Не знаю, что в меня вселяется, но что-то определенно вселяется, потому что объяснить мои действия иначе ну никак не получается.

Я резко наклоняюсь, хватаю с пола Тиграшкиного плюшевого мишку, швыряю его в блондинку.

Та отбивает его с нервным возгласом:

– Офигела, что ли?

И то верно, швырнула ни в чем не повинного мишку, а надо было что-то потяжелее!

Я дергаюсь к ночнику, который привинчен к стене, но, разумеется, моих хилых силенок недостаточно, чтобы его отодрать.

Меж тем противница идет на меня, а мне не удается обнаружить в детской спальне ничего тяжелого. И тогда я хватаю с кровати Тиграна подушку. В пылу драки не замечаю, что она мокрая, замахиваюсь ею, и отчего-то блондинка очень пугается, пытается удрать.

Я нагоняю ее в два прыжка и обрушиваю подушку на ее голову.

– Дура! Она обоссанная! – верещит та.

О как… То-то я смотрю, брызги летят… Причем характерные, с запашком. Тиграшка напрудил на подушку? Вот так новость, он никогда так раньше не делал.

Но остановиться я уже не в силах, мои руки живут своей жизнью. Продолжаю замахиваться и луплю противницу подушкой.

Хрясь-хрясь! Раз, другой, третий…

И вдруг, когда я приземляю подушку на ее голову в очередной раз, наволочка лопается. Перья фонтаном сыплются на блондинку.

Она в шоке.

Я, если честно, тоже.

Стою с наволочкой в руках и обозреваю чудо в перьях, в которое превратила бывшую жену Рафаэля.

– Я час на укладку убила, ты, идиотка! И на макияж, – стонет она чуть не плача, пытается отряхнуться.

– Только попробуй еще раз поднять руку на этих детей! Я тебя тогда не подушкой ссаной, а шваброй отхожу. Ты все поняла?! – спрашиваю запальчиво.

А она орет:

– Тебя посадят…

– За что? За бой подушками вроде бы еще никого не сажали.

Бросаю наволочку на пол и с гордо поднятой головой иду к выходу.

– Я Рафу позвоню! – продолжает сыпать угрозами она.

– Не трудись, я позвоню ему первой, – бросаю на прощание. – Тем более у тебя, кажется, телефон разбит…

Кристина

Возле близнецов в садике собрались, кажется, абсолютно все.

Они, как маленькие султаны, восседают прямо посредине игральной комнаты на креслах-мешках. Остальные малолетние обитатели садика их гладят, говорят, как по ним скучали и как хотят с ними поиграть. Спрашивают, хорошо ли они себя чувствуют, не хотят ли есть или хотя бы конфет. Таня с Сашей уже вытаскивают из рюкзачков стратегические запасы жевательных червей.

Выглядят Тигран с Артуром очень забавно. Чуть встрепанные, раскрасневшиеся, в одежде с чужого плеча.

Поскольку они сбежали из дома в мою квартиру в чем были – раздетые и босые, мне пришлось подобрать для них все. Я обула их в летние белые босоножки своих дочек. Хорошо, что те без цветов, сердечек и прочего, а то было бы ну совсем не по-пацански. Еще я нашла спортивные костюмчики. Девчачьи правда, с пасхальными кроликами, но мальчишки этого как будто не заметили, радостно нарядились и пошли со мной в сад. Слава богу, все налезло, иначе мне не в чем было бы их вести. Тиграшка-то ладно, он хоть бежал из дома в майке и шортах, пусть и очень легких, но Артурик – вообще в трусах.

Тиграша с Артуром благосклонно все принимают, жуют мармеладных червей, соглашаются играть, рассказывают, как у них ужасно прошли выходные.

Оттаивают…

А я смотрю на этих ребят и понять не могу, чем заслужили такую немилость собственной матери.

Ведь обалденные мальчики! Умненькие, здоровые, не лишенные благородства.

Что называется, воспитывай и радуйся… Ну если у тебя в мозгах хоть что-то есть.

Впрочем, в свете открывшихся фактов мне резко становится понятно, отчего Рафаэль презентовал мне их как разбойников.

Сто процентов это все с подачи недомамочки!

Она их лупит, потом пытается это как-то оправдать. А как это оправдаешь, кроме как обхаяв собственных детей? Мол, это не я такая хреновая мать, это они – паршивцы и поганцы, вот и заслужили.

А по факту дети ведут себя плохо когда? Когда мстят за свои обиды или привлекают внимание. Не замечаешь ты меня, мамочка, когда я веду себя хорошо? А я тебе устрою небо в алмазах, тогда ты меня уж точно заметишь. Азы психологии, чтоб их.

Мне, как матери троих детей, все это великолепно известно. Но неужели это неизвестно жене Рафа? Она хоть одну книгу по психологии прочитала за всю жизнь? Сейчас это ну совершенно не дефицит.

Впрочем, чего далеко ходить, сам Рафаэль еще недавно только и делал, что бурчал на них и обзывал бандитами. А те устраивали ему козью морду.

Меня аж трясет, как вспоминаю, что вытворяла с этими детьми их собственная мать. Крики Тиграши до сих пор звенят в ушах. Хочется обнять мальчишку, приласкать, пригреть.

Я чувствую в кармане джинсов вибрацию телефона, выхватываю его и вижу на экране имя Рафа.

А вот и папа.

Уж кто-кто заслужил волшебные трендюля вот за это вот все, так это он. И он их получит.

– Вер, – я поворачиваюсь к няне, – я отойду ненадолго, надо поговорить.

– Иди, – она кивает.

Я спешно захожу в коридор, закрываюсь в туалете, чтобы никто не слышал, и беру трубку.

– Наконец-то ты изволил мне перезвонить, Рафаэль, – тяну язвительным тоном.

– Не паясничай! – рявкает он. – Занят был, перезваниваю как могу.

– Чем же занят? – фырчу в трубку.

– Был у мамы в больнице, не хотел ее волновать разговором с тобой.

Эта информация меня мгновенно осаживает.

– Что с мамой? – спрашиваю с беспокойством.

– Уже в порядке, – буркает он, а потом продолжает резким тоном: – Мне тут звонила Надежда, жена моя… Скажи-ка мне, Кристина, правда ли то, что ты ворвалась ко мне в квартиру, украла детей, еще и избила их мать подушкой, испачканной мочой? Какой бес в тебя вселился?

Все-таки близнецы не до конца расколошматили телефон этой болезной. Жаль…

Нет, ну если смотреть с ее стороны, то оно, конечно, все так и есть – я вандалка, ворвалась без спроса и ну чудить… Но есть ведь и другая сторона. Правдивая!

– Ты в курсе, что она лупит твоих детей? – спрашиваю с наскока. – Потому что, если ты в курсе и поощряешь, я натравлю на тебя ювеналку, так и знай. Мы всем мамским коллективом соберемся и устроим тебе такую сладкую жизнь…

– Ты про что вообще?! – возмущается он.

– А ты приедь и посмотри, – отвечаю запальчиво. – У Артура весьма красноречиво оцарапано с внутренней стороны левое ухо, очень напоминает отметину от орлиного когтя твоей жены. Она как раз сегодня крутила ему ухо, прежде чем поставить в угол. Это я от него узнала. А у Тиграна ноги в синяках и задница красная. А еще у них обоих на щечках полопались капилляры. Знаешь, отчего так бывает?

– Это у них аллергия… – отвечает Рафаэль ошалевшим голосом.

– Никакая это не аллергия! – кричу на него. – Ты думаешь, я не знаю, как выглядит аллергия? Такое бывает на щечках у детей, которые много плачут навзрыд! Ладно ты меня не любишь, фиг с ним, я это переживу. Но детей-то своих ты любишь! Или я настолько сильно в тебе ошибалась, Раф, объясни?

– Крис, я сейчас приеду, – заявляет он уже совершенно другим тоном.

Рафаэль

Я влетаю в детский сад с космической скоростью.

– Где они? – вместо приветствия спрашиваю у Светланы, администратора и по совместительству подруги Кристины.

Она подскакивает с места, указывает в сторону игровой.

– Вы про сынишек? Играют с детками.

Не задавая больше вопросов, иду туда.

Когда появляюсь в игровой, дети меня даже не замечают, зато замечает Кристина.

– Мальчики, – она зовет моих сыновей. – Ваш папа пришел.

Артур с Тиграном в это время как раз собирают какую-то стену из кубиков.

Услышав оклик Кристины, они резко поворачиваются в мою сторону.

И не бегут ко мне. Просто смотрят, причем взгляды странные – вроде застенчивые, а вроде испуганные. Дети обычно совсем не так меня встречают.