— Нет, всё хорошо, — выудила я из себя улыбку.

Мужчина подошел ко мне ближе, и я могла рассмотреть его получше. Приятное у него лицо, благородное. Правильные черты лица, умный проницательный взгляд. На вид ему лет сорок — сорок пять, так сразу и не скажешь точно цифру. Морщин мало, только в уголках глаз, а вот волос уже коснулась седина. Было в этом мужчине что-то неуловимо знакомое, такое, что заставило меня остаться.

— Разумеется, что молодой девушке делать среди стариков? Наверняка у вас много других интересных дел, а приходится скучать на таком грустном мероприятии.

С минуту я размышляла, продолжать мне этот диалог, а вернее, вступать ли мне в него вообще, но решила, что это интереснее, чем слушать очередную байку про Антона.

— Степан Иванович, к слову, мой крестный отец. И занудой я бы его точно не назвала. Вы знаете, что в молодости они с моим отцом занимались сноубордингом? Это сейчас ему сложно по лестнице подниматься, а раньше он и биатлоном увлекался. И теннисом.

— Неожиданно, — хохотнул незнакомец и у него даже искорки в глазах заплясали.

Хорошие у него глаза, живые, говорящие, совсем не как у пожилого человека.

— А вы? Чем вы увлекались?

— В молодости? — Хитро прищурился мужчина. — Моей слабостью была скорость. Я до умопомрачения обожал свой байк, и готов был спать даже в гараже. Мы с друзьями часто принимали участие в различных гонках.

— Больше не гоняете?

— Нет. После аварии, когда меня собирали по частям, больше ездить не довелось. Обещал родным никогда не рисковать собой. Правда, любить байки меньше я не стал. Только теперь я их собираю.

Я прикинула и решила, что косуха и кожаные штаны этому моложавому мужчине очень даже были к лицу когда-то. Этой мыслью я с ним и поделилась. Он заливисто рассмеялся, а я лишь смотрела на него во все глаза. В голове вертелась навязчивая мысль: где я раньше могла с ним сталкиваться? Определенно, нигде, уж я бы его запомнила. Но почему мне до чёртиков всё так в нём знакомо?

— Холодно, вам лучше войти в помещение, — незнакомец заботливо накинул пальто, которое держал в руках, на мои плечи.

Этот жест показался мне невероятно милым. Пожалуй, только зрелый мужчина может так галантно относиться к женщине. По крайней мере, среди моих ровесников такого внимательного и заботливого мужчину не встретишь.

— А знаете, что? — Мне очень не хотелось прерывать беседу с незнакомцем, поэтому я сказала то, чего сама от себя не ожидала. — Пойдемте вместе, вы мне еще что-нибудь интересное расскажете.

Мужчина колебался с минуту, пояснив, что собирался покинуть данное мероприятие, поскольку заглянул лишь на минуту и то, по делу, но к моему облегчению, всё же согласился. Было бы неловко, если бы он сейчас снял с меня, как с вешалки, пальто и просто уехал.

Пока мы поднимались по лестнице на второй этаж, я узнала, что этого удивительного не юношу зовут Аристарх. Слишком вычурно, и как-то даже старомодно, но к его внешности, пожалуй, подходило. Не представляю, чтоб этого необычного мужчину, который выглядит как обрусевший ирландец (просто Ричард Гир по-русски, что называется), звали просто Иван или Степан. Ему сорок девять лет, он в разводе. Не знаю, зачем у него уточнила. Надеюсь, он не решит, что я в наглую к нему клеюсь.

Мне было комфортно общаться с этим человеком. Даже, несмотря на разницу в возрасте. Либо мне раньше просто не доводилось чувствовать к себе интерес зрелого мужчины и это льстило. Ухаживал он галантно, умело поддерживал разговор. У меня даже щеки пылали от удовольствия.

Отец тоже не оставил наше общение незамеченным. Когда мы ехали домой, с любопытством спросил:

— О чем это вы говорили с губернатором?

— А он губернатор? — Глуповато и пьяно улыбалась я, вспоминая приятное знакомство. — Здорово, я не знала.

Мне хотелось верить, что Арик захочет продолжить общение. Он мужчина видный, влиятельный. Значит, папе понравится. С ним приятно общаться. Это уже нравится мне. Такой кандидат в мужья мне подходит гораздо больше, чем Антипов.

А любовь… Да кому она нужна. Одни проблемы от нее.

Если что-нибудь может пойти не так, оно пойдёт не так. Этот закон Мёрфи написан для таких, как я.

Статную фигуру Нагорного увидела издалека. Он шел, как и полагается звезде университета, в сопровождении своей верной бессменной свиты. Мне удавалось успешно не сталкиваться с ним с того самого неудачного свидания. Я на его настойчивые сообщения и приглашения пойти на свидание, придумывала разные отговорки, порой очень глупые. Влад был настойчив, а я решила не обременять себя утомительными объяснениями. Думала, этот самовлюбленный принц сообразит, что к чему, и потеряет желание меня доставать. Нагорный, к сожалению, сообразительным не был. Не его эта фишка — извилины напрягать, он создан, чтобы просто украшать собой этот несовершенный мир.

Влад заметил замешкавшуюся меня, его лицо вытянулось в удивлении, и он даже неуверенно, но махнул мне приветственно рукой. А я, скорее от неожиданности, тут же сменила траекторию движения и юркнула в женскую дамскую комнату. Увы, выдохнуть с облегчением и перевести дух мне не удалось, мой несостоявшийся парень вломился в туалет без всякого стеснения. Впрочем, какое может быть стеснение у человека, который снимался для рекламы нижнего белья, в чём мать родила?

— Злата, ты меня избегаешь?

Мистер Очевидность отрезал мне путь к побегу, опершись рукой о стену. Я, разумеется, слегка ошалела от его смелого появления в столь неожиданном месте, в отличие от других студенток, которые тут же приветливо заулыбались местной звездочке.

— С чего ты взял? — Глупо проблеяла я.

— На звонки не отвечаешь. В мессенджерах не пишешь.

Думай, Владик, думай. Почему я этого не делаю? Но думать Владик не привык. Он на своей красивой голове носит лишь красивую стрижку.

— Ты извини, Влад. Я под домашним арестом была. Я и сейчас под надзором. Так что…

Нагорный хмыкнул многозначительно, будто не поверил мне, но милую улыбку всё же из себя выдавил.

— Ну, тогда понятно. Это хорошо, арест же не навсегда? А то мне тут птичка на хвосте принесла, что ты с каким-то неформалом спуталась. Наши говорят, что ты даже из дома ушла из-за него.

Холодок пробежался вдоль позвоночника. А вот это плохо. Даже хуже, чем просто плохо. Такие сплетни мне вовсе ни к чему. К тому же, присутствующие барышни навострили уши, смотрят с любопытством. Я собрала всю волю в кулак и рассмеялась так беззаботно и громко, как только сумела.

— Что за дичь? Какой еще неформал?

— Емельянова сказала, что он типа тату мастер.

Громко и выразительно фыркнула, не хуже моей верной Флейты.

— Ах, Емельянова, — я театрально закатила глаза, стараясь показать максимум пренебрежения к личности моей давней соперницы. — Она же сказочница и сплетница. Ты веришь ее байкам?

— Ну, не знаю. Василевский говорил, видел вас вместе в парке. И вы мило болтали, даже обнимались.

Придушу я Василевского, честное слово. Парень он вполне безобидный, но язык у него без костей. Вечно поёт то, что видит.

— Нашел кого слушать. Еще один сочинялкин. Ты Артёмку нашего плохо знаешь?

Благо, нашего общего друга хорошо знали все. Так что, на лице Нагорного красочно нарисовалось сомнение.

— Значит, между вами ничего нет? И не было?

— Нет! — Уверенно заявила я.- И не было, и быть не могло. Ты видел своими глазами парня, о котором говоришь? Да он же не пойми кто. Фрик какой-то. Сразу и не поймешь, то ли мальчик, то ли девочка. Страшный, костлявый, разрисованный под хохлому, и увешан пирсингом, как ёлка.

Я многозначительно скривилась, будто целый лимон прожевала и передернула плечами. Мол, фу, что за странные намёки.

— Да мало ли, какие экземпляры тебе нравятся. Может тебя на экзотику потянуло?

— Нет, Влад, не тянуло. Ещё вопросы?

— Только один. Кто же тебя привлекает?