Этот город входит в зону ответственности Шаумара Фенецара, и ему приходится бывать здесь если не часто, то подолгу. Чтобы не усложнять себе жизнь, орат уже давно купил себе подворье на вершине одного из холмов, — непозволительная роскошь для подавляющего количества горожан, вынужденных ютиться на неудобных склонах или вообще в самом низу, куда стекают потоки городской канализации, и где испарения, просачивающиеся из труб, периодически собираются в дурно пахнущий туман. С вершин этих холмов вниз идут акведуки с чистой водой, которую подают из недр некие устройства, установленные владыкой в знак своей особой милости. За доступ к воде и канализации приходится платить налог, но мало кто жалуется, видя в этих благах только положительные стороны.

Как и во всех самоуправляемых городах, за въезд в него взимается пошлина: один медяк с пешего, три с конного и десять с повозки, причём вне зависимости от того, откуда родом человек. Так что горожане без особой нужды стараются из ворот не выходить, и им плевать, что подумают о такой скупости поселяне. В особые праздничные дни перед воротами выстраивается очередь, и приходится довольно долго ждать своей возможности вступить на городские улицы.

Владельцы всех причаливаемых кораблей, если они не принадлежат членам городским гильдиям, платят ежедневный сбор, зависящий от многих параметров, в том числе и от величины трюма и количества команды. Всё должно быть на благо города, и если у тебя нет денег, чтобы заплатить за своё присутствие внутри его стен, то нужен ли ты Скоилу вообще? Нищих здесь не любят! Бездомных попрошаек, вызывающих хоть минимальное подозрение в неблаговидных и беззаконных делах, быстро заковывают в кандалы и отправляют на очистку канализации. За чистотой же улиц и прибрежной полосы здесь следят специальные гильдии, возможность войти в которые надо ещё заслужить.

Обо всём этом я узнал по пути в Скоил. Рыцарям нравилось пребывать в городе, а не разъезжать по гератии, если только речь не шла о поездке в замок владыки. Из-за всех этих постоянных перемещений многие из них не видели смысла обзаводиться семьёй. Да и каков в этом смысл? Женщин, желающих обласкать рыцаря-оритина, состоящего на службе у ората, можно найти где угодно, а зачастую даже искать особо не надо. Жениться, чтобы видеть супругу лишь два или три месяца в году? Зачем?! Вот после двадцати лет службы, накопив монет и обзаведясь нужными связями, можно заняться и своей личной жизнью. Любой орат с радостью предложит дочь или сестру такому успешному человеку. В сорок пять лет жизнь только начинается!

Этот город мне сравнить было не с чем, и поэтому увиденное почти понравилось, кроме одного момента — здесь слишком всё близко: дома и люди, ходившие по улицам. Наш отряд направлялся к подворью, и казалось, что проще и быстрее дойти пешком. В очередной раз орат ехал в середине ради безопасности горожан. Впрочем, когда те понимали, кого видят, то сами старались отойти подальше. Подъём на холм тоже не порадовал, но тут уж ничего не поделать, и приходилось терпеть. Чем выше, тем нагляднее понимались различия городских районов. Внизу дома стояли кучно, а многие улицы были тесными и грязными. Находящиеся выше имели более основательный вид, а те, что почти у вершины, похожи на небольшие усадьбы со своими внутренними дворами.

Примерно таким предстало и подворье Фенецара, с той лишь разницей, что всё тут каменное и просторное. За высоким забором находится сравнительно большой двор, несколько хозяйственных построек и дом. Точнее, это два дома: один для хозяина, второй — для рыцарей, а слуги проживают в пристройках. Главные здания соединяются проходом со второго этажа одного здания ко второму этажу соседнего. Дом ората трёхэтажный, где последний этаж является нежилым и почти не имеет стен, хотя крыша присутствует. Здесь в тёплое время года все обычно и собирались, как для еды, так и для других дел.

Мне выделили комнату, которая оказалась самой большой из тех, где я ночевал. Вместо одной узкой ванны на первом этаже имеются три одинаковых небольших бассейна размером пять на пять шагов, в которые горячая вода подаётся из скрытых труб. На подворье постоянно проживает человек десять, которые присматривают за порядком и отваживают тех, кто вдруг захотят без спроса узнать, как выглядит жилище ората внутри.

Почти все рыцари сразу отправились в бассейны и плескались там пару часов. За это время повар достал нужное количество продуктов и с помощью кухонных рабочих приготовил неплохой обед. Конечно, с количеством кулинарных изысков, что мы видели у Станира, не сравнить, но тоже неплохо.

— Чем вы тут будете заниматься? — я решил задать вопрос старшему рыцарю.

— Почему «вы»? — удивился он. — Мы! Мы будем заниматься разными вещами. Во-первых, завтра надо будет зайти в городское правление и сказать, чтобы готовили тех, кому следует ставить метки, как детям, так и взрослым.

— Как долго господин орат будет этим заниматься?

— Хмм... Этим будем заниматься и мы, — Эндерут улыбнулся своей обычной манерой. — В том числе и ты.

— Я?!.. — моё изумление было безграничным.

— Конечно. Думаю, что для того тебя и взял господин орат, чтобы посмотреть, как ты будешь справляться. Население гератий растёт и пятнадцать рыцарей — это уже маловато.

Ого!.. Теперь всё стало на свои места. Вот только... я же не орат!

— А как работает та штука, которой делается метка?

— Об этом я не знаю, да и зачем? — удивился рыцарь. — С ней просто управляться, хотя выглядит и очень необычно поначалу. Когда мне показали впервые, то я не мог понять в течение целого дня, что делать, да и потом не сразу стало получаться. Я перепортил так много заготовок для меток, что страшно вспомнить, — теперь Эндерут улыбался естественно.

— И как много можно испортить?

— Если речь идёт о простых людях, то иногда ошибки допускаются и их можно не исправлять, если они очевидны. Главное в этом деле — наличие самой метки. Всё остальное можно подправить и после.

Уф! Сразу стало легче. Вот только я так и не получил ответ на вопрос, получится ли у меня.

Утром несколько рыцарей отправились в городское правление, а ко мне подошёл сам Шаумар Фенецар.

— Вот, — сказал он, показывая уже виденный однажды предмет. — Настало время учиться. Я очень надеюсь, что ты не допустишь много ошибок.

И орат начал рассказывать и показывать. Для меня, обладающего системой, всё показалось простым. Предмет похож на угломеры, используемые различными мастеровыми. В него вставляется обойма с микрочипами, которые при помощи иглы попадают под кожу. Там же, где находится игла, имеется лазер, выжигающий на коже один из нескольких видов татуировок.

Информация, записываемая в чип для простых людей, набирается на небольшом экране: имя, прозвище, год рождения, сословие и место нанесения метки. Что-то можно выбирать из имеющегося списка, а что-то приходится набирать, тыкая пальцем в клавиатуру. В чипы для торговцев, воинов, и знатных людей следует вносить добавочную информацию, поскольку подразумевается, что они могут, да и наверняка будут пересекать границы множества гератий.

Инна рассказала, что в некоторых цивилизациях вместо меток с чипами используют бумажные или пластиковые документы, но рано или поздно от них откажутся, поскольку чип всегда с тобой, если руку не отсекут, конечно. Информация с чипов считывается удалённо, так что такой метод контроля над населением очень популярен во множестве миров. Считывающие устройства можно устанавливать где угодно в общественных местах, и через некоторое время станет доступна информация, кто и с кем был, что покупал, и так далее. Правда, в этом мире, подобное пока не замечено, но без сканирующего модуля моей системе это наверняка не узнать.

К удовольствию ората при обучении и последующем нанесении меток я испортил всего два чипа. Впервые в выражении его лица я разглядел некое подобие удивления.