Неожиданно оживает звонком мой телефон. И, о чудо, на экране светится имя Кристины.
Первая мысль: что-то случилось с близнецами.
Не помня себя от беспокойства, беру трубку.
– Алло!
А там слащавый голосок:
– Рафаэль, ты не очень занят?
Нормальный заход, а?
– Что они натворили? Что-то серьезное? – спрашиваю с ходу. – Или поранились? Если что, вызывай скорую!
– Кто поранился? – не понимает она.
Будто издевается.
– Тигран с Артуром! – громко отвечаю. – Или ты нянчишь других моих детей?
На другом конце провода раздается покашливание, а потом Кристина начинает бубнить:
– Я вот как раз об этом, то есть не об этом. Нет, нет, не волнуйся, никто не поранился, с близнецами порядок. Но мне очень нужно с тобой поговорить. Ты утром предлагал выпить кофе, помнишь? Давай выпьем сейчас. Я готова.
Эта женщина вообще нормальная? Хоть немного адекватная? Я что, по ее мнению, пудель? Она свистнула, и я прибежал?
Пока думаю, что бы ей такого ответить, она продолжает:
– В общем, приезжай, пожалуйста, я очень жду. Очень-очень!
На этом нахалка кладет трубку.
И что? Я вот так сорвусь по первому зову? Я что, дурак? Никуда я не поеду! У меня что, других дел нет? Да у меня этими делами стол завален, почту и вовсе страшно открывать.
В этот момент в кабинет входит мой секретарь Елена.
Плавно виляя бедрами, она подходит к моему столу, ставит поднос с американо.
– Рафаэль Артурович, я подумала, вдруг вы захотите немного прерваться и выпить кофе, – с милой улыбкой тянет она.
Хмурю брови и отвечаю:
– Я выпью кофе в другом месте.
Поднимаюсь и вправду выхожу.
Как последний идиот, еду по всем пробкам к Кристине.
А что? Ее величество изволила освободить для меня пять минут своего драгоценного времени. Отчего бы не сорваться к ней тут же сразу…
Сказать, что я на нее зол, – ничего не сказать.
Оно понятно, что ехать меня никто не заставляет, и тем не менее еду. Потому что я кто? Баран, вот кто.
Как ни странно, Кристина встречает меня уже на парковке. Видит мою машину и машет, причем очень активно.
Подъезжаю к ней, опускаю стекло и приглашаю:
– Присаживайся, съездим пообедаем? Тут недалеко есть отличное место.
– Нет, ты выходи, так поговорим, – просит она.
Теперь кому-то сильно не терпится. Что ж, ладно.
Паркую джип, выхожу на тротуар и наблюдаю удивительную картину, как Кристина начинает заламывать руки. С чего бы?
Она начинает первой:
– Помнишь, ты говорил, что если мне что-то понадобится, то я могу обратиться к тебе. Ты же тогда не шутил, да?
А-а, ну все понятно. Кому-то просто понадобилась помощь.
Это уже наглость! Значит, как по-человечески поговорить со мной, выслушать – так фигу с маслом тебе, Рафаэль. А как что-то понадобилось – прибежала и теперь сверкает своими каре-зелеными глазищами, буквально слепит.
Кристина тем временем тараторит:
– Максим забрал Еву из школы, запер в квартире. В полиции мне вряд ли помогут, ведь по документам он ее отец, так что это фактически не похищение. Вот я и позвонила тебе, ведь ты предлагал…
– Кристин, что ты от меня хочешь? – наконец не выдерживаю.
– Чтобы ты забрал Еву из его квартиры. Забери, пожалуйста!
Нормальный такой заход. Я что, ей брат? Или сват? С чего вдруг она подумала с моей помощью решить свои проблемы с мужем? Хотя сам факт того, что тот забрал девочку, очень настораживает.
– Почему сама не заберешь? – спрашиваю ее.
– Я пыталась, – она разводит руками. – Он не отдает. Придумай что-нибудь, а? Ты же мужчина, ты можешь…
– А мотив у меня какой? – хмыкаю на нее. – С какого перепугу твой муж должен отдавать мне свою дочку? Представь картину: приходит к нему какой-то левый мужик, и он ему на ребенка, так, что ли? Я бы на его месте вот ни в жизнь не отдал… Я своих близнецов никому просто так не доверю.
Кристина мнется, кусает губу. Наконец выдает:
– Он не ее отец. Я забеременела Евой еще до знакомства с Максимом.
– А я при чем? – спрашиваю с раздражением.
И тут Кристина впечатывает в меня возмущенный взгляд.
– Очень даже при чем! – выдает она. – Презервативами надо уметь пользоваться, Давидян! Ева – твоя дочка, а не его. Если не веришь, можем потом сделать тест ДНК…
На этой ее фразе у меня начинает дергаться левое веко.
Глава 31. Робокоп
Кристина
Я стою, вот уже секунд двадцать наблюдаю за реакцией Рафаэля на мое признание.
Надо сказать, реакция у него странная.
Давидян стоит столбом, не моргает и даже, кажется, не дышит. Единственное движение на его лице – это дергающееся веко. Нервный тик? Что-то мне подсказывает – не к добру.
– Ра-а-аф? – тяну тихонько. – Ты как-то странно выглядишь. Я надеюсь, у тебя сейчас не инсульт?
Только после этих слов его взгляд фокусируется на мне.
Он будто немного приходит в себя, спрашивает хрипло:
– Почему ты говоришь, что Ева моя дочь? Ты в этом точно уверена?
Пф-ф-ф… Хотела бы я иметь сомнения по данному поводу. Но их нет.
– У меня за всю жизнь было лишь два мужика, – развожу руками. – Ты и муж… Причем с ним у меня случилось уже после того, как я узнала о беременности. Так что думай сам! И учти, что после выпускного я больше не пью. К тому же, если ты внимательно посмотришь на Еву, сравнишь ее с Тиграшей или Артуриком, то…
– Моя, значит, – цедит он.
Безрадостно цедит, хочу отметить.
А потом в глазах Давидяна появляется опасный блеск.
Он шумно дышит и интересуется зычным басом:
– То есть ты изначально знала, что залетела от меня, так? Какого хрена ты не сказала?!
Смотрю в его глаза, полные праведного гнева, и не понимаю, он действительно не догадывается о мотивах моего поступка?
– Ничего, что ты меня изнасиловал? – складываю руки на груди. – Или, по-твоему, это недостаточный повод, чтобы не вводить тебя в курс дела?
Сразу понимаю, я это зря сказала, потому что гнев в его взгляде удесятеряется в одну секунду. Мне очевидно, что Давидян еле сдерживается, чтобы меня не пристукнуть.
Он громко рявкает:
– Я тебя не насиловал! Все объяснил триста раз, как дело было на выпускном! Ты меня не слушала?!
В гневе он, конечно, страшен.
Мне рядом с ним, мягко говоря, не по себе.
Но не настолько, чтобы смолчать. Молчать это в принципе не мое…
Я выставляю вперед ладонь и заявляю:
– Вот только не надо мне повторять историю, как я на тебя набросилась, бедного, несчастного. Я девять лет думала, что ты мной нагло воспользовался. А как оно было на самом деле, я уже никогда не узнаю! Но я предлагаю зарыть топор войны, оставить прошлое в прошлом и…
– Ты посмотри, какая благородная, – рычит он, сверкая взглядом. – Зарыть топор войны она согласна. Ты девять гребаных лет молчала о том, что у меня есть ребенок! Это тебе не хлеба забыть купить. Это ребенок, Кристина! По-твоему, я вправду не имел права знать?!
Пожалуй, если взглянуть на ситуацию с его стороны, получается – я виновата, что не сказала.
Чувствую укол совести. Махонький такой…
Наверное, и вправду надо было сказать, но не сказала, да. И у меня были на то свои причины.
– Хочешь на меня поорать? – спрашиваю напрямик. – Поорешь, но потом. А сейчас, пожалуйста, забери Еву у Максима! Теперь-то у тебя есть мотивация, да? А то неизвестно, что сейчас творится в той квартире…
И снова это происходит.
Лицо Рафаэля грубеет, становится будто неживым.
А потом он прямой наводкой поворачивается к подъезду, шагает вперед. Но делает это как-то странно, не как живой человек, а как Робокоп, что ли? Да, да, тот самый робот с пушкой из старого американского фильма. Ровно настолько механическими выглядят его движения, а лицо кажется бесчувственным и в то же время дико решительным.
При каждом его движении я почти слышу механические звуки, какие издавали в старых фильмах роботы.
