На Дымном Холме не спали, и на хуторе сразу заметили, как скачет враг; тогда разбудили всех мужчин.

Но Орэкья со Стурлой подоспели быстро, и Орэкья въехал со своим отрядом на церковный двор, и они приставили лестницу к тем дверям, что туда выходили. Стурла подъехал к тем дверям, что вели к бане; они приставили к ним лестницу, и провожатые Стурлы взобрались по ней, и к крепостной стене одновременно подступили Ингьяльд сын Гейрмунда и несколько людей Клэнга, которые рвались наружу. Ингьяльд ткнул копьем шедшего первым, и тот свалился обратно в дом; с тех пор они больше не пытались делать вылазки.

Стурла и его люди забрались на постройки и заглянули в оконца. К тому мигу Клэнг и его люди уже были при оружии и ходили по горнице.

Орэкья подошел к горнице и велел им сдаваться и класть оружие. А они запросили пощады. И Орэкья сказал, что они получат пощаду ради святого праздника, который уже начинался. Тогда они прекратили оборону, и жители округи пошли за пощадой, впереди всех Эйрик Берестяник[840]. Затем люди Орэкьи зашли внутрь. А Клэнга и его спутников отвели на чердак, что был устроен над тем погребом, где убили Снорри. После этого стали петь службу, а люди Орэкьи продолжали стекаться к нему в течение всего дня.

Днем явился также Бёрк сын Орма с Мыса Тингов. Его послал Бёдвар с Двора: он просил пощады для Клэнга и говорил, что это пришлось бы по нраву и Торлейву, и Орэкья мог бы тогда рассчитывать на коекакую поддержку с его стороны.

Орэкья отнесся к этому холодно, а Стурла просил Бёдвара явиться самому, и сказал, что если Бёдвар поручится за Клэнга, возможно, удастся выпросить для того пощаду.

Но когда Орэкья и его люди стали совещаться насчет участи Клэнга, смерть ему принесло в основном то, что им показалось, что иначе поездка их будет зряшней, а если от них ускользнет и Гицур, положение их станет совсем незавидным.

На второй день йоля, когда пели заутреню, Орэкья велел вызвать Клэнга во двор, и они отошли от дома на юг. Тут Орэкья призвал к себе Одда сына Старри и велел ему убить Клэнга. Люди вновь стали упрашивать пощадить Клэнга, и больше всего — Асгрим сын Бергтора, но это не помогло, и Клэнг окончил там свою жизнь: он держался мужественно.

Стурла в это время отошел на мессу: тут ему поведали об убийстве Клэнга. Люди Стурлы позаботились о теле и похоронили его на третий день йоля[841].

Орэкья велел прочесать всю округу, чтобы набрать ополчения. Им удалось также схватить двоих лазутчиков Гицура. Люди Орэкьи держали их у себя на хуторе: они рассчитывали идти на юг против Гицура.

Орэкья даровал пощаду всем людям Клэнга, но у большинства из них отобрали оружие.

Орэкья спросил Кодрана сына Свартхёвди, не хочет ли тот поехать с ним, но Кодран отказался. Тогда стали упрашивать поехать Торда, сына Торстейна с Китового Мыса[842]. И по совету сыновей Дувгуса, своих родичей, он согласился. Асгрим сын Бергтора был очень болен и не хотел ехать: он сказал, что Орэкья не уважил его слово и не пощадил Клэнга, — и уехал с большинством своих людей на запад.

Людей Клэнга стерегли на Дымном Холме.

На шестой день йоля Орэкья и его люди выехали из Дымного Холма и сперва двинулись к Двору, и Бёдвар одолжил им много оружия. Оттуда они поднялись в Долину Дымов; это было уже вечером. На седьмой день йоля они продвинулись на юг до Обратной Пустоши; у них было пять больших сотен народа. Орэкья и Стурла въехали со своими свитами на Поле Тинга, а прочее ополчение шло через Двор Кари и Двор Бруси. У них еще не было никаких достоверных сведений с юга о Гицуре.

[Зима 1241/1242 гг.] Гицур в ту зиму сидел на Междуречье. На йоль он устроил многолюдный пир и пригласил своих друзей приходить на восьмой день. Смешали хмельного меду и сварили горячее пиво. На пиру были Олав сын Сварта[843] и Торкель, сын Торстейна с Пригорков[844], Берси Белый, Гицур Веселый и прочие друзья Гицура из Округи Людей с Обвала и Епископских Междуречий.

Гицур остерегался врагов и выставлял крепкую стражу. Он нашел странным, что лазутчики, посланные им в Городищенский Фьорд, не вернулись назад.

На восьмой день йоля пили всем миром, хотя просидели недолго. Собралось почти восемь десятков мужчин, способных держать оружие.

И когда люди вечером вышли из бани, Гицур велел внести их оружие в горницу и положить у постели каждого мужчины. А когда из бани вышел сам Гицур, он облачился в одежды и велел подшить ему рукава и лег в них. Лежал он в каморке с засовом.

И не успел он пролежать долгое время, как приходит Торстейн Длинный и идет в горницу. Он направляется к каморке с засовом и просит ее отворить, и это было сделано. Гицур приветствовал его и справился о новостях. Торстейн поведал ему об убийстве Клэнга и тех событиях, которые произошли. Он сказал, что с запада вот-вот нагрянет Орэкья с большим войском.

Гицур громко пересказывает новости и просит людей подниматься, одеваться и спешно вооружаться. После этого все выходят.

Затем решают, что людям надо внести в церковь ценности и прочие вещи, лежавшие в доме. Они должны были также в ближайшее утро проводить Тору, мать Гицура, до Палатного Холма.

Сам Гицур выехал к Палатному Холму той же ночью, с тем войском, которое было под рукой. Своего сына Халля, девяти лет от роду, он взял с собой. Гицур прибыл на Палатный Холм до полуночи. Он тотчас отправился встречаться с владыкой епископом Сигвардом, а своим людям велел дожидаться его на церковном дворе.

Епископ уже спал, но тотчас пробудился, как только Гицур подошел к его постели. Гицур приветствовал епископа и сообщил ему все новости, которые знал сам. Он говорит, что ему нужны поддержка епископа и его советы.

Епископ приветствует Гицура и просит его гостить у него вместе со всеми людьми; он обещает Гицуру любую поддержку, которую сможет оказать.

Гицур остается там на ночь.

Наутро, едва заутреня кончается, епископ, Гицур и Лофт Епископский Сын идут на беседу. Они договариваются о решениях. Решают отправить Торлейва Лепета, сына сестры Гицура, собирать ополчение на Гримовом Мысу и у Озера Пиволюба. В низовья, к Топи, был послан священник Тьёрви, чтобы привести оттуда тех, кто найдется. По всем Округам были разосланы гонцы Гицура, чтобы забирать, всех, кто найдется, в ополчение.

На Палатном Холме воспитывался человек по имени Аудун Башка. Ему было к тому времени около двадцати лет, был он мал ростом, но проворен и смел. Было принято решение отрядить его навстречу Орэкье на пустошь к западу.

Когда Орэкья и его люди ужинали на Поле Тинга, туда пришел пастух и сказал, что с юга к Яру над Трещиной подошел отряд, и он, возможно, уже на подходе к ним. Орэкья и его спутники бросились к оружию и вышли наружу. Они послали гонцов на Двор Кара и вызвали народ, который был на месте, выходить им навстречу к Скале Всеобщего Ущелья[845]. Они также отрядили людей на юг, к лаве, чтобы выяснить, что там происходит. Некоторые ополченцы успели добежать на запад до моста. За ними побежали вдогонку и сообщили им, что никаких передвижений в округе не замечено. Затем все вернулись обратно; большую часть ночи они бодрствовали с оружием в руках и были начеку.

На восьмой день йоля, рано утром, Орэкья и Стурла выехали со своим войском с Поля Тинга. И когда они вышли на Пустошь Вересковой Долины и достигли места, которое называется Палаточной Кручей, навстречу им вышел Аудун Башка. Ехавшие первыми сочли его лазутчиком, схватили и отвели к Орэкье.