика!
— Тебе на вид лет тридцать пять максимум, так что не прокатит. — потянула я, — Спать будешь на диване.
Спорить бесполезно, силой я его не выгоню. Прям наглядно представляю коридор из ржущих оборотней, и я несущая колдуна… (в полтора раза больше меня и в два тяжелее!) … Физически устранить? Ага, разбежалась! Так этому ископаемому не получиться ничего сделать, факт, подтвержденный историей. Коллег ментов натравить? Так с его корочкой меня же и выселят! Какие кровожадные мысли меня посещают…. Остается пока успокоится и выжидать. И много-много думать, шанс должен представится. Кощей посмотрел в мои глаза и ехидно хмыкнул.
Мысленно пообещала натравить на него Ягу!
А пока еще достаточно раннее утро и сон убежал от меня в неизвестном направлении. И отчет уже написан, почитаю, все лучше, чем букой сидеть.
Кощей жестом фокусника вытащил книгу об особенности Украины. На злобу дня, если можно так выразиться.
Точнее Галицкая Русь. Сравнив с интернетом, определила, что писали ее около 1373 года. Писала ведьма, дочь короля Людвига Андегевенского, Ядвига, будучи уже замужем за литовским князем — колдуном Владиславом Ягелло. Она обвиняла моего предка, в отречении от силы Руси.
Повествование шло хаотично. Из того, что сумела «ухватить», продираясь сквозь ругательства, проклятия и старорусскую (старо-литовскую? Тогда почему понимаю?) письменность, поняла не шибко много. Основной темой негодования была «немецкая» сила, то есть «немая» или малая. Мой предок, некая Евдокия — Гамаюн, решила лишить славную Ядвигу ее «законной» силы Нави. Но не только ее, а всю литовскую нежить, нечисть и магов. Причин, обоснований, да и вообще логики в этих строках не было. Или были, но я не археолог и не филолог, разбирать настолько древние тексты… Половины слов я не понимала, и интернет мне в помощи отказал. Финальным аккордом стала строчка о потере Ядвигой себя. Что бы это значило? Спросить, что ли у колдуна?
Почувствовав мой взгляд, престарелый изверг кивнул.
— Что?
— Ядвига?
— Ленивая ты птица. Ну да расскажу сам. Ядвига была красоткой, этакий стервозный тип красоты! Волосы цвета вороного крыла, белая, как фарфор кожа, губы цвета граната. Тогда еще рождались в королевских семьях красавицы. А дальше… Родители и окружение пели дифирамбы, девочке. Знаешь таких, родители хвалят за красоту, окружение подпевает и из ребенка вырастает чудовище с ангельским личиком?
Я кивнула. «Я ж мать» — просто бич времени. Почему если «позволять всё детям» они вырастут уверенными в себе? Эгоистами — несомненно, а уверенными ли? Или заученный постулат «все для тебя чадушко» — вот и готов новый «эгоист потребленец».
Эгоизм возведенный в абсолют.
— По мимо внешности Ядви обладала просто непомерной любовью к власти. Для ведьм это в принципе характерно, в ком-то больше, в ком-то меньше, но есть во всех. И тут Ядвига переплюнула даже Рогнеду. Сил мало, знаний кот наплакал, а амбиций через край. Внешность не самый худший старт, тем более не с помойки, а из дворца. Но не для власти. Тут интеллект нужен. Ее муж, Владислав Ягелло в окружении принцессы был лучшей партией.
— Самая лучшая квакушка болота?
— Тут больше подойдет кобель, но да. Из кожи Влад выворачивался знатно, чтобы Ядви снизошла. И какое-то время после свадьбы было тихо. Но власти много не бывает. А у Московского князя ее было точно больше…
— Зависть….
— Зависть. К власти, к силе, к статности Московского правителя. Ведьма, как я говорил особым умом не блистала. Но на одном из пиров попыталась соблазнить Донского, да вот обломалась.
— Дмитрия Донского?
— Да, твоего, между прочим, пра-сколько-то там деда. У твоей пра-пра-прабабка, сама посчитаешь, если интересно сколько «пра», к моменту появления Ядвиги в гостях родился двенадцатый ребенок. Анечка, следующая Гамаюн.
Мать героиня… Дюжина детей! Пусть у нее даже табун слуг был, рожать то ей!
— Но о Анне отдельно расскажу, как-нибудь, — и как теперь его выгнать? — Вернемся к ведьме. На пиру разглядела твое предка и решила его себе заполучить. На прелести сам князь Московский не купился и в ход пошли зелья. В вино, в еду, запахом… приворотные зелья в любом виде. Но без толку. Князь в ее сторону и не посмотрел.
— Почему? Ядвига же красотка?
— Дмитрий любил твою бабку, даже не завел ни вторую жену, ни сенных девой. Настоящая то любовь была. А на такое ни одного приворотного зелья не напасешься, их можно как воду хлебать.
— Совсем?
— Совсем, помню, как мне его скормили. Возомнил себя всемогущим, и такой щелчок по носу.
— И какого это? Под приворотным?
— Погано. Я же под ним жениться успел.
— Только один раз?
— Больше на это не попадался. Так вот, Ядвига…
— Подожди с этой ведьмой… а с женой что?
— Жуткий скандал…. Там вообще забавная история получилась. У богини Мары, смерти…
— Так она Мара, не Морена?
— Вообще-то Мара есть дочка, Марена. Но называть можно и ту, и ту одинаково. Я тебе больше скажу, Мары — это еще и тьма Марены, ее предвестники. Вот дочку свою Смерть назвала в честь себя, помощницу себе растила. Родилась девочка в ноябре. Особенный месяц: по календарным датам ещё осень, а по погоде — самая настоящая зима — и по народному календарю именно в ноябре и наступала зима. Для волшбы один из лучших, но в тот год невестилась Марена, да запретила творить волшбу. А мне помнится, край как нужно было. Ну и пошел к ней, увидел Марену, и ничего в ней не нашел. Девушка — как девушка, невеста — как невеста, ну бледновата, так дочь Мары. Марена невестин покров ткала, выглянула, пригласила за стол, но у меня ритуал горел. Так эта паршивка мне сбитень горячий выносит. Не удержался. Всё…
— Как всё?
— А дальше история со слов очевидцев….
В тот же день, я зачем-то похитил возлюбленную невесту Иванушки Царевича. Сына Перуна и русалки Рось, ту самую бледную немочь. Как потом выяснилось, Марена и его приворожила. Чуть с ума не свела, думали пол города разнесет в алкогольном опьянении! У него что не кручина, так попойка человек на триста!
Ждать не стал, потребовал окрутить с «любимой» у первого же жреца. Зажили «счастливо». Как раз пока Царевич не просох от горя.
Я в ту пору частенько пропадал в либерии, так что большинство и не заметило моего отсутствия. Да поди ж ты Яге потребовалась какая-то книга. Сунулась в библиотеку, а меня нет. И духи говорят не появляюсь давно. Полетала, поискала и отправилась к моему отцу.
— А твой отец?
— Вий. И предвосхищая твой вопрос, моя мать Земля. И не спрашивай, как! Не интересовался. Слушать будешь?
— ДА!
— Марене хотелось сильного и знатного мужа… Я подходил как нельзя лучше. Перун тоже не плох, но иметь деда Черного Змея — и Царевич стал не конкурент. Но Иванушка так был накачан приворотными зельями, что решил извести меня.
— Это не то ли противостояние, что в сказках… А игла?!
— Почти. Правдивую историю я похоронил. А в людской памяти все вот так перевернулось! Я как представлю зайца в утку…
Кощей ехидно скалился. Мы сидели на полу, колдун продолжал, что-то чертить на моем паркете ножичком, а в руки мне дали еще чашку чая. Меньше говорить буду.
— Тарх, это настоящее имя сказочного царевича, Тарх Дажьбог, не путай с Даждьбогом, по словам Марены, стал слишком уж ее донимать. И я решил переехать! Царевич пустился в погоню за нами, но поверь мне, каверзы это мое! Всякий раз обманывал его — сбрасывал в Пекло, обращал в Камень, и в конце концов распял на Алатырской горе.
Перехватил нас Вий, как раз в той погоне. Вот и присоветовал, на Буян — остров отдохнуть, а Тарха чуть погодя за нами направил. Это же вотчина Гамаюн-птицы, там то приворот и спал. А я, дуб — дубом, смотрю на девушку рядом со мной и не понимаю кто это! Тарх ступив на остров обратился Златорогим Оленем, с чего так, по сей день не ведаю. Думаю, из-за концентрации приворотных зелий. Маря дура, снимать приворот она как не умела, так и не умеет. Но зелья готовит — закачаешься…. Ну или траванешься.
