— Это не тот риск, на который я готов пойти. — Я встаю, отодвигая стул. Мне не нравится быть так далеко от нее. Мне нужно вернуться в отель. — Спасибо, Анфиса. За всё. Держи меня в курсе событий.

Она кивает, и я поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Матвей?

Я оглядываюсь на неё. Она криво улыбается.

— Будь осторожен. Он напал на Петти из-за их отношений. Тебя тоже видели с ней.

— О себе я не беспокоюсь, — бормочу я, и она кивает, отмахиваясь от меня.

***

Когда я возвращаюсь к машине, у меня кружится голова. Я не знаю, что делать.

На самом деле, я знаю, что не должен говорить Брайар, что мы идентифицировали X. Это ужасная идея. Если один дикпик побудил её раскрыть рот перед десятками тысяч зрителей в прямом эфире, одному богу известно, как она отреагирует, когда узнает, что он мастерил бомбы в номере мотеля. Я практически вижу, как всё будет происходить: если я расскажу ей всё, что мы знаем об X, она будет настаивать на посещении премьеры. Она, вероятно, использует себя в качестве приманки, чтобы привлечь его. И тогда она попытается противостоять ему. Она будет кричать и унижать его, и тогда, вероятно, он взорвет её.

Работа телохранителя заключается не только в том, чтобы защищать заказчиков от внешних угроз; ты также должен защищать их от самих себя. И довольно часто это означает скрывать информацию. Если есть вероятность, что Брайар подвергнет себя опасности, если я расскажу ей новости об X, то по должностной инструкции мне следует промолчать.

Единственная проблема в том, что когда она узнает, что я солгал ей, она меня просто возненавидит.

Удивительно, насколько сама мысль об этом пугает меня.

Я стискиваю зубы, открывая дверцу машины и проскальзывая внутрь. Это просто нелепо. Единственная причина, по которой я вообще обдумываю это, заключается в том, что я был достаточно глуп, чтобы эмоционально привязаться к Брайар. Я не позволю своим чувствам к клиентке встать на пути её безопасности. Никогда. Даже если это означает разрушить те хрупкие отношения, которые мы начали, я не подвергну её жизнь опасности. Даже если она в конечном итоге возненавидит меня, я не позволю ей умереть.

Я слишком сильно забочусь о ней, чтобы это допустить.

Глава 40

Брайар

— Как тебе? — спрашиваю я, поворачиваясь к зеркалу, чтобы осмотреть своё платье сзади. — Перебор?

Джули поднимает взгляд со своего места на моей кровати. Последние пару часов она, свернувшись калачиком в моей спальне, лихорадочно отвечает на электронные письма и сообщения, пока я готовлюсь к премьере. Когда она окидывает меня взглядом, соломинка от её кофе со льдом выпадает из её губ.

— Свя-то-е. Дерь-мо, — медленно произносит она.

Я улыбаюсь.

— Да. Я тоже так думаю.

Изначально я планировала надеть брючный костюм. Мне не нравилась идея разгуливать в откровенных нарядах, чтобы X мог помечтать о том, как я отсасываю ему. Но когда я надела костюм, я почувствовала себя пустой. Слабой. Словно я прячусь. Поэтому я позвонила своим стилистам в ЛА, и они предложили мне эту красоту. Это кроваво-красное облегающее платье, сделанное из прочного эластичного материала для подводного плавания. Ткань облегает мои бедра и талию, обволакивая меня так плотно, словно перчатка. Однако, по-настоящему впечатляюще то, что это платье делает с моими сиськами. Низкий и квадратный вырез, а также встроенная поддержка делают декольте поражающим воображение.

В нем я чувствую себя великолепной. Горячей. Сильной. Мощной. Я не могу дождаться того момента, когда парни увидят меня в нем.

Как только эта мысль приходит мне в голову, раздается стук в дверь. Глен заходит внутрь, держа в руках маленький пакет из бутика. Он останавливается в дверях, уставившись на меня. Его глаза бегают вверх и вниз по моему телу, останавливаясь на моей груди.

— Иисусе. — Он проводит рукой по лицу. — Серьезно? Ты думаешь, что мы сможем сосредоточиться на работе, пока ты будешь в этом?

Я не могу сдержать улыбку.

— Ты большой мальчик. Можешь держать руки подальше от штанов и не спускать глаз с толпы.

Он тяжело сглатывает и делает шаг ко мне. Я чувствую, как мурашки покрывают мою кожу, когда его взгляд останавливается на моей груди. Когда он подходит ко мне, то очень легко проводит кончиком пальца по вырезу.

Я игнорирую растущий под моей кожей жар и киваю на маленький пакет, который он держит. Она явно из модного магазина; надпись, выполненная золотым тиснением, и ручки, сделанные из шелковистых кремовых лент.

— Что это?

Он прочищает горло.

— Мы кое-что тебе купили. Выбрали онлайн, а сегодня утром Кента забрал его из магазина. Это поздний подарок на день рождения.

Мои глаза расширяются.

— Правда?

Он кивает, протягивая мне пакет. Я осторожно раздвигаю слои блестящей папиросной бумаги, чтобы увидеть маленькую плоскую коробочку.

Я поднимаю взгляд на Глена. Его лицо вспыхивает.

Я открываю коробку. Внутри на бархатной подушечке ютится ожерелье. Я осторожно вынимаю его. Кулон в форме розы свисает с тонкой серебряной цепочки, мягко поблескивая в свете комнатной лампы. Лепестки сделаны из бледно-розовых кристаллов, окруженных изящно закрученными шипами.

— Тебе не обязательно надевать его сегодня вечером. Я не знаю, подходит ли оно к твоему платью. И у тебя, вероятно, уже есть украшения, которые ты должны надеть. Но…

— Глен, это великолепно. — Я поворачиваю маленький розовый кулон, наблюдая, как он отбрасывает блики на мою кожу. — Розовый шиповник^[65], да?

Я не помню, когда в последний раз кто-то покупал мне подарок просто так, думая только о том, чтобы мне было приятно. Не для того, чтобы я прорекламировала их продукт, или чтобы задобрить меня на подписание контракта, или чтобы сблизиться со мной. Мне приходится усиленно моргать, чтобы побороть слезы, подступающие к глазам.

Я поднимаюсь на цыпочки и прижимаюсь губами к его губам.

— Спасибо. Наденешь его на меня?

Джули хмурится, печатая что-то в телефоне.

— «Excalibur Jewellery» прислала тебе их новую рубиновую коллекцию. Думаю, они надеялись, что ты…

— «Excalibur» может подождать до следующего мероприятия, — перебиваю я. — Я не рекламный щит для компаний, чтобы ходить вся в брендах.

— Она оценена более чем в двадцать пять тысяч долларов, — отрезает она.

— Тогда тебе лучше отправить её обратно. Мне бы не хотелось, чтобы все эти деньги пропали зазря.

— Но…

— Джули, у меня тут вообще-то романтический момент. Не могла бы ты, пожалуйста, поработать в гостиной?

Она хмыкает и вскакивает на ноги.

— Держу пари, теперь ты рада, что я нашла тебе новую охрану, — бормочет она, выходя из комнаты и хлопая дверью.

— Да, спасибо тебе! — кричу я ей вслед, вкладывая ожерелье в руку Глена. — Пожалуйста? — прошу его я.

— Ты уверена? — Его губы кривятся. — Оно не стоит двадцати пяти тысяч.

— Насколько я понимаю, оно стоит намного, черт возьми, больше.

Он тихо выдыхает и осторожно надевает ожерелье мне на шею. Его большие руки невероятно нежны, когда он застегивает застежку, и я вздрагиваю, когда прохладная цепочка скользит по моей коже.

Позади нас снова открывается дверь.

— Ох. Святое дерьмо. — Я поворачиваюсь лицом к Кенте. Он обводит меня взглядом. — Святое дерьмо, — повторяет он.

— Спасибо, — говорю я, польщенная. — И спасибо тебе за ожерелье. Оно прекрасно.

Кента улыбается.

— Он хотел, чтобы мы все вместе отдали его тебе, но я подумал, что тебе понравится наблюдать, как он краснеет.

— О, мне определенно понравилось.

Он делает шаг вперед и крепко целует меня.

— С днем рождения, милая. — Его руки скользят вниз по моим бедрам, затем обратно к талии. — Господи, сегодня вечером будет трудно не прикасаться к тебе.

— Ты сможешь вдоволь потрогать меня, как только закончится премьера, — обещаю я. — Где Мэтт? Я хочу поблагодарить и его.