Ух, что сейчас будет!

Не будь Максим мерзким слизняком, может быть, мне стало бы его даже жаль. Ведь этот Робокоп идет по его душу…

– Ежова за мной, – командует Рафаэль.

Бегу следом, не смею ослушаться.

Максим

– Давай, лучше вытирай кафель! – командую старшей дочке.

Ева как будто специально развозит грязь на кухонном полу.

Я с психа швырнул вчера ночью на пол кружку с кофе. Слава богу, самому убирать не пришлось, вовремя доставил дочку домой. Есть кому смыть уродливые коричневые брызги, которые теперь сплошь покрывают белый кафель кухни, заодно собрать мелкие осколки. Я пытался это сделать вчера, но неудачно порезал палец.

– Папа, я порезалась, – охает Ева.

Будто подслушала мои мысли, честное слово.

Она трясет правой рукой, на которой, между прочим, ни капли крови.

Эта девица-красавица будто задалась целью взбесить меня по полной программе. Только и делает, что жалуется. Стопроцентно специально так сказала, чтобы я пожалел, как сделала бы мать. Думает, я поведусь, что ли? В отличие от некоторых, я не тупой, видно же, что слезы в ее глазах не настоящие.

– Больно, – продолжает Ева, кусая губу.

– Че у тебя там болит? – рявкаю на нее. – Что угодно придумаешь, лишь бы увильнуть от работы. Три пол, я сказал! Чтобы через полчаса кухня блестела.

С этими словами разворачиваюсь и ухожу.

На ее наигранный скулеж внимания не обращаю вовсе. Разбалованное, мерзкое создание, мать вконец ее испортила. Ей полезно потрудиться – труд, как говорится, облагораживает.

Интересно, что бы сказала Кристина, когда увидела бы, что именно я приучаю ее дочь к труду, хотя это задача матери.

Тихо посмеиваюсь, припоминая потерянное лицо жены.

А все-таки день сегодня выдался на редкость удачный.

Мне удалось провернуть такой финт! Кристина, поди, чувствует себя полной дурой, ведь и близко не ожидала, что я догадаюсь забрать дочку домой. А все мамины советы: «Действуй через детей». Вот действую, причем очень успешно.

Теперь Кристина у меня с рук есть будет. Как миленькая пойдет на все мои условия, и прыти у нее поубавится, когда заберет заявление о разводе. Жена вернется домой, и я ей пригрожу тем, что отсужу детей, пусть переписывает квартиру на мою мать. Уж потом она никуда не рыпнется, останется со мной. Станем жить-поживать и добра наживать. Мне.

Все-таки во мне живет настоящий стратег!

Неожиданно слышу звонок в дверь.

Странно… Я ожидал, что Кристина вернется много позже. Что-то не верится, что она уже успела сходить в суд и забрать заявление.

Иду в прихожую, смотрю в глазок, а там и правда Кристина.

Волосы в растопырку, глаза бешеные, ни дать ни взять фурия.

Открываю дверь и на ходу говорю:

– Если ты опять пришла качать права, то не на того напала, ясно тебе?

Однако передо мной неожиданно вырастает этот чурбан, сосед Кристины. Я его сразу признал, внешность уж больно характерная: черноглазый, черноволосый верзила. И морда соответствующая – мерзкая, будто даже не живая, на убийцу похож!

Я снова поворачиваюсь к жене и ору:

– Ты совсем сбрендила, натравливаешь на родного мужа всякую шушеру?

– Сейчас покажу, кто тут шушера! – рычит он.

Секунда…

Один резкий взмах кулаком…

И вот моя грудная клетка уже разрывается от боли, а в легких разом заканчивается воздух. Только и могу, что ловить ртом остатки кислорода, который, кажется, весь закончился, и хрипеть.

Валюсь спиной о стену и сползаю на пол.

Только вот упасть-то мне не дают.

Ушлепок хватает меня за грудки и ставит на ноги, ощутимо встряхивает.

Потом он оборачивается к моей жене и говорит:

– Иди за Евой, а я этого пока спрячу на лестнице, чтобы не пугать ребенка его расквашенной мордой.

Он что, лицо мне разбить собрался?

Вокруг, как назло, ни души!

И на лестнице на десятом этаже тоже наверняка никого не будет. Я ведь лично всех курильщиков отсюда повыгонял, как только въехал. Жаловался на них в домоуправление каждый день. У-у-у…

– Хорошо, – кивает Кристина и решительно направляется к двери.

Тут-то мне и становится по-настоящему жутко. Что этот тип сделает со мной на безлюдной лестнице?

– Кристина, не уходи! – смотрю на нее умоляюще.

А она лишь хмыкает в мою сторону и юркает в квартиру.

– Крадешь маленьких девочек, значит, – гудит мне в ухо этот полоумный и вправду тащит на лестницу. – Сейчас я тебе покажу, что за такое бывает.

Из моей головы разом улетучиваются все разумные мысли, остается лишь дикий, животный страх.

– Мама… – все, что могу прокричать.

Кристина

Я вбегаю в квартиру, еще недавно бывшую мне домом. Теперь же она поросла грязью и стала похожа на медвежью берлогу.

– Ева! – кричу что есть силы.

Мне не отвечают, и тогда я вбегаю в гостиную, оглядываюсь по сторонам.

Из кухни слышится какое-то движение, я спешу туда.

Застаю жуткую картину того, как моя дочка прямо в белых колготках и школьном платье сидит на грязном полу с тряпкой в руках. Личико зареванное, взгляд несчастней некуда.

– Мама! – тихо шепчет она и снова начинает плакать.

Мне становится до такой степени ее жаль, что в эту минуту даже Рафаэль не понадобился бы – сама бы удавила Максима, окажись он рядом. На этот раз хватило бы сил.

Я опускаюсь на пол рядом с ней, забираю тряпку из рук.

– Мама, почему ты меня сразу не забрала? – Ева уже хнычет в голос, утыкается лицом мне в плечо. – Я так испугалась!

Я обнимаю ее, глажу по голове и прошу:

– Прости, пожалуйста, что у меня не получилось сразу тебя забрать. Но я обещаю, что больше он тебя никогда никуда не заберет…

Дочка жмется ко мне, ее худенькое тельце вздрагивает от рыданий.

Я кое-как поднимаюсь на ноги, помогаю Еве встать, обнимаю ее за плечи и вывожу из квартиры.

– Слава богу, все кончено, – шепчу ей на ухо.

Мы идем к лифту, спешим на первый этаж.

Однако уже через пять минут мне звонит Рафаэль.

И тут я понимаю – нетушки. Ничего еще и близко не кончено, ведь господин бывший король класса еще даже не начал на меня орать.

Рафаэль

Я сижу за большим столом, делаю вид, что читаю по планшету один важнейший документ, на самом же деле наблюдаю за тем, как Кристина накрывает на стол в моей гостиной.

Да, да, я поймал эту мадам за уши и приказал, чтобы сегодняшней ночью она осталась с детьми у меня, и вообще лучше пусть какое-то время поживет тут. Здесь-то ее бывший муж уж точно не достанет, ни на одну из дочек не позарится. А в ее однушке, которая оказалась ее лишь чудом, все возможно. Мне что, больше делать нечего, кроме как раз за разом выручать эту дурищу? Проще действовать на опережение, поэтому и забрал девчонок к себе.

Кристина даже толком не упиралась. Она сегодня вообще ведет себя как кроткий ягненок.

Еще бы… После такого-то.

Однако ее поведение ни в коей мере не умаляет лютого гнева, который испытываю, стоит только вспомнить, что она натворила.

Мне не помогло успокоиться даже то, как отменно я наподдал по морде бывшему мужу Кристины. Его трусливые вопли ничуть меня не разжалобили.

Впрочем, на моем месте любой бы кипел от злости.

В какой вселенной это нормально – сбежать от отца ребенка и ни слова ему про малыша не сказать? Я не идеал, даже не претендую. Но и не конченый подонок, чтобы скрывать от меня беременность.

Может, в восемнадцать я бы малышке не очень обрадовался, не знаю, тут врать не буду. Но от ответственности точно бегать не стал бы, не так воспитали.

А она вместо этого что? Засунула язык в задницу и выскочила замуж за другого, как так и надо. Ладно бы нашла кого достойного, так нет. Упыря, который думает исключительно о собственном достатке. Как она вообще с ним жила? И главное – как могла позволить, чтобы он воспитывал мою дочку?! Это-то и бесит больше всего.