Росэр смотрел на принца, а не на Левалена.

— Конечно.

— Думаю, вам придется чутка задержаться.

— Как это? — удивился принц.

— Ваши корабли, эльфийские, недавно только отошли. Ждали тут народ, потом повезли на Цвейт. Вернутся через пару дней, тогда и уплывете.

Лис, наконец, подошел к закускам. Он был так низок, что только голова нависала над столом. Ацелас смотрел на местного правителя сверху вниз.

— А как же корабль, на котором мы приплыли? Он-то может отвезти нас.

— Конечно, может, только в его планы это не входит. Он постоянно курсирует между Порт-Серином и островами, в океан не ходит. Вообще, мало какие корабли уходят дальше островов. Добрый океан, хоть и спокойный, но огромный, да и шторма там случаются. Что уж говорить про морских гадов… Потому наши рыбки и не плавают далеко от островов, — говорил Росэр, имея ввиду морских зверолюдов.

Ацелас кивнул, понимая, и посмотрел на Левалена. Тот лишь пожал плечами, мол «что уж, подождем».

— Ты, Ацелас, — начал лис, чуть помолчав, пока жевал тонкий кусок хлеба с тонким ломтиком лосося. — Передай на Цвейте деду, что зверолюды скоро будут готовы поставлять вам, туда, рыбу. Мы наладили промысел, запаслись лодками. Штук пятьдесят понапокупали, да понастроили. Если хотят, можем им поставлять. А так, конечно, хотели Оплоту продавать, у вас там такой рыбы не водится. Да только вот, думаю, не скоро вам понадобится вся эта рыбешка.

Лис горько усмехнулся, и издал звук, который обычно издают лисы: высокий, похожий на смех или икоту.

— Передам, Росэр.

— Ладно, уж, не буду докучать тебе. Старый лис устал и хочет посидеть. Кстати, Левален, не видел Оберона? Чего-то он задерживается…

Сказав это, Росэр сгреб с серебряного подноса десяток закусок и медленным шагом, бубня под нос какие-то мысли, отправился к креслам у стен пещеры.

— Интересный персонаж, — сказал Ацелас, поворачиваясь к Левалену.

— Росэр был членом круга друидов в Вайтанском лесу. Лет пятьдесят назад. Как только прошел обряд омоложения, не справился с управлением молодой версии себя. Так и получилось, что прожил две жизни: одну друидом, другую – лисом.

Ацелас слушал Левалена до тех пор, пока не заметил за его спиной Валению. Отодвинув однорукого, который только успел закончить мысль, он подошел к девушке, которая весело болтала с единорогом и каким-то бобром. Оба с трудом, но изъяснялись словами, а между собой говорили жестами, поясняя Валении основную суть.

— Приветствую, — поздоровался принц. Единорог и бобр ответили что-то, напоминавшее «доброго дня», хотя больше было похоже на блеянье и чавканье. Левален тоже подошел, но поздоровался членораздельно.

— Я думал, это вечеринка для особых гостей, — сказал с улыбкой Ацелас. Валения подняла брови.

— Что ж, тогда не понимаю, что ты здесь делаешь.

Ацелас посмотрел на Левалена, как бы говоря: «Сейчас она будет в шоке».

— Принца Альтмеров не могли не пригласить на званый ужин.

Валения и правда удивилась, округлила глаза и наклонила голову.

— Это ты-то принц? Да уж, не подумала бы. Наших детей фехтованию обучают куда лучше.

— Каких ваших?

Валения усмехнулась и посмотрела на Левалена, который, поджав губы, сдерживал смех.

— Ты действительно не так умен, как хотелось бы, — проговорил Левален и прыснул. За ним прыснула и Валения.

— Что смешного-то? Я принц, вашу мать, вы чего тут?

Валения, просмеявшись, сделала серьезный вид, и сказала, утрированно кланяясь:

— Лорд Альтмер, простите, что не представилась ранее должным образом. Валения Нарид, младшая дочь Дария Нарида.

Вления из поклона подняла голову, смотря на исказившееся лицо Ацеласа.

— А ты понял, да? — спросил он у Левалена. Тот лишь закивал, снова сдерживая смех. — Что ж, тогда ясно. Многовато здесь собралось знатных домов. Альтмеры, Нариды, Фолдеры. Может, где-то притаились Листрады?

Левален продолжал улыбаться, пока не заметил еще одну гостью на банкете.

— Насчет Листрадов не уверен, но здесь и правда есть еще один представитель Семи. Пойдемте, я вас кое с кем познакомлю.

Проходя мимо зверей и эльфов, Левален подошел к женщине. Если судить по человеческим меркам, ей было бы около сорока лет: небольшие морщины, темные, уже не такие шелковистые волосы, грустные и умудренные глаза. На деле же ей было около двух сотен лет. Фиолетовое платье, подпоясанное желтым ремешком доходило до пола. На ногах красовались туфли на небольшом каблуке. В руке она держала бокал с прозрачной жидкостью.

— Мирелла. Здравствуйте, — проговорил осторожно Левален.

Женщина повернулась и радостно посмотрела на Левалена и его спутников.

— Привет! Левален… что с тобой случилось?

— Особенности ремесла.

— Ужас! Ужас… Прости, не могу не спросить: как там Тит?

Ацелас догадался, кто перед ними. Левален рассказывал, что на островах живет мать его покойного друга Тита из рода Мид, которую сослали на острова за какие-то несуществующие преступления.

— Мирелла, я… Тит уже… Он мертв. Мне жаль.

Мирелла поникла. Хрустальный бокал выпал из руки и разбился, расплескав жидкость по полу. Женщина сделала пару шагов назад и присела на свободный стул.

— О, Левален… Как это ужасно. Ужасно… Мой сын… — ее глаза намокли, она начала хныкать и из глаз все сильнее побежали слезы, смешиваясь с напитком, разлившимся на полу.

— Он был моим другом… Мне жаль, Мирелла. Он был хорошим человеком. Тит подарил столице шанс… Пусть этого шанса и было мало, чтобы спасти город, множество людей смогло уйти живыми. Он – герой Эленвена. Слышите? Он достойный сын своих матери и отца. Мирелла…

— Хватит, Левален, — женщина вытерла слезы рукавом платья. — Я понимаю. Но… Они ведь добились своего, понимаешь?

Левален кивнул.

— Они хотели убить весь наш род… всю нашу семью. И, теперь, у них получилось… Убили Тайта, якобы случайный случай… Убили Тита, якобы нельзя было по-другому… На меня, видимо, у них не нашлось яда и ножа.

Миреллу обвинили в том, что она устраивала заговор против Листрадов. Никакого заговора, конечно, не было, но несколько лордов, которые раньше подчинялись Мидам, подтверили, что Мирелла устраивала козни. Даже ее прежние родственники, Циммеры, не поддержали ее. Потому было решено не лишать ее титула, но отправить на острова Зверолюдов без возможности покинуть их.

— Так и есть, — кивнул Левален.

— Когда у меня появится возможность, я подниму этот вопрос, — внезапно выдал Ацелас из-за спины калеки. — Ацелас Альтмер. То, что сделали с вашей семьей, отвратительно.

Мирелла выдала короткий горький смешок.

— Спасибо, Ацелас Альтмер, но это не имеет смысла. Справедливость уже проиграла. Дом Мид уже не существует. Я – последний представитель, а значит дом считается умирающим… Да и зачем это все… Стой-ка, — глаза Миреллы поднялись на Левалена. — Я знаю, что я могу сделать. Левален… Я подумаю… Мне надо подумать… Зайди ко мне послезавтра утром. Мне нужно как следует подумать.

— Конечно, Мирелла, конечно. Послезавтра…

Раздался испуганный крик, сзади началась беспокойная возня. Люди сбивались в кучу.

— Егдир! — послышался нечеткий голос бобра. — Фты фтиво, Егдир?

Левален, Ацелас и Валения тут же подбежали ближе. Единорог, которого, по-видимому, звали Егдиром, лежал на руках бобра. Изо рта его шла пена, а руки и ноги лихорадочно дергались в стороны.

— Разойдитесь! — прокричал Левален. Единорог тут же, будто и не валялся на полу, вспрыгнул, издал дикий лошадиный ржач, и помчался на Валению. Заметив это, Ацелас прыгнул, в последний момент сбив девушку с ног. Егдир пролетел мимо и врезался длинным рогом в одного из стражников. Голова черепахи была проткнута насквозь. Единорог выкрутился, вытащил окровавленный белый рог из головы и выхватил меч из ножен падающего стража.

— Егдир, нефт! — крикнул его товарищ-бобр. Копыта стукнули вновь и единорог оказался возле бобра, полоснул его по груди, ударил ногой и толкнул того к краю залы – туда, где вниз падал водопад. Эльфы и зверолюды пятились к стенкам, а стражники только начали понимать, что происходит. Еще одним ударом копыта единорог попал по голове бобра, раскроив тому череп. Следом его глаз пал на эльфа, который бежал к винтовой лестнице, ведущей наверх. Егдир в несколько шагов настиг его и пронзил грудь одновременно клинком и рогом. Эльф упал на лестницу. Единорог обернулся. Стражники, обнажив короткие мечи, подходили ближе, сжимая его в кольцо. Он снова издал дикий лошадиный крик, без намека на слова, которые могли бы содержаться в нем. Егдир размахивал мечом, брыкаясь и не давая стражникам подойти.