Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить. Все подвижники воздерживаются от всего: те для получения венца тленного, а мы — нетленного.
«Тленный венец», о котором говорит Павел, — это лавровый венок, которым на Олимпийских играх венчали победителей, — древний вариант золотой медали. Все эти атлеты, хочет сказать Павел, безрассудно стараются повергнуть соперника ради золотой медали. Это все, к чему они стремятся. Христианин же устремляется к такой медали, которая никогда не потускнеет и будет сиять вечно. Что он хочет этим сказать? Если уж атлеты достигают столь высокой степени самообладания ради золотой медали, то нам, взыскующим нетленного венца, чтобы быть уверенными в собственном спасении, следует потрудиться. Таким образом, наряду с присущим ему радикализмом, Павел в то •же время достаточно консервативен. Мы не можем отделять одно от другого, ибо в противном случае наше служение в секулярном обществе не будет действенным.
Далее в 26-м и 27 стихах Павел уточняет:
И потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух; но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным.
Наверное, Павлу нравились спортивные состязания, так как он часто пояснял с их помощью свои мысли. В данном случае он говорит, что тоже бежит и боксирует, однако бежит не по кругу и бьет не воздух. Все имеет свою цель. Стремясь «достучаться» до других, Павел стал «всем для всех» — и это звучит очень радикально. Но в то же время он понимает, что поступать так — значит подвергать себя опасности. Он понимает, что евангелизация — это улица с двусторонним движением. Надо не только делиться (верой), но и учиться. Когда вы общаетесь с секулярными людьми, приходится много отдавать и получать, и это может изменить вас. Быть может, вы не выпьете ни одной чашки кофе, но постоянные встречи с секулярно настроенными людьми, с которыми вы встречаетесь в целях евангелизации, все равно могут изменить вас. Павел понимает это и говорит, что тем, кто отваживается на такое служение, важно не позабыть о собственном доме, теле и душе. Им надо много тренироваться, как участникам Олимпийских игр.
Два типа служения
Ввиду тех опасностей, с которыми связано служение в секулярном обществе, нет ничего удивительного, что Библия описывает два типа служения. Итак, служение в секулярном обществе не для каждого. Многие очень рискуют, принимаясь за это дело, и если вы в их числе, прочтите, что я здесь написал, постарайтесь понять, о чем идет речь, но не думайте, что вы должны идти в мир и делать все так, как делал Павел, и, конечно же, не поступайте так, как поступала Есфирь!
Две модели библейского служения можно найти в 5-й главе Евангелия от Матфея (Мф. 5:13-16). В 14-м стихе образно описана модель служения, которая хорошо известна адвентистам. «Вы — свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы». Город, расположенный на горной вершине, прекрасно всем виден и манит к себе людей: пойдем, посмотрим, что там такое, говорят они, поглядим, что там делается. Город притягивает людей; само его существование уже привлекает.
Иногда такой образ служения называют «моделью крепости». Надо сказать, что это типично адвентистская модель миссионерской деятельности. Подобно тому как огни городов, расположенных на холмах вокруг Галилейского моря, служили маяками для моряков, адвентистская Церковь — это пророческий маяк для общества. Город-крепость окружен стенами, которые защищают от внешней опасности его жителей. Иногда они посылают свою армию в «крестовый поход»: быстро открывают ворота, выбегают и, захватив нескольких пленников, ведут их в город; ворота с грохотом закрываются. Такова «крепостная» модель служения.
Хотя в прошлом Церковь адвентистов тяготела именно к такой модели, надо отметить, что Иисус предлагает и другую модель служения, которая открывает новые горизонты миссионерской деятельности для тех, кому тесен старый подход. Обратимся еще к одному тексту: «Вы — соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям». Итак, «вы — соль земли». Что это значит? Для чего нужна соль? Она смешивается с пищей и растворяется в ней. Образно говоря, она становится частью толпы. И что же в итоге? Пища становится вкуснее. Соль оказывает свое влияние на все в целом. Такое служение можно назвать тихим служением, служением проникновения в чужую среду. Однако, прибегая к такой модели, мы можем оказаться вне стен, которые давали нам защиту. И поэтому в 5-й главе Евангелия от Матфея (Мф. 5:13) внимание акцентируется на том, что было сказано в 9-й главе Первого послания к Коринфянам. Если соль теряет силу, если она становится безвкусной, ее уже нельзя использовать: она уже не изменит вкус пищи, даже если ее и положат в еду.
Такова суть радикального консерватизма. Радикальная установка означает, что надо рассеиваться среди других, оказываться рядом с людьми в привычной для них ситуации. По природе своей адвентисты этого не любят. Мы предпочитаем другую модель служения, ту, о которой Иисус говорит в 14-м стихе. Надо сказать, что в этой модели, то есть в модели «крепости», нет ничего порочного. С точки зрения Иисуса, это обоснованный выбор. Обе модели эффективны и обе необходимы. Мне думается, что «завершение работы», в общих чертах представленное великим поручением Иисуса (см. Мф. 28:18-20), включает в себя две задачи. Одна из них — это возрастание Церкви, поскольку, лишь возрастая, Церковь может накопить в себе созидательную энергию, необходимую для того, чтобы совершать нужную работу и быть услышанной теми, кто ранее находился вне пределов досягаемости. Сегодня Церковь адвентистов насчитывает семь миллионов человек, то есть больше, чем войска США и бывшего Советского Союза, вместе взятые. Возрастая, Церковь делает значительные успехи, однако другая задача сводится к тому, чтобы донести весть до тех, кто ее не слышал. Недостаточно просто вырасти в большую Церковь. Евангелие должно распространиться по всему миру, став свидетельством всем народам (см. Мф. 24:14).
Иногда кажется, что данные модели противоречат друг другу, и это осложняет дело. Миссионерская деятельность, позволяющая эффективно привлекать людей из определенных слоев общества, может не дать никаких плодов применительно к другим социальным группам. Поясню это примером. Согласно теории роста Церкви принципиально важно сначала узнать имя и адрес человека, заверить, что вы будете рады видеть его на собрании, и затем сказать, что вы наверняка посетите его, скорее всего в воскресенье вечером, сразу после того, как он впервые побывает на служении в церкви. Такова теория роста Церкви, и она неплохо оправдывает себя на практике, в частности в работе с теми, кто уже является христианином. Хорошо составленная программа роста Церкви обычно привлекает христиан из других церквей в вашу, и в этом нет ничего плохого. Если мы немного соревнуемся, то всем от этого становится лучше. Однако — и мы это уже видели — то, что способствует росту Церкви, может отвратить от нее секулярно настроенных людей, которые могли бы стать ее членами.
Вспоминаю тихую, мягкую женщину, которая месяц за месяцем посещала наши евангельские кампании в Нью-Йорке. Согласно всем инструкциям, мне следовало посетить ее дома как можно скорее. Однако что-то в ее поведении подсказывало мне, что это не самая лучшая идея. Прошло 6-8 месяцев, и я начал ощущать глубокое чувство пасторской вины за то, что до сих пор не посетил ее. Настало время поступить так, как меня учили, хотя мне не давало покоя подозрение, что в данном случае это неверно. Я остановил машину у чистого двухквартирного дома, в котором она жила. Хотя окна ее квартиры были ярко освещены, на мои настойчивые звонки никто не ответил. Больше она не появилась. Я нарушил неписаное правило частной жизни, принятое в секулярном обществе. Для меня этот случай стал одним из первых Божьих указаний, что в миссионерском служении не может быть единственно правильного пути.
