— Ничего себе, «соломки»! Да ты родную дочь готов продать! — Я негодовала, чувствуя, как нижняя губа начинает дрожать в гневе.

— Не говори глупостей, милая. В конце концов, мне видней, кто тебе больше подходит. И я считаю Павла достойным кандидатом. Не хватало ещё, чтоб ты спуталась с каким-нибудь неудачником и потом себе локти кусала.

Отец в упор посмотрел на меня своим фирменным взглядом, что всегда означало «разговор окончен». Опять он дома директора включил. Ничего, я ведь дочь своего отца. Придумаю, как обойти стороной надвигающееся торнадо.

— Да, кстати. Я тебе нанял водителя. Покатает тебя пока. Мне так будет спокойней.

А означало это одно: папа надел на меня ошейник и ремень на моей шее стремительно затягивается. Водителя он нанял, как же. Да няньку очередную нашел. Будет ходить за мной теперь этот «водитель» по пятам и обо всём докладывать отцу. Проходили уже это, знаем. Как же это унизительно.

Ну, так и есть. Что я говорила? Едва я вышла из дома, сразу заметила незнакомое тело, трущееся у крыла моего автомобиля.

— Я Алекс, — радостно заулыбался во все тридцать два зуба парень. — Отец говорил, что предупредил вас обо мне. Я — ваш личный водитель.

И чего счастливо скалится, сверкая далеко не белоснежными зубами, не понятно. Радуется, что будет возить милую барышню на красивой машинке? Нашёл не пыльную работу? Так это он зря, пусть сначала со мной познакомится поближе.

Парень открыл заднюю дверцу автомобиля, и кивнул, садись, мол. Сделал стойку «мистер Вселенная», хотя он очень от этого образа далек. Упрямо продолжает раздражающе улыбаться, игнорируя мой хмурый взгляд.

— Вы можете не обращать на меня никакого внимания.

— Не сомневайтесь, — огрызнулась, усаживаясь в салон «Тайоты». — И не Злата, а Злата Платоновна. А вашего имени я даже запоминать не буду. Во-первых, вы здесь ненадолго. Во-вторых, для меня оно значения не имеет. Буду я ещё всю подряд прислугу помнить!

Пусть знает своё место песик, а то стоит тут, радостно виляя облезлым хвостом. Что, увидел красивую и богатую девчонку? Но я не идиотка, и пусть не думает, что я стану с ним любезничать. Не с таким, как он.

Мысли в голове водили хоровод. От банальных «за что?», до жизненных «что теперь делать?». Мне и раньше приходилось испытывать на себе родительские запреты и ограничения, в воспитательных целях. Но таких тупиковых ситуаций ещё не было.

Этими мыслями я и поделилась с подругой Мариной, когда мы между парами заглянули в студенческий кафетерий.

— Кажется, моим предкам плевать на меня! — обиженно надула губки и вернула принявшему наш заказ по меню официанту. — Они сейчас думают о том, как выгодно выдать дочь замуж. Ты представляешь?

— Не знаю, — задумчиво протянула девушка. — Паша парень видный. Да и связи у его семьи, сама знаешь, какие. Будешь, как сыр в масле кататься.

— Я надеюсь, ты шутишь, — хмуро посмотрела на подругу. — Ты же сама говорила, что он идиот, каких мало.

— Ну, меня он на свидание не звал, и вряд ли вообще позвал бы. Вообще, если говорить объективно, так это не самый плохой вариант. Антипов, конечно, цены себе не сложит, но я знаю, ты сможешь этого мажора быстро приручить, если захочешь. И уж тем более, если он решил к тебе присмотреться. Правда, раньше я как-то замечала у него особого интереса к тебе.

И эта туда же. Сговорились, что ли?

— Чем ты слушала меня сейчас, Марин? Ни он, ни я не горим желанием изображать влюбленную пару.

Подруга кивнула. Надеюсь, она перестанет нести бред про возможные отношения. Если он ей по душе, пусть забирает этого кандидата себе, на здоровье.

— Ты скажи лучше, не говорил ли Нагорный обо мне?

— Нет, — простодушно ответила подруга. — Он пришёл, покрутился немного, покрасовался и исчез. Всё в его духе. Ты лучше у Василевского спроси, это ж он у нас свахой подрабатывает.

Я удивленно приподняла бровь, глядя на подругу. Хоть она и утверждала, что ничуть не обижается по поводу Влада, который нравился нам обеим, да, видимо, приврала.

— Да ладно, — как можно беспечней отмахнулась я. — Какая разница, если скоро я стану Антиповой.

— Не волнуйся. Может, всё не так страшно? Не станут же предки заставлять выходить замуж, пока ты не окончила академию?

— Марин, ты чего? Я вообще не хочу замуж! Это противно. Жить с каким-то незнакомым мужиком, и уж тем более, с этим хмырем. Нет уж, я хочу веселиться. Путешествовать. Общаться с другими людьми и принимать ухаживания разных мужчин. Молодость у нас одна.

Моя подруга вроде как согласно кивнула, но у меня возникло ощущение, что даже она не хочет поддержать меня. Нравится ей, видите ли, кандидат в мужья. Или она хочет проложить себе свободную дорожку к Нагорному? Но это сильно надо постараться, придётся ей постоять в очереди из желающих соприкоснуться с прекрасным.

Наш заказ принесли с опозданием. Я уже начинала заметно нервничать, и мне пришлось несколько раз к ряду звать нашего нерасторопного официанта. Мало того, что наш стол обслуживал какой-то фрик непонятной наружности, так ещё и двигался, как улитка ахатина. Длинная, нескладная, лохматая и медлительная.

— И что это?

Я брезгливо поковырялась в листьях салатах. Свежестью содержимое тарелки и не пахло. На меня грустно смотрели подвявшие листья салата, сморщенные помидоры черри и заветренный сыр. Про десерт я вообще молчу. Он вообще не такой, какой я заказала.

— А на что это похоже? — проворчал парень и бросил на меня недовольный взгляд.

Он смотрел на меня так, словно я была у него дома и ещё высказывала свои претензии. Откуда вообще берут этот персонал?

— Ты принёс мне блюдо, которое уже умерло своей смертью. Я не стану есть эту гадость! Неси на кухню, пусть переделывают. И десерт тоже сделайте такой, как я заказывала.

Поджав губы, парень костлявой рукой не без раздражения забрал мою тарелку, вернул её обратно на свой поднос.

— А с десертом, что не так? Тоже умер?

Лохматое недоразумение ещё и ехидно скалилось в мою сторону. Нет, вы только поглядите на него!

— Это не то, что я заказывала, — стою на своём.

— Может, он слегка отличается по виду от картинки, но это он. Я не стану нести его обратно.

— Не он! — упрямство брало верх над здравым смыслом, ну и черт бы с ним, с десертом, но это уже был вопрос принципа. — Я раньше заказывала его, и он был другим.

Двойная волна гнева накрыла меня с головой. Это ещё что такое? Какой-то обслуживающий персонал смеет так разговаривать со мной? Ещё и такого непонятного вида? Он ведь явно какой-то неформал. Длинные черные волосы с выкрашенными белыми перьями на концах. Пирсинг на брови и даже в губе. Серьга в левом ухе. Татуировки на руках. Расписан просто под хохлому. Редкий экспонат, который можно показывать за деньги.

Но то, что он сделал, вообще не шло ни в какие ворота. Парень молча взял со стола мою вилку и влез нею в вазочку с десертом. Затем, отломив кусочек, отправил его себе в рот. Пожевал для вида.

— Это он, «Тирамису». Про салат я узнаю, но обещать ничего не могу.

Вернул столовый прибор в вазочку и быстро удалился. Я могла лишь молча смотреть вслед этому грубияну, открыв в изумлении рот. Никто и никогда не смеет разговаривать со мной в подобном тоне. А уж про то, что он сделал, я и вовсе молчу.

— Прости, Марина, я пойду, побеседую с администратором.

Так я это не оставлю. Он, или вернее будет сказано «оно», сейчас же будет уволен(о)! И прощения попросит, как миленький. С такими, как этот товарищ, по-другому и нельзя. Пусть знает своё место в жизни. А то смотри, как перья распустил! Урок жизненный хаму пригодится.

Уверенным шагом добралась до нужного кабинета и вошла без стука. Приятный на вид мужчина лет сорока с удивлением посмотрел в мою сторону, едва я переступила порог.

— Я требую, чтоб вы уволили официанта!

Требовать. Это то, что у меня всегда отлично получалось. Уж это я умею.

— Что произошло, милая барышня?