Я провела подушечками пальцев по его рукам вверх, к широким плечам. По рельефным, скульптурно очерченным мышцам груди, живота, потянулась к пряжке ремня. Но Саар перехватил мою руку, поднял ее к лицу и, поймав мой взгляд, демонстративно медленно поцеловал запястье там, где судорожно бился пульс.

Этот взгляд, обещающий, жаждущий, наэлектризовал воздух вокруг, и я неосознанно качнулась вперед, отдаваясь его рукам и губам.

Кожа горела от прикосновений. Он чертил губами и языком дорожку от мочки уха к ямке между ключицами, а потом к ложбинке между холмиков грудей. Они налились желанием, и плотный тугой корсаж мешал, вызывал дискомфорт. Наконец Саар, даже не пытаясь расстегнуть пару дюжин пуговиц платья, рванул ткань на себя, и они посыпались на пол, дробно подпрыгивая. Платье шуршащей волной упало к ногам. Тонкие лямки нижней сорочки еле держались, и я плавно повела плечами, сбрасывая и ее тоже.

Саар замер, рассматривая меня, а я бесстыдно стояла перед ним обнаженная. Мне было до дрожи приятно видеть восхищение и желание в его глазах.

Он подхватил меня на руки и снова уложил на кровать. И когда он разделся до конца, лег рядом, а между нами больше не было преграды в виде ткани, на меня накатило чувство гармонии. Лежать вот так, кожа к коже, было очень естественно.

Я рассматривала Саара, полуприкрыв веки. Свет преломлялся сквозь кружево ресниц и рассеивался радужными бликами. Саар медленно обвел ладонью мое бедро, талию, обхватил грудь и слегка сжал в пальцах напрягшийся сосок. Потом наклонился и, щекоча волосами кожу, обхватил другой сосок губами и чуть прикусил, отчего в животе, казалось, закрутилась тугая пружина.

После несдержанных, страстных поцелуев он, видимо, решил мучить меня томительными, медленными ласками. Я изгибалась под его руками, даже не пытаясь сдерживать стоны. Напряжение нарастало, и я шептала его имя в тишине комнаты, наполненной только шумом нашего дыхания.

Когда он наконец накрыл меня собой, отгородив от всего мира, когда я обхватила его ногами и руками, и наши тела слились, как одно целое, изгиб к изгибу, я хотела только одного: чтобы он вошел в меня, наполнил своим желанием и любовью. И когда это наконец произошло, меня охватило блаженство.

Мы двигались навстречу друг другу, охваченные эйфорией, все быстрее и быстрее, в одном ритме. Спазмы наслаждения пробегали по телу. Удовольствие нарастало все сильнее, чтобы с последним, самым сильным толчком рассыпаться тысячей чувственных ощущений.

Позже, нежась в руках Саара, я перебирала его волосы и думала о том, что не вернусь в свой старый мир. И, кажется, это решение я приняла давно.

Саар, наверное, снова не спал несколько дней, и я думала, что он дремлет, но он вдруг открыл глаза. Несколько долгих секунд открыто смотрел в мои глаза, а потом спросил:

— Я сказал, что не уйду от тебя, но можешь ли ты тоже пообещать мне кое-что?

— Что? — спросила я шепотом.

Он поколебался, но все же сказал:

— Останься здесь, со мной, в этом мире.

Следующее утро показалось мне самым лучшим из тех, что я встретила в этом мире. И хотя Саар ушел еще ночью, воспоминания остались со мной. Теперь мы вместе и справимся со всем, что бы ни приготовила нам судьба.

Вчера после вопроса Саара на меня внезапно накатило озарение. Похоже, когда отталкивал меня и держал на расстоянии, он сомневался не в своих чувствах, а в том, что я соглашусь остаться здесь. Мне никогда не приходило в голову посмотреть на ситуацию с его стороны. А ведь я пришла из другого мира, незримо и крепко связана с ним и могу вернуться. Зная Саара, могу точно сказать, что он не стал бы принуждать меня остаться.

Наверное, он боялся привязаться ко мне слишком сильно, ведь я могла однажды исчезнуть, как его родители. Этот страх я легко могла понять, ведь наши истории были схожи.

Не в силах согнать улыбку с лица, я дарила ее ясному солнцу, небу без единого облачка, цветам за окном, а также всем, кто встретился по дороге к столовой. Когда села за стол, чуть ли не мурлыкая под нос, тетя с подозрением прищурилась, дедушка удивленно приподнял бровь, а его сестра, та эксцентричная дама в перьях, которую я встретила в коридоре в первое посещение особняка, заявила, что слишком жизнерадостные люди невыносимы. Один только Наисс ничего не заметил, был задумчив и тих даже больше, чем обычно.

Как мы и решили вчера, Саар снова посетит Академию, а вот моей задачей было выведать у тетушки местонахождение дома родителей во что бы то ни стало.

После завтрака мы с ней, как обычно, отправились в сад изучать заклинания. Чем ближе к природе, тем легче мне давалось управление магическими потоками. Пока я думала, как убедить ее поделиться информацией, тетя заговорила сама:

— Он вернулся?

— Кто? — удивилась я.

— Демон твой, кто же.

— Как ты догадалась?

— Только вчера ходила печальная, а сегодня улыбаешься все утро, — ворчливо пояснила она. — И когда успели встретиться?

Я промолчала, пытаясь спрятать снова наползающую на лицо улыбку.

— Лаиди, — тетя вдруг остановилась и взяла меня за руки. — Вы не подходите друг другу. Он же демон.

— И что? — нахмурилась я. Не понимаю, почему она против наших отношений.

— Ты — надежда на возрождение нашего рода.

— А это тут при чем?

Тетя опустила глаза, вздохнула и сказала:

— Ты не сможешь родить дриаду от демона. Его огненная магия агрессивна и слишком горяча, она погубит хрупкий зарождающийся дар природы.

Я распахнула глаза, молча уставившись на тетю. Она же не обманывает меня, просто чтобы разлучить нас? И предлагает пожертвовать любовью во имя долга?

— Лаиди, — продолжила тетя, когда я уже хотела возмутиться. — Я не хочу, чтобы у тебя была та же судьба, что и у меня. Когда я умру, ты останешься единственной из рода и будешь медленно терять силы и стариться, как обычный человек. Когда умрешь ты, умрет дерево и навсегда погибнет наш род. Магия дарует долгую жизнь, и это обернется для тебя страданием, потому что пока ты будешь стареть, твой демон будет оставаться таким же молодым, как сейчас. Выдержит ли ваша любовь такое?

Я недоверчиво посмотрела в ее глаза. Они светились состраданием и мольбой, и я отступила, опустив руки. Видела, что она не шутит.

— Но ведь он наполовину человек, — возразила я.

— Да, но демон в нем силен почти настолько же, насколько и у чистокровного. Человеческая часть только усиливает демоническую. Ты пока не видишь этого, но я могу разглядеть его магию. Шанс продолжить наш род с ним есть, но он настолько мал, что можно и не надеяться. Лаиди, подумай хорошо, пока вы еще никак не связаны. Ты молода и успеешь найти себе хорошего мужа, более подходящего.

Более подходящего? Но я не хочу видеть рядом с собой никого, кроме Саара. Разве можно вот так, по желанию, заставить сердце разлюбить?

— Нет, — мотнула я головой. Отступила еще на шаг и сказала тете: — Я… я вспомнила, что мне нужно кое-что сделать. Давай отложим тренировку. Мне нужно идти.

Протараторила эту ложь и малодушно сбежала. Шла куда-то, пытаясь избавиться от возникшей в голове картинки: как много лет спустя я, уже пожилая, но отчаянно молодящаяся, иду рядом со все таким же молодым и красивым Сааром. Я не боялась потерять силу, к которой даже не успела привыкнуть, и снова стать обычным человеком, но не могла выкинуть из головы эти мысли. И мне казалось, что слова тети отравили, словно яд, то светлое чувство, с которым я проснулась сегодня.

Очнулась я уже в городе, на незнакомой улице. Настолько ушла в свои мысли, что даже не заметила, как выбежала за ворота. Более того, успела попетлять по городу и теперь не знала, где нахожусь.

Дома вдоль улицы стояли тесным строем. Здесь не было магазинчиков, да и люди были довольно просто одеты. Кажется, я далеко от главной улицы. Хотя в этом городе могут соседствовать совершенно разные кварталы, соединенные незаметными переулками. И все же, с какой стороны я сюда пришла? И как мне добраться до дома? У меня даже денег с собой нет. Надо же было так отрешиться от реальности.