— Я бы не хотел, чтобы вы плакали, — тихо сказал он, проводя по щеке пальцем, стирая влагу. А я не могла оторвать взгляда от его лица, потому что впервые четко читала выражение его глаз. В них пряталась нежность.

— Но именно меня вы вините.

— Ошибаетесь. Я виню себя за то, что мало интересовался делами родителей, пока они были рядом.

Потом он молчал и грел мое лицо в своих ладонях. В тишине библиотеки звучало только наше дыхание. А еще в ожидании его действий сердце билось сильнее. Показалось, что его лицо стало ближе. Я облизнула пересохшие губы, и чёрт меня дернул спросить:

— А потом вы снова будете извиняться?

Почувствовала его глубокий вздох, и Саар отпустил меня, сделав шаг назад. Он уже собирался что-то сказать, но я выставила ладонь вперед, предупреждая очередные извинения:

— Не надо. Я все поняла и пойду спать. Спокойной ночи.

Развернулась и зашагала в комнату. Хотелось, чтобы он остановил меня второй раз, но вот я уже дошла до лестницы, а Саар так и остался в библиотеке. Может, и к лучшему. После разговора осталось неприятное чувство. А ведь мне придется завести этот разговор еще раз, когда решу, признаваться или нет, что я знакома с его родителями.

Добравшись до спальни, я скинула халат, рухнула на кровать и засунула голову под подушку. Хотелось не думать ни о чем и провалиться в черный сон без сновидений. Но тут как по заказу начало жечь кожу на шее там, где рисунок.

Да что же такое… Спокойные ночи с тех пор, как я попала в этот мир, можно по пальцам пересчитать. И хватит пальцев одной руки. Так и промаялась часа два, пока не притерпелась к боли. Или просто усталость в итоге взяла свое, все же день был насыщенным. Но в итоге я все же заснула.

Утро было солнечным и обещало жаркий день. Я вообще заметила, что здесь очень много солнца. То ли мы находимся ближе к югу, то ли мне повезло попасть в самую благодатную пору лета. Познания мои об этом мире как были почти нулевыми, так и остались. Надо все же добраться до библиотеки.

Кто-то — наверное, служанка — успел открыть балконную дверь, и сегодня особенно одуряюще пахли цветы. Я с удовольствием потянулась. Рисунок перестал болеть, так что можно было поваляться еще, но любопытство не давало покоя. Я выскользнула из-под тонкого одеяла и подошла к зеркалу. Потянулась к волосам, чтобы убрать их с шеи и замерла.

Мамочки… Я что, еще сплю? Обернулась на пустую кровать, ущипнула себя за руку, шагнула в сторону от зеркала, а потом вернулась. Но ничего не менялось: мои серые глаза стали зелеными. И не просто зелеными, а насыщенного цвета весенней травы. Я встала вплотную к зеркалу, пытаясь заглянуть поглубже в радужку, но она была самой обычной, только очень зеленой.

Я же не ребенок, чтобы у меня глаза цвет меняли. Или я мутирую? Подергала волосы, рассмотрела уши и пальцы. Все было таким, как и прежде. Только глаза привлекали внимание своей неестественностью. Будто я линзы надела. Нет, одной мне в этой загадке не разобраться.

Наконец вспомнила, зачем я пришла к зеркалу. Убрала волосы наверх и извернулась как могла, чтобы заглянуть за спину. Весь рисунок видно не было, но главное оказалось на виду: стебелек, до этого совсем крошечный, вытянулся на пару сантиметров и выпустил радостный зеленый листочек. Совсем маленький, но по-весеннему нежный и сочный.

Я невольно улыбнулась. Он меня больше не пугал, ведь я верила Саару. Если он сказал, что рисунок не навредит мне, значит, так и есть. А вот видеть, как это крохотное создание обретает жизнь, было почему-то очень приятно. Дома у меня все комнаты были заполнены цветами. Любила за ними ухаживать с детства. И теперь понятно почему. Эх, как они там? Засохли небось.

Тут открылась дверь и в комнату заглянула служанка.

— Мисс, вы уже проснулись? — спросила она, посмотрела на меня и увидела мои глаза. Девушка прикрыла рот ладонями и прошептала растерянно: — Ой…

Мда… Именно так на меня будут реагировать все, с кем я успела познакомиться в этом мире.

Ари уронила вилку, когда меня увидела, а Саар поперхнулся соком.

— Что с твоими глазами? — спросила она, мгновенно забыв о яичнице.

— Если бы я знала…

— Это было ожидаемо. Но все равно внезапно, — откашлявшись, сказал Саар.

— То есть вы знали, что так будет? И ничего не сказали? — возмутилась я.

— Так, — Ари хлопнула ладошкой по столу, — вы, двое. Быстро рассказывайте, в чем дело. А то я начинаю чувствовать себя лишней.

И правда. Ари-то ничего не знала. Я ей не говорила, Саар, видимо, тоже.

— Тут такое дело, — пробормотала я и нерешительно почесала шею на месте рисунка.

— Какое? Ну! — терпения у Ари не было совсем.

— Я, кажется, дриада, — сказала и пожала плечами.

— Что⁈ — удивилась Ари, резко взмахнула руками и уронила бокал с соком. По скатерти растеклось оранжевое пятно, но она не обратила на это внимания, рассматривая меня, как в первый раз.

— Получается, ты не иномирянка? — наконец отмерла она.

— Сама ничего не понимаю, — я расстроенно подперла щеку ладонью и вздохнула. Ари еще раз вгляделась в мои глаза и больше ничего не сказала. Только покачала головой, будто думала: «Ну и ну!»

Я тоже молчала. И Саар молчал. Он вообще о чем-то задумался и гонял по тарелке кусочек бекона. Он будто не замечал меня, а о вчерашнем забыл. Настроение, такое хорошее при пробуждении, медленно покатилось вниз.

Вот ведь, сидит как ни в чем не бывало. Залезть бы к нему в голову и посмотреть, какие мысли там прячутся. Ощущение, что вместе с двумя формами — человеческой и демонической — в нем уживаются и два человека. Один холодный, сдержанный и правильный, а второй горячий и импульсивный. Но не могу же я постоянно злить его, чтобы вызывать демоническую часть? Хотя чем он невозмутимее, тем сильнее мне хочется его спровоцировать.

С этой мыслью я так яростно воткнула вилку в яичницу, что кусочек отскочил и упал на скатерть. Я только сейчас заметила, что искромсала яичницу в фарш, но ни кусочка не съела. Саар даже не заметил, как истязаю бедную яичницу, а вот Ари смотрела на меня с подозрением.

Бедовая у тебя голова, Лида. Чего взъярилась? Следует признать, что в последнее время я и себя все меньше понимаю. Настроение скачет, эмоции тяжело сдерживать. Надо взять себя в руки. Уж этому я, надеюсь, научилась за двадцать три года.

Села ровно и попробовала поесть хоть немного. Яичница выглядела неаппетитно, поэтому я отдала предпочтение тосту с вареньем. Ари еще посматривала на меня, но до конца завтрака я держала эмоции под контролем.

Правда, от разговора с Ари меня это не спасло. Не успела встать из-за стола, как она цепко ухватилась за мой локоть и повела прочь из столовой. Я обернулась к Саару, но он задумчиво смотрел в окно.

В своей комнате Ари посадила меня на диван и потребовала:

— Рассказывай.

— Что? Я сама недавно узнала, что дриада.

— Да не это, — отмахнулась Ари. — Тут все понятно. Я про другое. У вас с Сааром что-то произошло?

— Да ничего не случилось… — попыталась я замять разговор.

— Думаешь, я маленькая и ничего не замечаю? Вот брат-недотепа! Он хотя бы поцеловал тебя?

Я мучительно покраснела. Вот дела… И почему этот разговор должен был состояться? Меньше всего отношения между мной и Сааром я хотела обсуждать с его младшей сестрой.

— О чем ты говоришь? Между нами ничего нет, — замахала я руками, а сама пыталась придумать, как сбежать отсюда.

— Нашла, кому лапшу на уши вешать, — фыркнула Ари. — Уж своего брата я знаю. Ты ему точно нравишься. Он же тебе тоже, да?

И посмотрела на меня с предвкушением. А я закусила губу и готова была взмолиться даже местным богам, которых не знала, чтобы они спасли меня от этой слишком любопытной девчонки. Но они, кажется, меня и так услышали, потому что раздался стук в дверь.

В комнату заглянула служанка и сказала:

— Мисс Лида, лорд Саар ждет вас в саду.