— Ой, не говорите! — качала головой вторая с корзиной полной ягод.

— Да, замолчите вы! — ругался старик с наливными яблоками.

Мужчины с недоумением переглянулись. Люди выстроились в очередь, складывая угощения перед гнилой дверью и низко кланялись, чтобы отойти в сторонку и продолжить сплетничать. Бай Хуа заметил, что в доме тоже кто-то был. Неужели, стоило учителю покинуть этот мир, как туда уже кто-то вселился? Что за бесчеловечность⁈

Растолкав людей, двухметровый, крепкий мужчина прошагал в дом, кипящий праведным гневом, но представшая картина не шла ни в какое сравнение с его мыслями.

Бай Хуа:

— …

Юэ Фэн:

— …

Сюй Мин:

— …

Цин Лун сидел за столом завернутый в пуховое одеяло и ел похлебку, пока одна женщина стирала его одежду, вторая расчесывала волосы, а третья наливала чай.

— Мы же сказали! — всплеснула руками полная женщина, бросив в воду белую ткань. — Если желаете вознести благодать Учителю Цину, то оставьте все под дверью! Нечего всем скопом лезть в дом!

Цин Лун не сразу заметил гостей. Медовые глаза распахнулись, а ложка выпала из его рук. Сильнее укутавшись в одеяло, он поднялся, привлекая внимание женщин.

— Благодарю сестры за ваш труд, но мне нужно остаться с гостями наедине. — Женщины переглянулись, не понимая резкой перемены настроения учителя. Любопытные носы, что торчали из-за двери, тоже были в недоумении. — Я закончу сам. Нет нужды оставаться здесь. Спасибо вам.

Он слегка поклонился, отчего мокрые, черные волосы шелковыми прядями стекали по его плечам и груди. Женщины нехотя вышли, плотно закрыв за собой дверь.

Юэ Фэн зло скомкал фонарик и бросил в дальний угол, сломав им доску. Бай Хуа то краснел, то бледнел, не зная кричать ему или заключить учителя в объятья. А Сюй Мин робко улыбнулся, не понимая, что вообще происходит.

— Почему ты все еще жив⁈ — Не выдержал Юэ Фэн, за что получил локтем в живот.

— Юэ Фэн! — шепнул Бай Хуа и посмотрел на учителя. — Цин Лун, ты умер на моих руках. Да, тебя же духовное оружие Бога Войны в сердце пронзило!!! Как так вышло, что ты здесь?

— О, я потратил целый день на путь! — улыбнулся Цин Лун, но его улыбка тут же потухла, когда лицо Юэ Фэн стало зверским. — Видно, вы очень старались, капая ту могилу. Мне пришлось постараться, чтобы выбраться оттуда.

— Мы ее три часа копали, что бы тебя схоронить, а ты живой⁈ — Рявкнул Бог Войны. — Как такое возможно⁈

Бай Хуа нахмурился, осмотрев белоснежные ноги, шею и лицо учителя. Он выглядел невредимым, будто и не был ранен.

— Покажи грудь. — Велел он, положив благовония и ритуальные деньги на стол.

Юноша покрылся легким румянцем, теснее сжав на груди одеяло.

— Зачем? — спросил, отступив на шаг.

— Хочу на рану твою взглянуть. — Бай Хуа закатил глаза, теряя терпение. — Или тебе есть что скрывать?

— Нет, ничего. — Прошептал Цин Лун, опустив голову.

Юноша обиженно засопел, окинув всех угрюмым взглядом. Его руки дрожали, когда он медленно опускал с груди одеяло, явив всем бесчисленные, старые шрамы, один из которых пронизывал кожу в месте, где находится сердце. Там же чернела проклятая печать извергнутого Бога. Именно ее рассматривал Бай Хуа. Он помнил, как Цин Лун постоянно прятал ее под одеждой, тканью или просто руками. Учитель не сильно походил на того, кто смущается проклятой метки. У него возникли подозрения, что Цин Лун давно сломал ее и прятал пустую грудь, но она и в самом деле находилась там.

— Какой же ты живучий. — Рассмеялся Юэ Фэн, покачав головой и сел за стол. Его строгое лицо преобразилось, стало светлее и не отталкивало враждебностью, как раньше. — Я поражен! Тебя не убило мое духовное оружие, а рана затянулась уже за сутки.

— Ох, Цин Лун, откуда у тебя все эти шрамы? — Сюй Мин положил яблоки на стол и сел рядом с Богом Войны. — Так ужасно видеть нечто подобное на столь юном теле.

— Этому телу двадцать лет. — Фыркнул юноша, завернувшись в одеяло на манер кокона, и упал на стул перед тарелкой. — Меня тронуло, что вы не бросили мое тело и схоронили, но скажите: вы отыскали Бугарда? А что с ребенком? Бай Хуа, ты вернул его домой?

Большие, янтарные глаза пожирали Бога Земли. Казалось, они готовы выжечь в нем дыру и убить, если увидят ложь.

— Ну-у… — Замялся Бай Хуа, сев за стол. — Понимаешь… Тот мальчик пропал сразу, как ты…умер.

Цин Лун глубоко вздохнул, опустив пушистые веера ресниц, и стал молча водить ложкой в тарелке. Атмосфера в доме потускнела, будто опечаленное настроение Цин Луна распространилось на все вокруг.

— Скорей всего, он давно дома со своими родителями. — Сюй Мин виновато улыбнулся, положив ладонь на плечо мужчины. — Не стоит так сильно волноваться. Когда ты вернулся?

— Совсем недавно. — Цин Лун тяжело выдохнул. — Люди позаботились обо мне. Нагрели воду, помогли смыть грязь, постирали одежду. — Он покосился на белую ткань, замоченную в тазу. — И приготовили еды.

— Тебя почитают здесь как Бога. — Юэ Фэн нахмурился, сложив руки на груди. — Под дверью стоят люди с подношением. Как бы храм не построили и не начали на тебя молиться.

— Прекращай! — Бай Хуа ткнул его в бок. — Ты зачем с нами пошел? Настроение всем портить?

— Ха! Ты испортил его первым, потеряв того ребенка. — Ухмыльнулся Бог, бросив взгляд на Цин Луна.

Юноша смотрел на всех безучастным взглядом, будто вновь потерял что-то очень важное. Что-то, что уже не вернуть.

Ложка в его руках начала медленно сгибаться. Мужчина поджал губы, прикрыв глаза. Посуда на столе задребезжала, старый пол и стены жалобно застонали, а с потолка крупной стружкой посыпались гнилые кусочки дерева. Покосившийся дом скрипел, будто вот-вот завалиться на бок.

Боги с ужасом смотрели на холодную маску Цин Луна. Вздрогнув, будто пробудившись от сна, он распахнул яркие, золотые глаза.

Все застыло.

— Простите. — Он тяжело выдохнул, опустив изогнутую ложку. — Я немного расстроился.

— Немного — это слабо сказано. — Пробормотал Сюй Мин, медленно поднявшись со скамьи. — Знаешь, ты слишком себя нагружаешь. — Он похлопал Цин Луна по плечу и открыто улыбнулся. — А давайте выпьем? Посетим таверну смертных, пропустим по чарке свежего вина.

— Ты по-прежнему хочешь с ним пить? — пробормотал Юэ Фэн, посмотрев на ложку и склонился к Бай Хуа. — Я один вижу, что у него не все дома. Причем давно…

— Заткнись. — Прошипел Бог Земли и обратился к Цин Луну: — Скорей одевайся.

Юноша нахмурился, посмотрев на богов. Кажется, все решили за него.

Цин Лун высушил свое белое одеяние и собрал волосы в пучок, перевязав шнурком с бусинами. Бай Хуа установил артефакт и открыл дверь уже в совершенно другом, более оживленном городе.

Глаза Бога Воды радостно заблестели. Бай Хуа перенес их в богатый и красивый город, что так славится разнообразием лучшего алкоголя и прекрасных девушек.

Юэ Фэн равнодушно смотрел на красочные лавки с едой, важно ступая впереди, заложив руки за спину, а Сюй Мин не мог устоять и не подойти к каждой цветной вывески.

Цин Лун с улыбкой наблюдал за богами. В прошлом, статус не позволял ему опускаться до подобного. Каждый бог преклонял перед ним колени и не смел шутить в его присутствии или позвать пропустить кувшин-другой вина. Сейчас он чувствовал себя как никогда живым, и ему нравилось это чувство.

— Учитель, — Бай Хуа опустил взгляд на босые ноги юноши, местами перемотанные серой тканью, — давай я куплю тебе обувь? Могу подарить, если желаешь.

— Не нужно, спасибо. — Цин Лун улыбнулся, положив руку на предплечье мужчины. — Это место так знакомо. Кажется, я был здесь когда-то очень давно.

— Двести лет назад здесь было увядающая и очень бедная деревня Вужоу. Затем эти земли купил какой-то торговец и все здесь наладил. — Бай Хуа махнул рукой на лавку, где продавали бутылки с вином. — Здесь делают самые лучшие вина.

— Да, Бай Хуа! — выдохнул Сюй Мин, пристроившись рядом. — Лучшего места и представить нельзя. То, что надо для нашей шумной компании. Куда для начала пойдем?