— Вот твой инструмент, — сказал Фенецар. — Кроме тебя никто больше с ним работать не может. Это делается для того, чтобы никто не мог им воспользоваться для искажения информации.

— Значит, и обычные люди могут делать метки, если их научить?

— Могут. Вот поэтому и нужен контроль. Эти инструменты распознают владельца просто по касанию, но имеются и другие, хотя на этой планете распространены в основном такие. Контейнеры с чипами будешь получать перед работой, а потом сдавать обратно. Ну, а дальше, посмотрим.

— А как исправляется информация в чипе? — задал я вопрос, который меня интересовал уже некоторое время. — К примеру, человек был рабом, но его освободили?

— Кто и зачем будет освобождать раба? — удивился орат. — Информация не исправляется, а просто прежний чип деактивируется и вживляется чип с новыми данными. Когда надо, все чипы можно просмотреть и понять, как жил человек.

— Не проще вживлять чип, в котором можно информацию исправлять неоднократно или дописывать? — предположил я, вспоминая что-то из услышанных аудиокниг.

— Как это ты до такого додумался? — удивился Фенецар. — Да, проще, и когда-то так и делали. Но отказались, потому что люди обычно своё сословие не меняют, а перезаписываемые чипы в несколько раз дороже.

Следующий день тоже был выходным, и перед тем, как осматривать город, я прицепил к своей одежде знак принадлежности к отряду ората. Хоть на улицах и должно быть спокойно, но не исключена ситуация, когда чья-то буйная голова захочет показать свою удаль никому не известному парню. Знак этот был довольно простым: круг с проходящими через него двумя стрелами. Надев широкополую шляпу, — с верхних этажей может на голову упасть любая гадость, — я отправился прорисовывать Карту.

Как и ожидалось, утром на вершине холма было тихо, и лишь звуки от подкованных сапог стражников отзывались эхом между домами. Чем ниже я спускался, тем больше людей мне начало попадаться. В основном это женщины плотной комплекции — разносчицы молока и хлеба, державшие в руках особые ящички с ручкой для удобной переноски продуктов. Здесь уже не было заборов и внутренних дворов, и фасады жилых домов находились почти у самой дороги. Этот район не был таким респектабельным, но тоже желанным, поскольку, пройдя четверть часа по петляющим улочкам, я оказался почти у подошвы холма.

Вот теперь я снова ощутил, что значит город: скученность, толчея и грязь. Здесь почти каждый куда-то спешил, и от таковых запросто можно получить случайный тычок, а, возможно, и преднамеренный. Но рыцари советовали больше опасаться не их, а тех, кто тихо подходит со спины, то есть воров или грабителей. Впрочем, вначале могли запросто толкнуть, а потом к упавшему подбегают как бы заботливые граждане и, помогая подняться, снимают всё ценное. Советовали ещё беречься детей, бегающих по улицам большими группами и внезапно обступающих прохожих с различными просьбами. Так что в свой первый выход в город я денег почти с собой не взял.

В целом же Скоил — город спокойный, если не ходить по портовым районам, где всякое может случиться. Торговых лавок в нём предостаточно, и я даже растерялся, не зная, куда именно идти в первую очередь. Поскольку всё самое интересное обычно происходит в центрально части большинства населённых пунктов, то и я отправился в сторону здания городского правления.

Даже если бы я не знал, что вижу перед собой горожан, то всё равно бы сообразил, что эти люди не являются земледельцами. На многих жителях красуется приличная одежда вроде той, что я считал своей повседневной в усадьбе Ануракта, и которую надел сегодня. Благодаря этому меня запросто можно было принять за местного, и лишь немногие, кто по какой-то причине задерживали на мне более пристальный взгляд, замечали некоторое несоответствие. Например, здесь многие носят туфли, а не высокие сапоги, а сама одежда более цветастая.

Если по внешнему виду мужчин не всегда понятен их статус, то по взгляду на женщин почти сразу можно сказать о величине её дохода или о доходе мужа. Тут критерием служат три вещи: причёска, количество драгоценностей и длина платья. Чем вычурнее работа парикмахера, чем больше золота и драгоценных камней на шее и руках, чем длиннее платье, — тем выше статус. Обычно все смотрят на длину подола, поскольку в данном случае всё понятно даже для земледельцев, приехавших в город продавать свой урожай. С длинным шлейфом по городским улицам долго не походишь и, следовательно, женщина приехала в экипаже. Даже жёны торговцев средней руки не всегда могут разъезжать в наёмной повозке, не говоря уже о том, чтобы иметь личную. У самых же бедных подол ненамного ниже колен, поскольку отмывать грязные ноги проще, чем стирать саму одежду.

Но меня сейчас больше интересовали не люди, хотя и на них занимательно смотреть, а лавки, причём все без разбору. Я приблизительно понимал различия в тканях и прочем, но в городе ассортимент был значительно шире, а цены — выше. То, что считалось почти недосягаемой роскошью в Вертвике, где я познакомился с наёмниками, в Скоиле было обыденным.

Понимая, что тратиться на одежду или оружие глупо, поскольку с моей полусотней серебряных монет тут ничего уникального не купить, я вспомнил о книгах и отправился в ближайшую лавку со странным названием «Книжный червь». Может, там найдётся карты гератии и других земель? Над дверью висело обычное изображение книги, и никаких червей я не увидел. Может, это прозвище хозяина? Нет, не похоже, поскольку мужчина, находившийся в лавке, не был тощим.

— Доброе утро, молодой человек! — радостно приветствовал он меня. — Если первый покупатель оказывается мужчиной, то это хорошая примета.

— Доброе утро, уважаемый! Значит, сюда и женщины приходят?

— К сожалению, очень мало. Из десяти мужчин читать умеют от силы лишь четверо, а грамотных женщин и того меньше.

— Тогда почти каждое утро в это лавке бывает хорошая примета, — сообразил я, но торговец почему-то не проникся моей логикой.

Я посмотрел на высокие книжные шкафы, стоящие за спиной продавца, на которых было полно тяжелых книг больших размеров.

— Меня интересуют карты, — сразу решил изложить я свои предпочтения.

— Карты? Не часто молодые люди спрашивают у меня карты, — удивился мужчина и посмотрел на свои шкафы. — У меня есть карты нашей гератии и Центральной.

— И сколько они стоят?

— Хмм... Деся... — продавец посмотрел так, будто хотел узнать мой вес, и тут его взгляд зацепился за знак отряда ората. — О-о-о! — явное удивление отразилось на бледном лице. — Это же знак рыцарей господина ората Фенецара! Только ты слишком молод, чтобы быть рыцарем!

— Я не рыцарь, но я прибыл сюда с господином оратом.

— О-о-о! Теперь понятно, зачем понадобились карты. У меня имеются очень хорошие карты. Вот на этой отражена наша гератия, и стоит она пятнадцать монет серебром, а вот замечательно выполненная карта Центральной гератии — семнадцать монет.

— Центральной гератии?

— Ты не слышал это название? Хмм... Там происходят регулярные совещания владык оров.

— А!.. Ну да... Точно!.. — кивнул я. — Мы же туда и поедем вскоре.

— Вот как?!

— Так ты покажешь мне эти карты? — напомнил я, совершенно не собираясь их покупать да ещё за такую цену, поскольку система отчётливо указывала, что торговец хочет меня надуть.

— Да, я покажу, конечно же. Для меня великая честь, что человек, настолько близкий к господину орату пришёл в мою скромную лавку.

И мужчина, который мне не представился, разложил на столе карту нашей гератии.

«Двадцать четвёртая гератия», — такую надпись имел этот лист. Хмм... Инна уже показывала мне примеры карт различных цивилизаций, и было ясно, что находящаяся передо мной напоминает, скорее, рисунок или схему. Сомневаюсь, что создатель этого... этой карты имеет представление о термине ‘масштаб’, но спасибо хотя бы за примерное указание рек, холмов, лесов и болот. С населёнными пунктами дело обстояло хуже. К примеру, не было хутора Дорна. Я ещё раз внимательно осмотрел эту карту, убедился, что система её скопировала, и взглянул на торговца: