Страж проводил двоих незнакомцев в особняк. Внутри было светло и просторно: полы из красного дерева, стены украшенные старинными картинами, на высоких окнах висели бархатные гобелены, у стен стояла антикварная мебель и пышные цветы в фарфоровых вазах.

Цин Лун с детским восторгом осматривал красивые коридоры, по которым их вели, а вот ребенок на его руках лишь сильнее хмурил тонкие брови, крепко обняв тонкую шею юноши.

Хозяин этого роскошного места сидел в обеденном зале. Войдя внутрь, Бай Хуа с отвращением скривился — мужчина за столом запихивал в рот сразу две куриные ножки и громко чавкал. Богу казалось, что перед ним сидит не человек, а огромный свин. Обилие блюд поражало. Мясо выглядело очень аппетитно и источало приятные ароматы, но при одном взгляде на хозяина особняка возникало только чувство отвращения.

Бай Хуа покосился на учителя и ребенка. Малыш скривился, наблюдая за мужчиной, а вот Цин Лун продолжал любезно улыбался, совершенно не замечая ни отвратительного поведения за столом, ни сам стол, ломящийся от яств.

— Ваше Превосходительство, — страж сложился пополам в низком поясном поклоне. — Эти два господина прибыли в город, чтобы оказать нам помощь. Позволите им провести расследование?

— Эти дети? — рассмеялся Ди Шао, от чего его большой живот затрясся как желе. — Да, пожалуйста! Но если вас, молодые люди, заразят, не вините меня.

— Благодарим, Ваше Превосходительство, — просиял Цин Лун, послав хозяину особняка легкий поклон. — Мы постараемся во всем разобраться. Позволите узнать, с чего же все началось?

— Откуда я должен это знать⁈ — Ди Шао покраснел от гнева. — Я управляю этим городом. На моих плечах лежит большая ответственность! Что мне до дел этих крестьян?

Цин Лун задумчиво опустил голову. Он не был дураком и прекрасно видел, как именно глава города «заботится» о людях. Но его слух зацепило нечто иное — крестьян. В городе полно хороших, пусть и не шикарных, домов. Есть порядочные люди, доктора, политики и прочие вассалы. Но мужчина говорил только про крестьян. Либо он всех таковыми считает, либо в городе действительно болеют лишь обычные рабочие, фермеры и прочие мастера. Возможно, это и есть первая зацепка — неизвестная болезнь блуждает по низшим слоям общества.

Юноша поспешил отбыть, задумчиво кусая губы.

— Учитель, ты так и будешь таскаться с этим ребенком? — не выдержал Бай Хуа.

— Ты прав. — Он остановился у ворот дома градоначальника и обратился к стражу. — Позвольте узнать, есть ли поблизости таверна или постоялый дом, где мы можем остановиться?

— Там, — стражник указал в сторону соседней улицы, — молодой господин, есть уютная таверна. Все постоялые дворы давно закрыты. Наш город обнищал, и мы живем и трудимся только для себя. А этот хряк-Ди сидит на всем готовом и даже пальцем не шевельнет, что бы вернуть былое величие.

— Оно и видно. — Усмехнулся Бай Хуа, сложив руки на груди, и в упор посмотрел на ребенка, что удобно разместился на груди учителя.

— Вы спрашивали, с чего все началось? — напомнил страж. — А все началось с того, что глава Ди просил приводить к себе молодых, нетронутых дев, чтобы делать с ними грязные вещи. А если их отцы и матери отказывались, их больше никто не видел.

— После этого все и началось? — Цин Лун взволнованно посмотрел на стража.

— Да, нет! — отмахнулся мужчина. — Последняя девушка была самая юная. Такая маленькая и нежная. До сих пор помню ее слезы. Этот хряк воспользовался ею и выбросил, а через несколько месяцев она приходит с большим животом и убеждает, что беременна и кроме главы у нее больше никого не было. Тогда глава Ди выгнал ее из города.

— Вот дерьмо! — бросил Бай Хуа, сжав кулаки.

— Не нужно говорить таких злых слов при детях. — Цин Лун хмуро взглянул на ученика. — Да и вообще не нужно.

— Господа. — Привлек внимание страж и продолжил, размахивая руками от возмущения: — И эта девушка была вынуждена поселится у реки за городом, чтобы быть ближе к семье. Еще через пару месяцев она пришла с ребенком и стала утверждать, что им нужна помощь. Был такой скандал, но после этого ее никто больше не видел. Говорят, он выдал ее замуж за вдовца в другом городе. Так сказать, с глаз долой и с сердца вон!

— А остальные девушки, которыми он воспользовался? — спросил Бай Хуа.

— Все были удачно выданы замуж. — Мужчина открыто улыбнулся, опустив руку на рукоять меча. — Хоть что-то хорошее со стороны Ди Шао, не считаете?

Бог Земли невесело улыбнулся, устало потерев точку между бровей.

— И вы лично видели, как их забирают будущее мужья?

— Ну, что вы! Все они занятые люди, да и делают такое одолжение. У многих есть гарем, кто-то вдовствует, а кто-то еще слишком молод и ему нужна кукла для развлечения. Но все они богаты и состоятельны.

Цин Лун и Бай Хуа снова переглянулись. В то, что для всех девушек были найдены богатые и влиятельные женихи, готовые взять в жены грязную девушку, верилось слабо.

Стражник откланился и вернулся на пост. Цин Лун с жалостью посмотрел на худое, изнеможенное тело ребенка и поспешил в таверну.

— Учитель, мне кажется, что дело совсем не в девушках. — Бай Хуа увязался за юношей. — Посуди сам! Обычные, юные девушки даже если и затаили обиду, то их целью стал бы Ди Шао. А он чувствует себя отлично!

— Обида способна на многое. — Цин Лун мягко улыбнулся, обернувшись к Богу Земли. — Но ты кое в чем прав. Девушки здесь не при чем. Только одна! — юноша поднял палец вверх и щелкнул им по носу ребенка. — Ведь именно после нее все и началось. Ее прогнали, будучи беременной, а после она возвращается с ребенком и ее высылают. Вспомни хотя-бы Белую Смерть… — Цин Лун многозначительно вскинул брови и шустро вошел в таверну, пока Бай Хуа приходил в себя.

Белая Смерть или по-другому Мертвая Оступь — Первая Княжна демонов за многие тысячи лет. Это прекрасная, юная девушка достигла уровня непревзойденного демона и была одной из сильнейших. Она ходила с нагим телом, ее длинные, черные волосы ниспадали до самой земли, а из темных провалов глаз бесконечно текла кровь. Куда она не ступит — все умирает. Чего не коснется — исчезает. Одна из великих демониц, с силой которой не в состоянии совладать никто.

Пять столетий назад, когда ее сила набирала мощь, против нее вышел Цин Лун и прошлый Правитель Поднебесной, пленив в горе Покаяния, где заточены сильнейшие и опаснейшие демоны и не упокоенные души. Они единственные могли справиться со столь сильным соперником, но не без вреда себе. Бессмертное тело Цин Луна и энергетические каналы так сильно пострадали, что ему пришлось провести во сне три года.

Бай Хуа помнил, как выглядел его учитель: бледный и худой, как мертвец, с тенями под глазами и окровавленными губами. Он сражался за каждый вдох и победил в лишний раз явив миру свою безграничную силу. Тогда, он был суров, непоколебим и уверен в себе. Сейчас же… Его ученику и правда, начало казаться, что этот юноша не его учитель. А если это и так, то ему пришлось, так сильно унизится, что это сломало его внутренний стержень.

Цин Лун стоял у стойки и договаривался о комнате, когда к нему подошел Бай Хуа. Парень улыбался пухлой женщине в сиреневом платье, от чего та краснела и смущенно хихикала.

— Бай Хуа, ты возвращайся на ночь к себе. — Цин Лун коснулся предплечья мужчины. — Ни к чему тебе отдыхать на столь жестких кроватях и есть простую пищу. Я не вынуждаю тебя оставаться рядом постоянно.

— И ты хочешь остаться один в таком опасном месте? — разозлился Бог Земли, сложив руки на груди.

— Я не один! — мужчина погладил ребенка по голове и положил несколько цзян на стойку. — А еще нам две похлебки, пожалуйста.

— Ну, что Вы! — женщина обворожительно затрепыхала ресницами. — Такому заботливому отцу за счет заведения!

— О, я не отец, — Цин Лун виновато улыбнулся, придвинув женщине монеты. Бай Хуа закатил глаза и тяжело выдохнул. Он мог просто сказать «спасибо» и уйти, но предпочел быть честным до конца. Будто этот юнец не жил три сотни лет в Царстве смертных. Видно, малыш подумал также, звонко хлопнув ладошкой по маленькому лбу, и покачал головой. — Я нашел этого ребенка в лесу и не мог оставить.