Доигралась. Внутри все перевернулось от ужаса, и я не могла себя заставить шевельнуться, хотя следовало вмешаться. Чего доброго, ещё и правда подерутся. А куда нам потом деваться с яхты? Вплавь домой добираться?

— Иди сюда, малыш, будешь моей новой грушей.

Павел сделал шаг вперед и попытался дотянуться до Найка, тогда как тот ловко увернулся. Парень засмеялся, входя в раж. Ему уже нравилась новая игра. Найк отбросил свой рюкзак в сторону и с присущим ему упрямством не сдвинулся ни на миллиметр. А зря. Павел походил на гориллу рядом с тоненьким тельцем андрогина. Еще и подбадривающие выкрики окружающих делали Найка загнанным в клетку зверьком.

Павел сделал выпад вперед и схватил парня за волосы. Найк явно не ожидал такого поворота и, пытаясь вырвать пучок волос из рук агрессора, упал на колени.

— Отстать от него!

Я сделала решительный шаг вперед, который никто не ожидал. Павел замахнулся свободной рукой, видимо, желая расправиться с худеньким мальчишкой, но, не заметив меня, толкнул, что было сил, и отправил меня в полет за борт яхты.

Вода в реке была ледяной, и мне показалось на мгновение, что я перестала слышать. Помню, как барахталась и глотала попадающую в рот жидкость. Грудь сдавило, нечем было дышать.

Почувствовала, как талию обвили невидимые руки и потянули за собой. Закашлялась и проглотила тугой комок, подступивший к горлу. Я готова была разреветься от досады. Оставьте меня здесь, только не нужно меня поднимать на всеобщее обозрение. Какой позор! Платье стало мокрым, прозрачным и прилипло к телу.

Бежать было некуда. И вот, теперь я сижу на полу, практически голая и совершенно мокрая, у всех на виду. С волос стекает вода, прическа и макияж безнадежно испорчены.

Я злилась. В основном, на тощего фрика, с которым связалась. Это была самая глупая из всех моих идей. И на Антипова, разумеется, вот ведь медведь нерасторопный.

На плечи легла чья-то кофта. По щеке скользнула прядка мокрых чужих вороных волос с белыми перьями.

— Идиот, — процедила через стиснутые стучащие зубы. — Ты знаешь, сколько стоит это платье? А мои туфли! Я потеряла одну туфлю.

Стянула оставшуюся обувь с ноги.

— Золушка потеряла туфельку, — идиотский неуместный смех тут же заставил меня прекратить себя жалеть.

Передо мной стоял Павел. Вы только поглядите, сухой и невредимый. Я-то была уверена, что это он пытается исправить свою оплошность. Прыгнул следом за мной в ледяную воду. А нет, этот примат просто стоит и злорадно скалится. Я посмотрела на него, как на ничтожество. Буквально раздавила его взглядом, всю злость в него вложила. Папочка тебе не простит такое отношение к любимой доченьке. Всё, милый, ты проиграл.

— Да ладно тебе дуть губки, я ведь не специально, — парень поиграл бровями. — Просто твой выбор оказался неверным. Тебе не кажется?

Наверное, он ощутил себя принцем, слезшим с коня. Павел нарочито медленно подошел ко мне, склонился и благородно протянул руку, желая поднять мокрую меня с пола, на котором я упрямо продолжала сидеть.

— Не дуйся, Златочка. Появятся первые морщинки.

Раздраженно ударила его по протянутой руке туфлей, категорически отвергая помощь. Мне и на полу прекрасно сидится. В мокром полупрозрачном платье. И, я уверена, ещё и макияж потёк. Завернулась в кофту и уткнулась в ткань носом. Пахнет чем-то горьким. Немного дымом. И клубникой. Так странно, с чего бы это мужской кофте пахнуть клубникой? Господи, это же вещь Найка! Гадость какая.

Страх божий стоял рядом, истекая водой. К телу прилипла одежда, и он ещё больше походил на скелет. Идеально ровные, но ужасно тощие ноги. Ручки, как палочки. Кожа покрыта росписью. Под белой футболкой теперь разглядеть татуировки было несложно.

— Забавный у тебя зверек.

Павел, видимо, совсем расхрабрился. Решил изобразить из себя альфа-самца, вон как держит хвост трубой и копытом землю роет. Сказала бы я тебе Пашенька, что павлин ты, а не самец. Да боюсь, что тебя это ещё больше заведет.

Найк сорвался с места, я даже вздрогнула всем телом от неожиданного выпада. Он взял парня за шиворот и поволок куда-то в сторону. Нужно было видеть, как тростниковые руки шустро потянули массивную тушу. А ведь Павел оказался на полголовы ниже худышки. «Не-не! Не смей! Нет… Черт». Я прикрыла рот, чтоб не завопить, когда мой потенциальный муж был отправлен за борт. Послышался мощный бултых.

— Остынь!

Найк хихикал. Он улыбался, как ребенок новой игрушке. Надо же, как мало ему нужно было, чтоб ожить. Сжалась в комок, представила, как беру его за тоненькую шею и с силой надавливаю на хрупкий позвоночник до характерного хруста. Ну, дорогой, не видать тебе моего прощения. Будешь теперь до конца моих дней приносить мне тапочки.

Персонал, который обслуживал вечеринку, бросился на помощь. Точнее, они кинули парню спасательный круг, который не успел еще высохнуть. Нужно отдать должное его друзьям, эти скучающие мажоры даже в лице не переменились.

Павел шумно выполз и упал на четвереньки, дышал так часто, словно стометровку пробежал. Помнится, кто-то недавно хвастал, что он весь такой спортсмен. Видимо, по литроболу, поскольку я никогда тяжелее стакана в его руках ничего не замечала.

— Ты… — задыхаясь, он ткнул пальцем в мою сторону. — Ответишь мне за это. Я сейчас дам вам возможность сойти на берег и не попадаться мне на глаза. Но я заставлю тебя пожалеть обо всем. Запомни, Злата, я своих обидчиков не прощаю.

Чёрт побери, войны только мне и не хватало. Я же не этого хотела! Мне нужна свобода, мои карманные деньги и отдых на Мальдивах, а не очередные неприятности. Сердце отчаянно застучало. Глупая. Настоящая дура. Стоп. Это не я виновата, а это чудище лохматое. Это он всё, он. Неудачник ходячий. Я кинула злой взгляд в его сторону, но промолчала.

Как Павел и грозился, нас высадили непонятно где. Яхта пристала к берегу, у которого не было ни причала, ни намека на цивилизацию. Так, маленький пирс, на котором обычно сидят рыбаки.

— Чао, мальчики! — я сошла на пирс, сохраняя горделивую осанку. — Ну, и девочки.

Немногочисленная компания переглянулась. Вот нравятся мне лица друзей Антипова: ничего понять нельзя. Такое ощущение, что они ничего не видели и не слышали. Либо до них не доходит. И почему никто из его окружения не скажет Павлу, что он козел, каких мало? Что с девушками так не обращаются?

Я терпеливо дождалась, пока яхта отчалит и скроется из видимости. И медленно повернулась к лохматому чудищу, вложив в свой взгляд максимум гнева.

— Славный у тебя друг, — вместо оправдательной речи, которую я ждала, я услышала очередной смешок. — Просто душка. И гостеприимный.

— А ты! Ты… Должен был подыгрывать мне, а не добавлять проблем. Это ты спровоцировал драку, скинул Павла в воду. Этот индюк теперь нажалуется отцу.

— Мне кажется, я всего лишь не позволил этому парню издеваться над нами. И уж прости, что попытался вступить за тебя.

— Благодарю великодушно, защитник хренов. А сейчас, я даю тебе возможность раствориться и больше не показываться мне на глаза! Никогда.

Крикнула отчаянно, с застывшими слезами в глазах. Ненавижу его! Сидел бы на своей помойке и дальше. Зачем я привела это ходячее недоразумение в приличное общество? Он же дикарь.

— С удовольствием, — хмыкнул.

Развернулся и пошел прочь, закинув на плечо рюкзак. Ну и катись к чертям! Пользы от него всё равно никакой, одни убытки. Сейчас я позвоню водителю, и пусть ищет меня. Застыла на месте. Только не это! Я ведь забыла, что утопила клатч. А вместе с ним, деньги и телефон.

— Эй! — я спохватилась, когда тонкая фигура юркнула в густые заросли камыша и исчезла из виду.

Пришлось ускориться. Ай-яй, больно же. Мои нежные ступни, которые грубее песочных пляжей ничего не видели, не выдержат подобного издевательства. А если я наступлю на что-нибудь острое?

— Подожди! Я пошутила. Да подожди ты!

Переминаясь с ноги на ногу, перескоками добралась до узкой дорожки, по которой тело Найка умчалось. Тоже мне джентльмен. Бросил хрупкую беззащитную девушку в беде и глазом не моргнул.