— Не нужно никого… Я не собираюсь больше уходить…

Мама говорила что-то ещё. А я могла думать только о том, что отец по моей вине теперь находится в клинике.

— Златочка, ты хорошеешь с каждым днём! Куда исчезли пухлые щечки? Откуда взялась эта уверенная в себе женщина?

Мой крестный эту шутку повторяет из года в год уже лет шесть, не меньше. Но я старательно улыбаюсь ему. В конце концов, у него сегодня юбилей, ему позволительно глупо юморить.

— Эх, Платон, знал бы, какой цветок вырастет в твоей оранжерее, давно бы сосватал твою дочь Антоше.

— Твоему садовнику для коллекции только моей Златы не хватает, — отшутился отец и с любопытством посмотрел в сторону, где околачивался сын Степана Ивановича.

Тот был известен своей влюбчивостью и несерьезностью. Его дольше недели ни с одной барышней не видели. Бьюсь об заклад, у этого сердцееда даже список любовных побед есть, куда он старательно вписывает имена своих дам. Уж не знаю, что девицы находят в этом парне: ни интеллекта, ни фигуры, ни примечательной внешности. Один лишь талант у Антона: подвешенный язык, которым он молотит, как помелом. Он как веселое радио, всё время трещит без умолку. Да только такое общение быстро надоедает, вот, видимо, поэтому ему проще удерживать внимание женщины пару дней, а потом он сливается и ищет другие уши. Балабол он, одним словом.

— И то верно, — согласно кивает крестный и задумчиво поглядывает на сына. — Может, и мне женить сына? Вдруг остепенится?

— Разве что ты прикуешь его к супружеской кровати кандалами, — злорадно хихикнул в ответ отец.

Я оставляю этих хохмачей и спускаюсь вниз, по лестнице. Мне душно и скучно и я устала глупо улыбаться. Выйдя на улицу, на небольшой балкончик, я с наслаждением вдохнула прохладный апрельский воздух, в котором уже вовсю витали ароматы весны.

Мне не очень хотелось быть здесь, но я старалась наладить доверительные отношения с отцом, поэтому я не спорила и не настаивала, а просто делала то, что он просил. Только бы он снова не разочаровался во мне. Отец поправился, и даже и словом не обмолвился о том, что послужило причиной его недуга, за что я ему была благодарна. Стыд и раскаяние плотно поселились в моей душе. Кроме того, я пересмотрела свои взгляды на жизнь.

Я ведь, на самом деле, избалованная эгоистка, которая привыкла к определенным условиям жизни. Мне нравится мой уютный большой дом, с садом и бассейном. Мне нравится тратить деньги, не считая их. Мне нравится летать на курорты в жаркие страны дважды в год и отправляться на шопинг в Милан. Я люблю мою обеспеченную жизнь.

Теперь, когда я увидела другую, не такую идеальную, изнанку, я поняла, что не смогу так. Просто не смогу. Потому что мои эгоистичные потребности для меня важнее простых чувств. Да, я понимаю, отдаю себе отчет в том, что произошло. Я, кажется, влюбилась в парня, с которым у меня ничего толкового не выйдет. И это так странно, ведь, казалось, между нами много общего: ослиное упрямство, гордыня, эгоизм. И я молчу о тех ощущениях и чувствах, которые рождались внутри меня, когда он был просто рядом, или когда мимолетом касался или даже смотрел. Это приятное волнение нравилось мне, но в то же время оно пугало невероятно. Так что это даже хорошо, что я услышала их с Даней разговор. Очень вовремя. А то ведь я уже была в шаге от необдуманного поступка. И когда, в конечном итоге, выяснилось бы, что на самом деле Найк думает обо мне, я чувствовала бы себя униженной и раздавленной.

С героем моего несостоявшегося романа я виделась ещё лишь раз. Столкнулась с ним, когда пошла в ресторан увольняться. Я не собиралась забирать трудовую, зачем мне вообще нужна эта запись? Но в шкафчике я оставила сменные туфли и пару рубашек. А я не хочу, чтоб потом кто-то трогал и носил мои вещи.

Найк вошёл в комнату, где переодевались и отдыхали официантки, решительно запер за собой дверь и таким же уверенным шагом направился ко мне. Но как бы он не храбрился, выглядел парень взволнованным. Не слышала бы своими ушами его откровения, подумала бы, что он переживает.

— Почему ты не отвечаешь на мои звонки? — Практически сразу же пошел в атаку парень.

Я равнодушно пожала плечами, даже не удосужившись головы повернуть. Перед тем как прийти, я дала себе установку: не реагировать, игнорировать и попрощаться. Мне не хотелось бы нарушить эти три принципа.

— Злата, что происходит?

— А сам не видишь? Увольняюсь.

— Почему?

— Надоело. Скучно.

Найк на минуту подвис. Он разглядывал меня так, словно видел впервые. Даже на лбу у него гармошка образовалась, так и морщины скоро пойдут.

— Ясно. А мне, почему не захотела это сказать?

— Зачем? — Я выразительно посмотрела ему в глаза, которые с недоумением смотрели на меня, и тут же отвела взгляд.

Мой план быть хладнокровной и равнодушной начинал трещать по швам. И это всего-то после одного взгляда. Внутри меня все клокотало от переполняющих эмоций, которые я старательно прятала. Мне хотелось потрясти его, как грушу и высказать все, что накопилось со дня нашего знакомства. Я бы сказала ему, что он чрезмерно упрямый, самовлюбленный, эгоистичный, а еще эгоцентричный. И это он меня упрекал еще в этом! Но больше всего я боялась, что сорвусь и поддамся глупым эмоциям. Что наговорю лишнего. И выдам себя с потрохами. А мне не хотелось давать этому парню повод думать, что он приручил меня.

— Что значит, зачем? — Уже кипятился парень. — Может затем, что мы с Дэном места себе не находили, гадая, куда ты пропала? Если хочешь знать, мы искали тебя! Я был у вас дома, разговаривал с твоей матерью. И что же выясняется? «Злата не хочет тебя видеть». Мы не должны знать, чем заслужили твой бойкот?

— Не выдумывай, — отмахнулась я, хотя меня неприятно зацепила его фраза о моей матери, мне она ничего о его визите не сказала. — Никакого бойкота нет. Просто мне надоело.

— Что надоело? Я? Работа?

— Всё вместе, — грубо отчеканила я, злясь на парня за то, что он давит на меня, ведь надави он на меня ещё чуть-чуть, и я сорвусь, наговорю лишнего.

Но Найк отшатнулся от меня резко, словно я ему пощечину влепила. Смотрит на меня немигающим взглядом, который тут же тускнеет на глазах, а его лицо становится похожим на застывшую глиняную маску.

— Отлично! Что и требовалось доказать.

Парень выразительно хмыкнул и, повернувшись ко мне спиной, зашагал прочь. Он громко хлопнул дверью, даже штукатурка слегка осыпалась. Мало того, что он фрик, так ещё и псих.

После этой встречи я старалась не думать о нём, или о его брате, и вообще постаралась забыть этот месяц, что я провела в их доме. Будто и не было ничего. Просто приснился странный сон. Днём мне это удавалось, благо дел было много, пришлось наверстывать пропущенное по учёбе, сдавать «хвосты». А вот вечером, перед сном, в голову лезли непрошенные, навязчивые воспоминания. На душе было как-то гадко, тяжело, сама не знаю почему.

— Не возражаете?

Мои мысли были прерваны весьма бесцеремонно. Хотя, когда я подняла взгляд и увидела обладателя незнакомого мне голоса, то поняла, что мужчина терпеливо стоял в сторонке, держа в руке сигарету, и с любопытством разглядывал меня. Должно быть, я настолько была поглощена своими размышлениями, что не заметила его присутствия.

— Не волнуйтесь, я сейчас ухожу.

К сигаретам я больше не прикасалась. Скурила последнюю, когда ночевала у Маринки и твердо решила, что эта пагубная привычка мне не нужна.

— Вы ведь Злата, я не ошибаюсь?

Я уже было собралась вернуться в дом, как этот незнакомец снова заговорил со мной.

— Верно, — кивнула я, не особо удивившись, все в окружении моего отца знают обо мне.

— Вы чем-то огорчены?

Вот уж чего я не собиралась делать, так это откровенничать с незнакомым мне мужчиной. А точнее, человеком, который мне в отцы годится.

— Такой чудесный вечер, а вы грустите, — поспешил пояснить он своё предположение.