Вот предотвращая все эти «нельзя» и работала стража Белоярова.

Александр Иванович подходил к девушке так, чтобы она могла увидеть его боковым зрением, негромко окликнул:

— Наталья Михайловна!

Она повернула голову на его голос, искренне и тепло улыбнулась. Сердце мужчины дрогнуло.

— Я опоздал. Спешил, как мог, хотел их проводить, но опоздал.

— Они только прошли регистрацию.

Наташа недоумевала немного, рядовые переговоры, а столько личного внимания главы холдинга. Наверное, это какие-то личные отношения, о которых ей никто ни словом не обмолвился. Да и кто она такая, чтобы ей все докладывать.

Генеральный взял ее за руку и повел, как маленькую, через зал. Она оглянулась:

— Ой, мы Володю потеряли, неловко как-то получилось!

— Все нормально, не беспокойся. Машину сейчас к боковому входу подгонит, смотри, на улице льет как из ведра.

И демонстративно посмотрел на ее обувь. На маленьких стройных ножках красовались классические лодочки.

Мотнул головой, недовольный увиденным:

— Ты почему в сапоги не переобулась? Холод, воды по колено. Не хватало, чтобы ты, как Регина, с ангиной свалилась.

Шел, ворчал, а сам внимательно отслеживал обстановку. Вот ищущий подошел к пятачку, где только что стояла Наташа, завертел головой в поиске. Надо же, даже не видит, что стоит в круге из стражей компании. Деятель!

Его тем временем аккуратно ведут к стойке кафе. А он продолжает вертеть головой. Вот подходит к официантке, о чем-то с нею говорит. Она, улыбаясь, отвечает. Ситуация развивается без сбоев, по одному из намеченных сценариев.

Александр Иванович спокоен за ситуацию и за своих ребят. Самых первых учил сам. Первенцы твердо усвоили науку и эти, ученики его учеников, его не подведут.

Боковой служебный выход, возле него стоят сотрудники службы безопасности аэропорта и стражи компании, о чем-то говорят и смеются. Генеральный открывает для Наташи двери автомобиля, помогает ей усесться, обходит машину, сам садится рядом. Теперь они поедут в сторону города, подальше от этой ненормальной публики.

Наташа устроилась в машине и увидела, что сегодня Александра Ивановича привез не Степа, а седой коренастый дядька, чем-то ей напоминающий хозяина тайги. Ходит вперевалочку, руки как-то колесом держит и голос у него иной раз, как рык у медведя. А вот глаза добрые. А еще он заботливый. Пару раз подвозил ее на своей машине. Как-то в городе встретились, он с женой был. Почему-то тогда подумалось: как интересно, прямо семья медвежья. Жена у него женщина крупная и с таким же низким и рокочущим голосом. Получилось познакомиться и немного поговорить. Ее даже в гости пригласили.

Сейчас девушка была очень рада его видеть:

— Здравствуйте, Иван Ильич!

— Здравствуйте-здравствуйте, Наталья Михайловна! Мне Володя отдал ваш пакет. Он у меня в багажнике. Там, как я понял, сапоги? Переобуться не хотите? Холодно уже. Хотя в машине вряд ли замерзните.

— Ой, забыла совсем. Спасибо большое!

Белояров внимательно наблюдал за нею, пытаясь предугадать ее поведение, но она в который раз его удивила:

— Иван Ильич, а можно меня высадить где-нибудь поближе к автобусной остановке?

Александр Иванович с удивлением решил поинтересоваться:

— Чем не нравится то, что доставим прямо к дому?

Наташа смущается, но делать нечего, надо признаваться:

— Мне нужно сапоги отдать в починку. Девочки сказали, что на Волочаевской, около старого ресторана, работает опытный и добросовестный сапожник.

— Ты хочешь отремонтировать сапоги?

Удивление Белоярова не знает границ:

— Они тебе дороги как память?

Ехидство всегда было его сильной стороной, жаль, пока не понял, что нашел на свою голову достойного противника.

— И как память тоже. У меня начальство не жадное, однако, на сапоги по заказу нужны четыре моих зарплаты!

— Вот как? Предпочитаете обувь только на заказ?

— Почему нет? Хотя позволить себе такого пока не могу.

И после некоторой паузы уже с грустью:

— Мне сложно найти готовую обувь, нога не стандартная.

Наташа начинала сердиться и снова нервничала: чего привязался с сапогами? Других тем для беседы нет? Мельком глянула на соседа и решила перевести тему в нейтральное русло:

— Осень нынче ранняя и такая холодная. Надо же, сентябрь на дворе, а холодно и сыро как в конце октября. И деревья почти все пожелтели и покраснели, зелени совсем мало осталось. Хоть холодно и мокро, но все равно красиво! Правда? И листья осенью такие интересные, разноцветные и абсолютно разные, даже если на одном и том же дереве.

— Что нестандартного-то в них?

— В них? Они не похожи друг на друга. Вот даже если они одни и те же. Вы их в школе наверняка собирали. Для гербария.

Сам Александр Иванович пребывал в растерянности. Эта девочка ткнула его носом в то, что он коллекционировал женские ножки! Причем коллекционировал, начиная со школы! Неслыханная дерзость! А может смелость? Или знак, а может сигнал? И нужно этим воспользоваться? И решился. Немного наклонился в ее сторону, и фраза вышла на одном дыхании:

— Я обещаю, — сказал Александр Иванович предельно тихим голосом, — что пока я рядом с вами, больше ничьих в коллекции не будет. Только ваши!

Иван Ильич рулил. Рулил и улыбался. Ему нравилась эта девочка. Шефа поставила на место, но сделала это так деликатно, что тот даже не понял произошедшего. А сейчас будет театр абсурда. Только шеф в своей кичливой значимости уже пропустил начало и обязательно попадется. Старый водитель в предвкушении, еле сдерживая улыбку, то и дело поглядывал в зеркало на пассажиров, в нетерпении ожидая забавного продолжения.

Наташа с опаской глянула на соседа, потом посмотрела в панорамное зеркало заднего вида, пытаясь поймать взгляд водителя. Как тот не притворялся серьезным, она все равно заметила, что прячет мужик озорную улыбку, именно это и заставило ее задуматься. Что-то вдруг засомневалась в целесообразности дальнейшей беседы, которая ее весьма озадачила. Сидела, глядела в окно и размышляла о том, что совершенно не подозревала, как уважаемый бизнесмен, руководитель огромного холдинга предпочитает такое занятие, увлекается составлением гербария. Только как говаривала ее няня, в каждом домике свои гномики. Бог с ними, с гномиками, раз они не в моем «домике», решила она и на этом хотела уже успокоиться.

Но тут Александр Иванович набрался храбрости и выпалил:

— Хочешь, прямо сейчас поедем на Большую базу, я сам тебя попарю!

И вот, довольный собою за свою храбрость и решительность уже растянул губы и … получил от всей души пластиковой папкой с документами по лбу. Удар получился не столько весомым, сколько неожиданным и громким.

Иван Ильич скоренько нашел парковку, поставил машину, а сам вылетел из нее, как будто бы за ним охотничья свора погоню устроила.

В машине установилась тишина. Только генеральный директор, с взглядом обиженного мальчишки, которому попало от девочки за дернутую косичку, потирал лоб. А девочка сидела, сведя хмурые бровки в кучку, строго смотрела на обидчика.

— Я про эту баню уже многое знаю, — обвиняющий пальчик был наставлен на мужчину.

— У меня в прошлый раз было два очень хороших учителя. Не сметь делать мне неприличные предложения! Ясно?! Не сметь! И не посмотрю, что у вас столько власти и возможностей!

Смотрела перед собой и продолжала пыхтеть как рассерженный еж:

— Это просто не слыхано! Даже если вы большой и сильный! Вам мама не говорила, что подчиненных обижать нельзя?! Говорила?!

Генеральный, не убирая руки от ушиба, быстро-быстро закивал.

— Выходит, — она повернулась к нему всем корпусом, — мало вас в детстве пороли! — Припечатала она, отвернулась от собеседника, откинувшись на спинку сидения, сопя от праведного гнева.

Он обескураженно промямлил:

— Ты же сама сказала про коллекцию женских ножек…, — не договорив, вжал голову в плечи, ожидая еще раз получить теперь уже по макушке.