– Я еще вернусь! – обещает Надежда.

Однако мы видим, что они все-таки уходят.

– Дурдом, – качаю головой. – Что ж нам с тобой так везет на сумасшедших бывших?

– Крис, давай переедем? – вдруг предлагает Раф.

– Куда? – удивляюсь.

– Я тут присмотрел один дом, замечательное место. Пойдем покажу.

С этими словами он снова ведет меня в спальню, показывает на планшете фото двухэтажного дома.

– Тут семь спален, – говорит он деловито. – Нам, каждому из детей и еще одна запасная, гостевая. На первом этаже большая гостиная, кухня. Две ванные, кстати. С таким обилием девчонок в доме это актуально. А главное – охрана на въезде в поселок. Никаких Максимов с Надеждами не проскочит. Красота…

– А как же мой садик? – тут же вспоминаю про свое новое детище. – Бросать? Я столько труда туда вложила, жалко…

– Не надо ничего бросать, – качает головой Раф. – Будешь ездить, тут, в общем-то, недалеко. Если не в час пик, то двадцать минут на дорогу.

– Ха, – смеюсь. – Как же я сюда наезжусь? Все наши дети в мою машину не поместятся.

– Я об этом тоже подумал, – он выставляет вперед ладонь. – С завтрашнего дня я буду учить тебя ездить на минивэне. Семиместное авто – то, что нужно для нашей семьи. Ты справишься, я уверен. Он больше, конечно, но освоишься постепенно, я тоже буду помогать с поездками…

Раф все говорит, говорит, а мне так хорошо сидеть рядом и слушать, слушать…

С Максимом у меня никогда не было этого волшебного чувства защищенности, уверенности в том, что о тебе подумают в абсолютно любой ситуации. Что ты можешь быть не только мамой и ответственной девушкой, но еще и попросту положиться на кого-то.

Я вроде бы была замужем, а вроде и не замужем. Потому что все мало-мальски серьезные проблемы решала сама. А если сама не могла, мне требовалось долго и упорно убеждать Максима помочь. Успеха никто не гарантировал.

С Рафом же все по-другому. Выйдя за такого мужчину, я точно буду чувствовать себя за мужем, за его широкой спиной.

Приятно! Буквально до мурашек.

Максим

Я ничего в этой жизни не понимаю…

Сижу на кухне у матери, размешиваю сахар в кофе. Белый порошок давно растворился, а я все кручу и кручу ложку в коричневой жиже.

– Достаточно, – строго говорит мать. – Я не понимаю, почему ты каждый раз приходишь ко мне и ноешь? Ты же все равно игнорируешь все, что я тебе советую. Поступи ты хоть раз по-нормальному, может, и не дошло бы до крайности. Хотя вряд ли. Слишком поздно… Слишком много ты начудил, Максим.

– Мам, да неужели ж я такой плохой? – громко стучу по столу ладонью. – Она даже слушать меня не хочет!

Это, кстати, горький-прегорький факт.

Я пытался выследить Кристину утром, днем и вечером. Как последний долдон, караулил ее возле квартиры этого неандертальца, рисковал своей шкурой. Несколько дней! Пока не выяснил, что она вообще там больше не живет.

Я пытался прорваться к ней на работу, чтобы наконец поговорить по-человечески. И что? Вышло у меня это? Никак нет. Она завела себе охранника, видите ли. Точнее, я уверен, что у нее на такого охранника попросту денег не хватило бы, и на самом деле его нанял ее любовник. Видать, сильно ему понравилась моя жена, раз охраняет ее так, будто она – его личное имущество.

И мухи мимо этого бульдога не пролетит! Ряха там соответствующая, и шокер в комплекте имеется. В общем, никак не прорваться мне к моим дорогим.

Столкнувшись с охранником в садике Кристины, я уже не мелочился, нанял профессионала. Дорого заплатил, но узнал, куда переехала моя семья. Впал в ступор, когда разузнал, какую домину приобрел для Кристины этот Рафаэль. Он что, гадит деньгами, что ли? Не иначе! Сам развелся и ну новые дома покупать моей жене!

Однажды я подгадал, когда отчалит из дома этот болезный, а по-другому я не могу назвать человека, который так глупо тратит деньги. Я хотел пойти в поселок, чтобы как следует поговорить с Кристиной. Но разве меня пустили? Снова нет! Да к тому же намяли бока! В очередной раз я пострадал за свою любовь…

Теперь каждое утро и каждый вечер только и делаю, что наблюдаю в окно, как Кристина приезжает и уезжает после работы на своей новой огромной машине. К слову, старую-то, поди, продала, а деньги мне за мой подарок не вернула! Честно это? Вот ни капельки…

Бросаешь мужчину, возвращай подарки – прописная истина.

Но я даже это готов был бы ей простить если бы она взяла да вернулась, взяла да и отказалась со мной разводиться. Почему она этого не делает?

– Мама, ты же женщина, объясни мне вашу чудесную логику! Почему? Ну почему Кристина не хочет меня простить? Другие женщины прощают измены пачками, а эта закусила удила и ускакала!

Мать прекращает расхаживать по кухне, садится напротив меня за стол. Ставит локти на столешницу и массирует себе виски.

– Скажи, сын, ты вправду не понимаешь, почему Кристина от тебя ушла?

– Нет! – искренне говорю.

– Ладно измена, хотя одного этого многим хватает. Но как ты себя потом повел, сын! Ты хотел ее выставить с детьми на улицу без гроша за душой. Да если бы не оказалось так, что на нее записана квартира, она на улицу бы пошла, что ли?

– А что такого? – удивляюсь. – Где сказано, что при разводе муж обязан отдавать жене квартиру? Я не обязан!

– Так половина вашей трешки ее хотя бы потому, что она вложила туда деньги от своей проданной квартиры. Ты это учитываешь? – спрашивает мать.

Я машу рукой.

– Ну так логично же: она ни дня не работала, только и сидела на моей шее все это время. Она, считай, проела стоимость своей квартиры. Разве не справедливо?

– Нет, не справедливо, – качает она головой.

– О, ты со мной согласна! В кои-то веки…

– Дослушай, – чеканит мать. – Не справедливо по отношению к ней. Ты ведь сам взял ее на обеспечение, разве нет? Помнится, она работала в садике, когда вышла из первого декрета. А близнецов ты ей сделал по собственному желанию или она тебя заставила? Думается мне, было бы честно, если бы ты сразу озвучил условия, что пока она живет на твои деньги, то как бы проедает свое наследство.

– Что ж я дурак, такое озвучивать? – восклицаю громко. – Она бы меня сразу послала…

– То есть ты понимаешь, что твое редкостное жлобство – это ни разу не привлекательное качество для женщин, так, сын? – хищно улыбается мать.

– Ну… – замолкаю.

Задумываюсь.

Потом хлопаю ладонью по столу и выдаю контраргумент:

– Так я ж потом предлагал ее обеспечить…

– Твоя жена совсем не меркантильна, как оказалось. Она предпочла зарабатывать сама, а потом нашла себе мужчину куда лучше тебя.

– Как это лучше меня? Ты о чем? Я вот уже много недель веду себя как ангел, о дочках пытаюсь заботиться, но Кристина ничего не замечает. Сколько всего я для них сделал…

– Сколько всего ты сделал, сын? – усмехается мать. – Дешевых кукол ты ее дочкам купил по распродаже и героем себя посчитал? Никакой ты не герой. Поступи ты сразу по-мужски, предложи ей алименты, уступи квартиру или позаботься, чтобы в той однушке были мало-мальски удобные условия для трех дочек… Может, она и простила бы тебя тогда. Если бы ты искренне попросил прощения. А ты вместо этого сделал что?

– Что? – пытаюсь следить за ходом ее мыслей.

– Как только она от тебя ушла, ты на море укатил дальше ей изменять, вот что.

Снова хлопаю в ладоши и отвечаю:

– Так я ж о том пожалел, к ней обратно прикатил, прощения просил, домой звал…

– Пожалел, да? – хмыкает мама. – А давай я тебе руку отрублю, а потом пожалею, прощения попрошу…

– Тьфу ты, мама, – плююсь. – Скажешь тоже!

– А что? Недостаточно тебе будет моего извинения? Есть вещи, которые никакими извинениями не искупишь.

– Ну, я никому рук не отрезал, – хмуро на нее смотрю.

– А ты думаешь, это намного лучше – остаться одной с тремя детьми, без гроша в кармане, в однокомнатной квартире, где даже кроватей для девочек нет? – спрашивает она. – Хоть раз поставь себя на место другого человека, сразу дойдет, как сильно накосячил.