Я оставила бабушке записку, в которой написала, чтобы меня не будет до обеда и что я люблю ее. Подумала о том, чтобы написать Коулу, но быстро отбросила эту идею. Я сделаю ему сюрприз.

— Хочешь сесть за руль? — спросила Кэт, когда я направилась к пассажирской двери ее «Мустанга». — У тебя есть разрешение.

В моем горле образовался комок.

— Нет, спасибо. Ты еще недостаточно взрослая, чтобы быть моим штурманом или кем-то еще.

— Но тебе нужна практика.

— В другой раз, — подстраховалась я.

— То же самое я сказала о тренировках, а ты меня отшила.

— Ты хочешь доехать до спортзала за пятнадцать минут или за пятнадцать часов? — спросила я. Если бы мне пришлось выбирать между вождением автомобиля и купанием в навозе, я бы выбирала навоз. Каждый раз. — Ты же знаешь, как медленно я езжу.

— И правда. — Она села за руль.

— Лёд когда-нибудь брал тебя в спортзал Коула? Не в тот, что в его гараже, а который в нескольких милях от его дома? — Ремень безопасности терся о мою рану, и я неловко сдвинулась.

— Нет. По словам Льда, высокая и могущественная тренировочная станция для жеребцов… это его слова, не мои… запрещена для не-игроков.

Уже нет. Я назвала ей адрес без всяких сомнений. Парни втянули Кэт в этот коварный мир тайн и пусть сами разбираются с последствиями.

Пока мы мчались по шоссе, я проверяла небо на наличие облака в форме кролика, которым Эмма предупреждала меня о грядущем нападении зомби. Сегодня его не было, и я вздохнула с облегчением.

Кэт свернула, чтобы избежать столкновения с другой машиной, и я вскрикнула.

— Ты боишься, когда я за рулем? — спросила она. — Я имею в виду, ты очень напряжена. Это глупо, учитывая тот факт, что за время твоего больничного я попала всего в три аварии, и, если подумать, ни в одной из них не была виновата. То есть, конечно, я ехала не по той полосе, потому что писала СМС, но у других водителей было достаточно времени, чтобы убраться с моего пути.

Как она еще жива?

— Бешеный питбуль, ты лучшая из худших водителей, которых я знаю.

Она начала улыбаться.

— Это, наверное, самый приятный комплимент, который мне когда-либо делали. Спасибо.

Другая машина засигналила, когда она свернула через четыре полосы, чтобы съехать с шоссе, но она, казалось, совершенно ничего не заметила.

— Итак, вы с Коулом находитесь на той стадии, когда ему достаточно комфортно, чтобы звонить твоей бабушке, да?

— Знаю. Это немного странно, да, и… — Подождите. Я знала Коула. Он всегда был парнем с планом. Целью. Он никогда ничего не делал без веской причины. Но какая причина могла быть у него…

Ответ обрушился на меня, и я чуть не растеклась на своем сиденье. Я потеряла свою семью, и это был мой первый Хэллоуин без них. Он пытался уменьшить количество воспоминаний, с которыми мне придется бороться.

Но он не знал, что я никогда раньше не праздновала Хэллоуин. Мой отец не разрешал нам выходить из дома по ночам, поэтому не было причин покупать костюм, а открывать дверь незнакомцам, чтобы раздавать конфеты, было так же под запретом.

— Да, — сказала я Кэт, желая обнять Коула и никогда его не отпускать. — Так и есть.

— Тебе так повезло. Моему папе никогда не нравился Лёд. Уверена, что он только угрожал кастрировать его.

Наверное, в тот момент у него были глаза серийного убийцы. Иногда, когда Лёд смотрит на тебя, ты просто ожидаешь ужасной смерти.

— Твой отец все же разрешает вам встречаться.

— Да, всегда. Когда мне впервые поставили диагноз «отказ почек», он пообещал, что позволит мне принимать собственные решения и даст жить так, как я захочу.

«Хороший человек».

— Итак, что ты решила делать сегодня вечером?

— То же самое, что и ты. Я не говорила об этом раньше, потому что не хотела, чтобы ты утонула в ревности, зная, что я развлекаюсь как никогда, в то время как ты все еще томишься на больничной койке. — Она сжала руль так крепко, что костяшки пальцев побелели. — Я стараюсь не нервничать. То есть, знаю, что все охотники будут там, но ночь будет наполнена всякими гадами, так как я узнаю, кто опасен, а кто нет?

— Ты не способна видеть настоящих зомби, — напомнила я ей.

— Это не значит, что их там не будет. Сначала я сказала Льду «нет», но потом он сказал: «Разве я когда-нибудь подвергну тебя риску, женщина?» На что я ответила: «Откуда мне знать? Ты ведешь двойную жизнь с тех пор, как мы начали встречаться». И он сказал: «Ты хочешь, чтобы я снова извинился, не так ли?». А я ответила: «Каждый день до конца твоей жизни». У него хватило наглости рассмеяться, как будто я шучу.

Я подавила смех.

— Так… какой у тебя костюм?

— Слишком сексуальная Красная Шапочка.

— Дай угадаю. Лёд будет в роли Большого Страшного Волка.

— Знаешь что? У меня такое чувство, что он думает, будто будет щелкать на меня зубами и говорить: «Я хочу съесть тебя, моя дорогая».

Представив это, я покачала головой.

— Ты скажешь ему, чтобы он сделал это. Не так ли?

— Мне нравится, что ты так хорошо меня знаешь.

Она свернула на гравийную дорогу, расположенную между деревьями, сбрасывающих осеннюю шубу. Когда деревья, наконец, уступили место пшеничным полям, стала видна «тренировочная станция для жеребцов» Коула… большой красный сарай, который выглядел так, будто вот-вот упадет. На самом деле он мог выдержать военное вторжение.

— Это место находится у черта на куличках, — заметила Кэт, останавливаясь.

— По многим причинам. — Охотники приходят сюдя в любое время дня и ночи. Огромное количество оружия хранится здесь. Наши тела, которые мы иногда оставляем.

На подъездной дорожке было больше машин, чем обычно. Я нахмурилась, когда шагнула в прохладу дня. Ворчание, стоны и даже одобрительные возгласы слышались из щелей в дверях.

— Идем. — Я ускорила шаг.

Я остановилась прямо у входа и могла только разинуть рот. Я полагала, что Коул, а также, возможно, сверхдовольные Лёд и Бронкс будут единственными парнями, готовыми отказаться от выходного дня по всей стране.

Кэт столкнулась со мной и замерла.

— О, Боже, отшлепай меня, — прошептала она благоговейным голосом.

Вот они, все охотники во всей своей красе. В воздухе витало достаточно тестостерона, чтобы запустить самое мертвое сердце. Большинство парней были без рубашек, демонстрируя бронзовые мышцы, отточенные не только тяжестями… но и сражениями. Я видела шрамы, сексуальные татуировки и пирсинг, и даже несколько браслетов домашнего ареста.

Белокурый и страшно красивый Лёд колотил кулаками по бедной, беззащитной груше. Грубый и молчаливый Бронкс удерживал ее на месте, крепко упираясь ногами в пол. Ни одна сила на земле не могла сдвинуть его с места, даже такая жестокая, как Лёд. Коллинз бегал на беговой дорожке, а Круз поднимал штангу.

А Коул, ну, он был на боксерском ринге с девушкой, которую я не знала.

Сбоку стоял незнакомый парень и наблюдал за ними. Единственными другими женщинами в комнате были Маккензи… бывшая Коула… и Трина, девушка, которую Кэт еще не простила за то, что у нее не было летней интрижки со Льдом.

Не спрашивайте.

Трина помахала мне рукой, и я помахала в ответ, но мое внимание быстро вернулось к Коулу. Он беззаботно замахнулся на неизвестную девушку, и она увернулась, а затем выпрямилась и замахнулась на него. Он тоже увернулся, и когда она снова замахнулась, он поймал ее кулак и рывком прижал ее к твердой груди, фактически выведя из строя.

Она ухмыльнулась ему, такая дерзкая и уверенная, и осталась на месте, явно довольная тем, в каком положении оказалась. Парень, у которого есть девушка, должен был отпустить ее и отойти. Хотя Коул напрягся, блеск в его глазах стал гранитно-твердым, он остался на месте, ухмыльнувшись ей в ответ.

Я не знала, что все это значит. Только знала, что мне это не нравится.

Время для ободряющей речи Али. «Он тренировал других девушек. Даже улыбался другим девушкам. Не флиртовал. Не с сексуальным подтекстом».