— Зачем им дети? — тихо спросил, ни к кому не обращаясь. Заметив пристальный взгляд мальчишки рядом с собой, юноша натянул мягкую улыбку и коснулся черной макушки.

— Мы их спасем, не стоит переживать. Ты хочешь есть?

— А у тебя есть еда? — Су Сянь вопросительно выгнул бровь.

— Да, конечно. — Цин Лун достал из широкого рукава маньтоу, завернутую в промасленную бумагу, и протянул парню.

Су Сянь улыбнулся, вонзив белоснежные зубы в пухлую булочку, и замычал от удовольствия.

Цин Лу с улыбкой наблюдал за худым мальчишкой. На секунду его разум заволокла грусть. Сколько голодных детей сидело в повозках, дрожа от страха и глотая слезы. Они еще совсем юны и не понимают, зачем их похитили.

Цин Лун вздохнул в глубине своего сердца. Он питал слабость к детям из-за пережитых ужасов прошлого. Ему всегда было их жаль и, будучи отшельником, он старался помочь каждому по мере своих возможностей. Ему с трудом удавалось бороться со своим желанием вырваться из укрытия и наподдать похитителям. Если бы он знал, куда их везут, то определенно так и поступил, а пока ему приходилось сидеть в укрытии и ждать.

Посмотрев на Су Сяня, Цин Лун устало потер переносицу, облокотившись на ствол дерева. Некогда опрятные одежды вновь посерели, смешавшись с грязью и пылью дорог. Проклятая печать делала его наравне с человеком. Он так же хотел есть, пить и ему требовался сон, так что, повинуясь желанию, Цин Лун прикрыл глаза, желая недолго вздремнуть.

Су Сянь по-прежнему сидел рядом, облизывая пальцы после ароматного маньтоу. Еда, приготовленная этим человеком, заставляла почувствовать себя на вершине небес. Он смотрел на это изящное, юное лицо и не мог понять, откуда у этого человека такой дар в кулинарии и как бы остаться с ним подольше. Жить и питаться подобным каждый день? Определенно, да! Даже если взамен нужно выполнять тяжелую работу.

Су Сянь задумался, прикидывая, как бы навязаться этому парню. К тому же, помимо готовки, он в мастерстве владел мечем, что ему не дано. А значит ко всему прочему, его будут охранять. За такое стоит побороться.

Вечер сменила ночь. Люди и дети в повозках давно спали. Цин Лун сумел задремать, прислонившись к мягкому мху, а вот Су Сянь по-прежнему сидел не в силах сомкнуть глаз. Он все думал, как навязать себя Цин Луну, когда тот завозился и открыл миндальные глаза.

— Почему ты не спишь? — Тихо спросил учитель, подняв взгляд к небу.

Россыпь жемчужных звезд мягко переливалась в ночном небе. Серб серебряного месяца, испуская слабое сияние, освещая верхушки деревьев, посеребрив тонкие листики.

— Я не хочу. — Тихо ответил мальчик, привалившись к дереву напротив, и тоже посмотрел на небо.

Цин Лун опустил взгляд на мягкое, безмятежное лицо ребенка. Желание забрать его с собой вновь колыхнуло в его сердце. Он бы забрал всех бездомных детей, если бы только мог. И его тоже. Но внешность Цин Луна не изменится даже через тысячу лет и этот ребенок просто не поймет его. Он не раз думал назвать себя заклинателем, но Цин Лун бросил культивировать Дао в юном возрасте, застряв на раннем этапе концентрации Ци. Он не знал никаких приемов или учений. Все, что он знал, его научил отец и поле боя, где ему пришлось вырывать свою жизнь из лап Смерти. Духовная сила, которой он обладал сейчас, была божественной, дарованной высшими силами, еще с самого дня его вознесения на Небеса.

Мальчику на вид не больше двенадцати лет. Шесть-семь лет и он станет взрослым, самостоятельным юношей. Если бы Цин Лун мог скрывать, кто он на самом деле все эти годы, то воспитать мальчика не составило бы труда.

Ребенок напротив завозился, опустив прищур темных глаз на учителя и нахмурился, будто не решаясь что-то сказать. Собравшись с мыслями, он наконец-то выпалил:

— Цин Лун, можно я останусь с тобой? — Бросил Су Сянь и оба они застыли, смотря друг на друга, широко распахнув глаза.

— Ты хочешь остаться со мной? — Цин Лун улыбнулся, поддавшись вперед. Все его мысли и запреты в течение многих лет вдруг рухнули в пух и прах. — Я так рад! Мне порой очень одиноко… Не хватает компании, с кем можно поговорить. Я всегда был с кем-то, кого-то оберегал и чему-то учил.

— Я был бы рад учиться у тебя. — На лице ребенка появилась солнечная улыбка. — Сам я ничего не умею, вот и хочу остаться с тобой.

Учитель придвинулся ближе, сев рядом с мальчиком и приобнял его за плечи.

— Я буду рад снова кого-то обучать.

На небе задребезжал рассвет. Птицы радостно щебетали в свое удовольствие. Широкие кроны деревьев мягко шелестели от прохладного, свежего ветра. Цветы и травы благоухали под лучами восходящего солнца… Пока на них не упало нечто большое и тяжелое.

Чжун Цзун повалился на поляну, распахнул часть тяжелого, верхнего халата и устало замахал веером.

— Брат Юэ, я устал. — Протянул демон, жалобно вытянув губы.

— Я тоже, дядя Юэ. — Протянул Сюй Мин, сев рядом на траву и тяжело вздохнул.

Вены на лбу Бога Войны вздулись, когда он резко обернулся, указав на мужчин пальцем.

— Во-первых, это твоя вина, что мы блуждали по лесу всю ночь! — Закричал он, сделав шаг вперед, и показал еще один палец. — Во-вторых, я не твой брат и в-третьих, — он пронзил Сюй Мина острым взглядом, краснея от злобы, — не называй меня так!!!

— Юэ Фэн, хватит. — Скривился Бай Хуа, устало прикрыв уши руками. — От этого шума у меня голова гудит. Куда нам дальше, Цзун?

— Мне нужен отдых. — В глазах демона стояла вода. — Я так долго хожу, у меня болят ноги.

— Ты демон! — Взревел Северный Бог Войны, сжав руки в кулаки. — Ты мертв, у тебя ничего не может болеть! Ты даже не дышишь!!!

— Ах! — Чжун Цзун обиженно ахнул и сделал резкий вдох, будто опровергая слова бога, пусть ему и правда, можно было не дышать. — Почему ты такой злой. Твой маленький племянник тоже устал.

— А он бог! Он может ни есть, ни пить и ни спать много лет подряд и ему с этого ничего не будет. — Юэ Фэн проскрежетал зубами, отвернувшись от этих двоих, и беспомощно взглянул на Бай Хуа, но тот лишь пожал плечами.

Сделав шаг, Бог Войны замер. Заметив, как резко мужчина подобрался, остальные так же затихли. Недалеко послышалось ржание лошадей и скрип колес нескольких телег. Значит, где-то рядом была дорога, по которой ехали торговцы.

Махнув остальным, Юэ Фэн достал из ножен меч и медленно последовал на звук. Как и ожидалось, за зарослями пролегала дорога, по которой ехали телеги для заключенных с решетками на окнах. Мужчины на вожжах были мрачнее тучи, их внешний вид больше напоминал бандитский. Они не могли говорить наверняка, что это и были похитители, но шестое чувство подсказывало, что они на верном пути.

Караван остановился у входа в большую расщелину. Камень был черный, будто закопченный, а растения казались мертвыми от пережитой засухи. Юэ Фэн и Чжун Цзун переглянулись. Демон утвердительно кивнул — эта была та самая пещера, где стоит его алтарь и где детей приносят в жертву в обмен на души.

Из пещеры вышли двое мужчин, полностью замотанные в черные одежды. Оставалась лишь маленькая щель для глаз. Обменявшись фразами, они стали открывать двери телег и вытаскивать детей, как внезапно разразились крики и драка. Наниматели обнаружили, что одна телега…пуста!

Юэ Фэн сделал шаг вперед, намереваясь отыскать Цин Луна, когда кто-то ловко и без единых звуков, повалил его на землю и сел сверху, зажав рот ладонью. Бог Войны удивленно приподнял брови, рассмотрев маленькое тело юноши. Это и в самом деле был Цин Лун, и он без проблем смог положить тяжелого бога войны в доспехах на лопатки и придавить сверху.

— Учитель. — Обрадовался Бай Хуа, но тот лишь коротко шикнул, коснувшись пальцем губ.

— Тише, их много и у них дети. — Прошептал Цин Лун, поднимая Юэ Фэна с земли. — Я так рад, что вы отправились искать меня. Особенно не ожидал от тебя. — Он улыбнулся, поправив наручи из черного, холодного металла, что перекрутился во время падения.