- Не-не-не, это моё! - Арни прижал к груди флягу.

Я в недоумении на него уставилась.

- Тебе жалко, что ли?

- Заплати сначала и стакан отдельный возьми, - важно фыркнул он.

- Я подозревала, конечно, что ты жадный, но вот брезгливый...

- Охо-хо, ты почитай биологию, детка, и тогда всё поймёшь, - Арни назло мне отпил ещё из фляги и с довольной мордой убрал её во внутренний карман пальто.

- Много пить вредно, - напомнила я ему, мысленно не прощая за такой поступок.

- Трахаться тоже.

- Эй! - месть сразу всплыла в голове: Арни не любил тактильность. - Я сейчас тебя как коснусь, весь язвами покроешься!

- Уйди, ведьма! - он отскочил, чуть не свернув комод, и смешно запрыгал подальше от моих протянутых к нему пальцев.

Тихий смех - то ли совсем свихнулась, то ли действительно остро не хватало положительных эмоций. Но я захихикала от дурачевства Арни и почувствовала небывалое облегчение. Точно в этом мире не всё черным-черно, а всё же существовало нечто хорошее.

- Держи, - Инграм протянул мантию для своего друга и накинул на себя свою.

- Так куда мы? - вспомнила я, с чего всё начиналось.

- На кладбище, - мнимая милость сменилась на хитрость, - будем воскрешать тело Рэбэнуса Донована.

Не дав мне ничего сказать, Инграм первый вышел из комнаты, а за ним тут же двинулся Арни, которому пришлось чуть пригнуться, чтобы не ушибиться головой о проём. Я последовала за ними, понимая, что с каждым днём всё больше и больше ввязывалась во что-то совершенно непонятное и чрезвычайно опасное. С другой стороны, иначе жить скучно.

Закрыв за мной дверь на ключ, Арни открыл соседнюю и включил в ней свет. Тот осветил большое количество алкоголя: длинные ряды абсента, несколько бочек пива, яркие горлышки мартини и множество разновидностей спиртного от водки до лимончелло.

- Какие вино любят африканцы? Правильно, сухое!

И Арни был бы не Арни, если бы не прихватил себе пару бутылок белого вина, пока мы вереницей пересекали погреб до чёрного выхода. И откуда у него ключи от всех дверей в клубе? Да и вообще такая власть над ним? Знакомые алкоголики или же личный бизнес? Что-то тут явно не сходилось, но я не стала строить из себя любопытную дурочку: и без того хватало унижений перед Инграмом, не хотелось повторять тот же сценарий с Арни. Поэтому молча шла следом, всеми силами пытаясь прогнать сомнения, страх, интерес и любые чувства. Стать пустой - ведь так проще справляться с проблемами.

С болью.

Бежевый старый Мерседес был хорошо виден в наступившей темноте вечера. Воспоминания о первой поездке не сулили ничего хорошего, но я всё же села в машину вслед за ребятами и приготовилась к резким повортам. И судьбы, пожалуй, тоже.

Арни быстро завёл машину и тут же резко втопил педаль газа. Круто повернувшись на месте, он выехал к главной дороге, чуть не снёс фонарный столб и помчался дальше, к краю города, где находилось кладбище. Мы ехали в полном молчании: я созерцала звёзды и думала о бескрайней вселенной, Инграм в очередной раз курил, а Арни, время от времени прикладываясь к бутылке, что-то весело насвистывал себе под нос. И как же нас свело втроём? Такие разные, преследовали свои цели, но при этом были чем-то объединены - то ли жаждой узнать правду, то ли безумием. Наверное, в другой вселенной я повела себя совершенно иначе: не сунула свой любопытный нос в ловушку, не бросила кости в смертельной игре, не влезла в паутину опасности, да и вообще не уезжала никуда из Чэнду. Наверное, действительно существовал такой мир, где я - абсолютно другой человек.

Наверное...

Люди склонны не верить в различные сценарии вселенной. Поэтому в мультивселенной тоже сомневались в нашем существовании.

- Приехали, ведьма! - Арни с такой силой хлопнул дверью, что только чудом окно не треснуло.

Я неохотно вылезла в ночной холод: далёкие огни Равенхилла, снежное поле, бескрайнее количество звёзд и спокойствие. Гробовая тишина в прямом смысле этих слов: кладбище находилось всего в полумиле от города, полуразрушенное, мрачное, окутанное ворохом тайн, паутины и иния. В темноте почти ничего не было видно, но фары машины выхватили из мрака небольшой холм со статуей ворона, вокруг которого собралась группа людей в чёрных мантиях.

Свита Ворона.

Точнее просто подражатели. Ведь если верить рассказу мистера Фиделибуса, первоначальная и настоящая свита Ворона канула вместе со своим предводителем ещё при пожаре в 1846 году. А те, что были сейчас, всего лишь кучка собравшихся молодых людей - или были даже совсем взрослые? - которые решили поиграть в сектантов и якобы подчиняться Рэбэнусу Доновану. «Боюсь, это связано с этими глупыми сектантами. Не ведают, что творят и кого вызывают...» - так сказал про них Вильгельм, и я была полностью согласна с ним. Проблема лишь в том, что уж слишком странная эта вторая, современная свита, частью которой я тоже являлась. То ритуал непонятный с отпечатком, то без сердец ходят, что невозможно, то ещё что-нибудь...

А может... никто и не умер при пожаре?

- Ты идёшь?

Наши следы потянулись к холму: свежий снег скрипел под ботинками, от мороза кололо оголённую кожу, облака пара медленно рассеивались, раскрывая бесконечно большое ночное небо. Звёзды рассыпались по чёрному лоскутному покрывалу -яркие, далёкие, безжизненные. Они вспыхивали, как человеческие жизни, и исчезали, как память о безликих. Одинокие и неразлучные - точно сердца одиноких, тоскливые мысли, обречённые души. Они, эти газовые гиганты, видели смерть и жизнь, миллионы, нет, миллиарды лет - когда-то с них появилась наша вселенная. А до неё была другая, множество других - бесконечные миры, варианты развитий, то, чего человечество никогда не увидит.

До чего же обидно.

Шёпот голосов оказался в ночной тишине жутким, точно мёртвые жаждали восстать из земли. Чёрные мантии сливались с друг другом, лиц невозможно было разглядеть, как бы я ни вглядывалась в них. Да чего уж говорить, я чуть ли не потеряла из виду Арни и Инграма, но первого быстро нашла по белой шапке волос. Тот остановился возле надгробия, на котором чётко были видно имя похорненного: Рэбэнус Донован 1806-1846 гг.

«Познай вкус тьмы».

- Помолись, девочка-ворон, за всех нас, - Инграм смотрел прямо мне в душу и говорил тихо, но уверена, слышали его все. - Вложи в эту молитву остатки своего чёрного сердца и рассудка, вложи нечто ценное, чем просто слова. Помолись за этот мир, девочка-ворон, помолись за мальчика из прошлого - ведь только он всех нас спасёт, бесстыжих грешников. Мир под твоими, под нашими ногами - он горит, и сгори вместе с ним, шепча последнюю молитву. Молитву для него - нашего последнего шанса на выживание. И твоего тоже, Равенна.

И я помолилась.

Будто прочитав мысли своего «командира», пятеро из свиты подняли с земли лопаты и быстро приступили к работе. На секунду я не могла поверить в предстоящее будущее, ведь буквально через полчаса я могла увидеть Рэбэнуса Донована, хоть и мёртвого. Помню, не так давно у меня самой была мысль, чтобы прийти на кладбище и проверить захоронение бывшего мэра Равенхилла. Но с тех пор я уверилась в мысли, что тот жив, просто где-то прятался. Или же был жив только его дух, как и говорил когда-то Хилари? Да и Инграм сказал «будем воскрешать тело», точно последнее слово определённо имело важное значение.

Последние взмахи лопатами - и что-то плоское показалось на дне могилы. Сердце невольно застучало сильнее от волнения, когда пару человек зажгли факелы и осветили не только своих товарищей в раскопанной яме, но и металлический гроб, сохранившийся вполне неплохо за более чем полтора века. На несколько секунд все замерли от предвкушения зрелища и его последствий, полную тишину прерывал лишь треск огня и гарканье воронов, внезапно слетевшихся к нашему месту. Кто-то первый начал раскрывать зажимы, державшие крышку, другие стали ему в этом помогать.

Ни холод, ни чужие взгляды, ни присутствие Инграма - ни на что я не обращала внимание, лишь вцепилась взглядом в гроб, будто верила, что увижу там не иссохшее тело, а воплощение самого Дьявола.