Я не знаю, почему Колетт тратит наше время на это. Глен, Кента и я — самые подготовленные ребята в компании. Мы работаем здесь уже пять лет, с тех пор как нас уволили из САС^[5]. В прошлом месяце мы вернули дочь британского миллиардера, которую похитили ради выкупа. За месяц до этого мы защищали кандидатку в президенты США после того, как в нее стреляли на митинге. Мы не работаем на молодых, избалованных знаменитостей, отталкивая слишком рьяных папарацци и таская их сумки с покупками по торговому центру.

— Я думаю, что мы должны хотя бы проверить как оно на самом деле, — говорит Кента. — Это будет справедливо.

— Я тоже, — вмешивается Глен. — Дерьмово отказываться защищать кого-то, кто находится в опасности, только из-за его репутации.

Я хмурюсь.

— Но…

— Ну же, — громыхает Глен. — Просто предварительная встреча. Помни, ты у меня в долгу, — он одаривает меня кривой ухмылкой. Толстый шрам, пересекающий его щеку, растягивается, и чувство вины врезается в меня, как грузовой автомобиль. Сам того не желая, мой взгляд опускается на его руки, отмечая одинаковые шрамы на запястьях. Они толщиной в несколько сантиметров, вздувшиеся и покрасневшие. Несмотря на то, что мы отошли от военных дел полдесятилетия назад, они так и не зажили как следует. Месяцы в кандалах и не такое сделают.

Кента поворачивается ко мне с другой стороны, и я не могу не представить шрамы, которые, я точно знаю, остались на его спине. Мои ногти сильно впиваются в деревянный стол, когда воспоминания захлестывают меня.

— Мэтт. Мэтт. — Глен хлопает меня по плечу, и я моргаю, приходя в себя. Я даже не осознаю, как тяжело дышу, пока Колетт с сочувствующим видом не протягивает мне бутылку воды. Я уставился на нее в своих руках.

— Я не это имел в виду, чувак, — грубо говорит Глен. — Я просто имел в виду, что ты ставил меня в ночную смену на последних трёх работах подряд. Не то, что… — он замолкает, краснота поднимается по его шее. — Ты знаешь, я не виню тебя за то, что произошло, — он неопределенно показывает на свое лицо. — Никто из нас не винит.

Я отмахиваюсь от него и тру глаза. Он прав. Я в долгу перед ним и Кентой. Я обязан им обоим гораздо большим, чем это. Если они хотят встретиться с девушкой, то мы встретимся с ней.

— Отлично, — бормочу я. — И лучше бы ей иметь настоящую чертову проблему.

Глава 3

Брайар

В середине совещания по дизайну моей будущей линии лаков для ногтей Джули вихрем влетает в комнату, тяжело дыша.

— Текстурированные крышки на бутылочках действительно могут повлиять на доступность, — объясняет мой дизайнер продуктов. — Если мы будем использовать глянцевую крышечку для обычных лаков, а матовую — для матовых покрытий, то пользователям с проблемным зрением будет намного легче идентифицировать нужные им продукты.

— Отлично. Тогда давай так и сделаем, — бормочу я, рассматривая свои ногти под лампой. Сейчас на мне оттенок «Британская сучка» — кроваво-красный цвет, полный багровых блесток. В настоящее время мы находимся на стадии тестирования продукта, и на каждом пальце у меня немного разная формула одного оттенка.

— Какой в этом смысл? — громко спрашивает Джули. — Зачем слепым людям красить ногти?

— Разве пиарщики не должны быть политкорректными? — интересуюсь я, когда она неторопливо входит в комнату.

Она фыркает.

— Моя обязанность — держать тебя в заголовках, детка. Вот и все. — Она вешает свою шубу на спинку стула и садится напротив меня.

Я свирепо смотрю на нее.

— Разве ты не слышала? Ты уволена.

— О, ты не имела это в виду. — Она тянется через стол и берет флакончик «Стилетто». Это черный лак, блестящий, как лакированная кожа. — Детка, ты проходишь через готическую фазу? Ты же знаешь, что розовый — твой фирменный цвет.

Я действительно большая поклонница розового цвета. Что ещё я могу сказать? Я черпаю вдохновение для своего стиля у трех самых влиятельных фэшн-икон: Пэрис Хилтон, Шарпей Эванс и Эль Вудс. Я оглядываю свой офис, рассматривая подставки с розовыми пушистыми ручками, розовый мраморный пол, розовую хрустальную люстру, висящую над моей головой. Черт, мой дом похож на Дом мечты Барби.

Но никто не хочет все время быть милой и женственной. Я уверена, что даже Барби иногда хотелось одеться как ассасин, убивающий людей.

— Чего ты хочешь, Джули?

Она роется в своей сумочке от Гуччи и швыряет на стол тонкую папку. Я сразу же узнаю ее. Это папка с информацией, которую я собрала о взломе. У меня не так уж много всего: несколько фотографий моего разбитого окна, полицейский отчет и ужасающий полароидный снимок. Мое сердце начинает биться быстрее.

— Откуда это у тебя? — Я уверена, что оставила ее в своей спальне.

— Я решила твою проблему безопасности, — торжествующе объявляет она.

Я стискиваю зубы.

— Я же говорила тебе. Я сама найду новую охрану. Я…

Внезапно из-за стены офиса доносится мужской голос, и я замираю, прислушиваясь. Шаги раздаются в соседней гостиной, и слышно, как кто-то постукивает по стене.

Страх накатывает на меня волной. Стены комнаты, кажется, сжимаются вокруг меня, выбивая весь воздух из легких.

— Кто, черт возьми, в моем доме? — шепчу я.

— Я клянусь, что это хорошие ребята, — уверяет Джули. — Они бывшие солдаты САС. Ты не найдешь лучшей подготовки, чем у них. Я слышала, что Кайли Дженнер нанимала их для своей последней поездки в Париж. — Она наклоняется ко мне, понижая голос. — Люди из этого бизнеса называют их «Ангелами».

Я пристально смотрю на нее.

— Это что, какой-то бойз-бэнд?

— Скорее ангелы-хранители, я полагаю, — она пожимает плечами. — Они в гостиной. Жду тебя. Все трое!

Я закрываю глаза.

— Ты пригласила трех солдат в мой дом, — медленно произношу я. — Не спросив меня. После того, как незнакомый мужчина вломился в мою спальню. И ты не думала, что это может меня как-то расстроить.

Она встает, лучезарно улыбаясь.

— Ага. Давай же. Они уже начинают беспокоиться. Я не думаю, что им нравится, когда их заставляют ждать. — Она отмахивается от моего дизайнера. — Ты можешь идти. У Брайар назначена встреча, на которой ей нужно присутствовать.

Женщина моргает, глядя на меня, удивленная тем, что от нее так внезапно отмахнулись. Я вздыхаю, поднимаясь со своего места. Как бы мне ни было неприятно прерывать нашу встречу, мне действительно не нравится мысль о том, чтобы оставить этих мужчин одних в моем доме.

— Мы почти закончили, верно, Сара?

— Ну, да, я полагаю, — она хмурится. — Мы все еще не говорили о тиснении названий на крышках…

Я морщусь от чувства вины, охватившего меня. Сара — одна из лучших в своем деле; она прилетела сюда из Парижа.

— Мне жаль. Я доверяю твоему мнению. Выбери то, что считаешь наилучшим, и я одобрю по электронной почте. Большое тебе спасибо за то, что проделала весь этот путь сюда, я действительно ценю это. — Одна идея приходит мне в голову. — Ой! Ты хочешь прийти на премьеру моего нового фильма? Это детектив об убийстве под названием «Игроки», он выйдет через пару недель. — Я достаю свой телефон, уже отправляя письмо своему агенту. — Я полечу в Америку на премьеру в Лос-Анджелесе, но здесь, в Лондоне, тоже будет большое мероприятие. Я могу достать тебе пару билетов?

Ее глаза расширяются.

— Я бы с удовольствием, — медленно произносит она. — Я видела плакаты повсюду.

— Отлично. Мой агент пришлет их прямо сейчас. Еще раз спасибо.

Я бросаю ей прощальную улыбку, затем Джули хватает меня за руку и вытаскивает из комнаты.

— Давай же, — бормочет она. — Я не хочу, чтобы им надоело и они ушли.

Я высвобождаю руку и поворачиваюсь к ней.

— Джули, какого черта? Зачем тебе это делать? Ты подвергла мою жизнь опасности. Я больше не хочу, чтобы ты на меня работала. — Она и глазом не моргнула, когда в мой дом вломились, ради бога.