К слову, в свои пятьдесят маман великолепно выглядит. Блондинистые волосы убраны в ракушку, синие глаза до сих пор сияют. Даже морщин – и тех почти нет. Недаром подруги ее за глаза называют ведьмой. Одета, как всегда, с иголочки – в бежевую шелковую блузу, строгую юбку, отлично сидящую на стройной фигуре.

– Я ведь тебя учила, Макс, любовниц нужно заводить с умом, – мама делает ударение на последнем слове. – Таких, что ничего не испортят, а только дадут прибыток. А ты что?

– А я что? – морщусь под строгим взглядом матери, ерзаю на стуле.

Вот вроде бы мне тридцать три, давно взрослый мужик. А иногда сижу на кухне у матери и чувствую себя школьником. Прямо как сейчас.

Она как взглянет… Мороз по коже.

– Я ничего плохого не сделал, – пытаюсь себя отстоять.

Мать на мое высказывание лишь саркастически хмыкает.

Отмечает с особым ехидством:

– Ты привел в дом дуру, которая напялила халат твоей жены. Умно это было, по-твоему?

Опускаю голову в знак признания ее правоты.

Ни черта это было не умно.

Лучше бы я тогда потратился на отель, честное слово. Дешевле бы вышло! Раз эдак в сто.

Мать продолжает меня распекать:

– Что за дурацкая выходка, в конце концов? Кто в здравом уме водит любовниц домой? Никто этого не делает, Макс. От таких поступков кожа портится.

Мои брови летят вверх.

– При чем тут кожа? – удивленно интересуюсь.

Мать смотрит на меня, как на бездарь.

Ставит чашку на стол и говорит:

– Ох, Макс, неопытный ты еще, чуждый женских хитростей. Настоящая женщина всегда поймет, что на ее территории побывала соперница.

– Это интересно как? – хмыкаю чуть задиристо.

– Вещь не на том месте, чужой волос, запах… Любящая жена даже мусор перероет в поисках улик. А потом все это предъявит кому? Тебе. В результате она хмурая, ты хмурый, а морщины не дремлют…

– Если бы Кристина не явилась домой так не вовремя, я бы все прибрал, – досадливо хмыкаю.

И мне снова достается недовольный взгляд.

– Всякая любовница найдет, как пометить территорию так, чтобы жена это непременно заметила. Есть же неопровержимые аксиомы, Максим, зачем ты споришь?

Ох, женщины, коварный народ!

Кстати, действительно, чего это я спорю? Я за помощью пришел или поругаться? А все ж таки обидно мне до дрожи.

– Да, я сглупил, признаю, – шумно вздыхаю. – Неправильно себя повел, недальновидно. А Кристина что? Нет чтобы с пониманием отнестись… Она вещи собрала, детей забрала, съехала от меня. Да еще и по роже дала! Ты на мое лицо посмотри, вот!

С этими словами демонстрирую ей левую скулу, которая действительно немного припухла и до сих пор саднит от оплеухи Кристины. Так, чего доброго, еще и синяк появится. Как мне с синяком возвращаться на работу из отпуска?

Смотрю на мать.

Жду, что пожалеет.

А у нее на лице ни грамма сочувствия, одно ехидство.

– Молодец, девка, надо же, не ожидала… – кривит губы в улыбке она.

– Ты хвалишь мою жену за то, что она влепила мне пощечину?! – вконец выхожу из себя.

– Не ершись, – она машет рукой. – Тебе иногда полезно. Для профилактики.

– Все вы, бабы, за одно! Треклятая женская солидарность…

– Глупости не говори. – Мать снова строго на меня смотрит. – Кристина мне никто, а вот ты – сын. Я всегда за тебя.

Хоть что-то в этой жизни никогда не меняется.

– Что мне делать, мам? – смотрю на нее с печалью. – Она даже слушать не хочет. Шлет меня подальше, и все… Скоро суд, а я совсем не хочу разводиться!

– Это правильно. Развод – зло. Жене место дома, особенно когда в семье столько совместно нажитого имущества, – кивает мама.

– А я о чем, – киваю ей в такт. – Помоги, а? Придумай что-нибудь, ты же можешь…

Мать замолкает, на некоторое время задумывается.

Потом смотрит на меня повелительным взглядом и говорит:

– Слушай меня, сынок. Сейчас расскажу, как вернуть жену…

Я обращаюсь в слух, даже вперед подаюсь. Настолько интересно мне все, что она говорит.

Вот мама – толковая женщина! Никогда плохого не посоветует.

Кристина

Я на цыпочках подхожу к двери, тихонько сую ноги в кроссовки. Вешаю радионяню себе на шею.

Прежде чем выйти из квартиры, в последний раз прислушиваюсь и облегченно выдыхаю – дети спят. Оно и неудивительно в десять вечера. Что сказать, я бы и сама с удовольствием нырнула под одеялко, положила голову на мягкую подушку, ведь день выдался очень напряженный. Но… Уборщицу для садика мы пока так и не нашли, поэтому вахту чистоты несем сами, по очереди. Вот сегодня моя.

Следующие два-три часа вместо сладкого сна я буду натирать до блеска пол и дезинфицировать все, что увижу. А если вспомнить, как зачетно в детском садике сегодня порезвились дети, меня ждет веселое время.

Хорошо, дети у меня ночью не просыпаются. Как уснули, так пушкой их не разбудишь. К тому же я беру с собой радионяню, так что узнаю, если кто проснется, и прибегу обратно.

Я спускаюсь на первый этаж, прохожу по коридору в сторону садика.

Однако когда подхожу к двери, она оказывается чуть приоткрыта, из-за двери виден луч света.

Неужели я забыла запереть? Ужас! Ведь это же я выходила последняя, ну балда…

Еще с хозяйкой помещения разговорилась перед выходом. Могла забыть? О, я в последнее время на все способна.

Вбегаю в садик, оглядываюсь – никого.

Спешу по коридору в комнату для игр. Там у нас все самое ценное – телевизор, новомодный увлажнитель для воздуха, музыкальная колонка, тонна игрушек, которые стоили мне очень приличных денег. Если что-то красть, то там.

Когда подхожу к двери, вижу – там тоже свет.

И бросила его явно не я, четко помню – Светлана выключала, когда выходила за мной.

Значит…

– Стоять, не двигаться, я уже вызвала полицию! – кричу, залетая в комнату с телефоном в руке.

А там не воры.

К сожалению.

Там хуже!

– Дорогая, ты что кричишь как на пожаре? – интересуется бывший муж. – Ты правда вызвала полицию? Это же всего лишь я.

Обалдеваю от услышанного, а еще от увиденного.

Максим стоит посредине комнаты в белой рубашке, черных брюках. Но главное не одежда, конечно же. В его руках огромный букет роз, да не обычных, а тех самых, голландских, которые больше метра высотой, огромные, кроваво-алые. Он мне такие никогда не дарил. Причем розы не только у него в руках, в каждом углу комнаты по вазе с таким же букетом. Это ж сколько тут цветов!

– Ты взломал мой садик, чтобы натыкать в каждый угол по букету?! – возмущаюсь я громко.

– Кристина, ну какой из меня взломщик? – Максим смотрит на меня недоуменно. – Я ничего не взламывал. Пообщался с Клавдией Павловной, к слову, милейшая женщина. Объяснил ей ситуацию, попросил дубликат. Она казалась не чужда романтики, пошла навстречу.

Слушаю это и нервно чешу лоб.

Хм-м-м…

Это Клавдия Павловна-то милейшая женщина? Пожалуй, мою арендодательницу можно назвать как угодно, но не так. Это гарпия, которую мне пришлось умасливать всеми известными способами.

Неужели, она и вправду могла выдать Максиму дубликат?

Ни за что не поверю.

Хотя… Есть у моего бывшего мужа особый талант. Если ему что-то надо, залезет без мыла в задницу, сделает это легко и непринужденно. И кстати, может, хозяйка помещения гарпия только с женщинами, а с мужиками белая и пушистая? Бывают такие личности. Кстати, она же и могла проболтаться Максиму про то, что сегодня моя очередь убираться, я обронила это в разговоре, когда жаловалась на отсутствие уборщицы. Но откуда он вообще узнал про садик? Вот что главное!

Пока я раздумываю над случившимся, Максим выдает:

– Кристиночка, я очень переживал.

Он говорит это со значением, при этом смотрит на меня так, будто я должна прочитать его мысли и с лету догадаться, о чем он там переживал.

– Мне не нужно было хватать Еву за косу, – вдруг говорит Максим.