Он не стал никого будить и бросаться по следу бедняги Дариэля. Вместо этого, решив немного отдохнуть, мужчина философски заметил про себя, что вряд ли пацана могли унести слишком далеко и скорее всего он находится максимум в часе от их лагеря. Следовательно, и переживать особо не стоило.

— Ты это видел и никак этому не помешал? — Злобно в очередной раз прошипела Дангер.

Остриё её меча уже довольно неприятно упиралось в горло, поэтому Виллем лениво сдвинул его в сторону. Он не стал сам хвататься за оружие, не стал каким-либо образом препятствовать Дангер в её проявлениях праведного гнева. Вид его целиком выражал расслабленность и скуку.

— Зато вы выспались.

Тут уже не выдержала даже Мириэла. Господина увели! Какие-то мужики утащили его Темнейшее Величество, и никто не смог (и не захотел!) этому препятствовать. Немыслимое безобразие!

Вскинув руку, она начала тут же шептать заклинание. Вокруг поблекли краски, и земля под ногами начала дрожать, словно через считанные секунды из-под неё кто-нибудь появится. Культ Скаро хорошо дрессировал своих жрецов. Они могли призвать мертвецов из любой точки, просто потому что почва, по которой все спокойно ходят, буквально устлана костями когда-то живших и умерших животных, птиц, и, быть может, даже людей. Обладая этим знанием, опытному некроманту ничего не стоило в моменте призвать все их скелеты для, конечно, не совсем мощной, но эффектной единоразовой атаки.

И вдруг, оборвавшись на полуслове, жрица замолчала, будто в горле у неё встал ком. Земля успокоилась. Виллем холодно взглянул на девушку.

— Эти фокусы я знаю наизусть. Может, культ успел выдумать что-то новое со времён моей молодости?

Мириэла схватилась за горло, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха. Мужчина же продолжил:

— Я, конечно, не маг, но кое-чему меня научили. Захочешь меня впечатлить — в следующий раз подумаешь чуть получше. А теперь, может быть, оставим ваши претензии на потом и отправимся наконец за вашим другом?

Найти следы Дариэля труда особого не составило. Похитители не слишком позаботились о том, чтобы их скрыть, и Виллем, словно по протоптанной дорожке, повёл сердитых спутниц сквозь дебри к городу…

Долгим их путь, впрочем, не был. Как и предсказывал Виллем, уже спустя час с лишним они обнаружили и место, куда, по всей видимости, утащили парня, и, как ни странно, самих похитителей.

Увидев их, Виллем красноречиво выругался, одновременно подхватывая под руку Дангер, едва ли не рухнувшую на землю. Воительница на слабые нервы никогда не жаловалась, однако зрелище, что предстало перед их глазами, было слишком впечатляющим, чтобы сохранять спокойствие и невозмутимость. Было тяжело узнать людей в тех ошмётках мяса и костей, что валялись тут и там и свешивались с деревьев. В радиусе около десяти-пятнадцати шагов от какого-то погреба вся земля была чёрной и мягкой от пропитавшей её крови. От несчастных словно методично отрывали по маленькому кусочку плоти, а после выбрасывали этот кусочек как можно дальше. Выглядело это так, будто незадачливых похитителей пропустили через огромную, в человеческий рост, мясорубку. Единственными частями тел, оставшимися целыми и относительно невредимыми, были две головы, аккуратно, ухо к уху поставленные на небольшой пригорок.

— На них… Напал какой-то зверь? — С трудом сдерживая подступающую к горлу тошноту спросила Дангер. — Это был… Медведь?

Виллем с нечитаемым выражением лица уставился на неё.

— Где ты видела таких медведей?

— Я не знаю… А кто тогда? Может, стая волков?

— Не думаю, что хоть одно животное способно на такую жестокость.

— Но что тогда случилось? Создатель меня храни, я не могу тут больше находиться.

С этими словами она, поспешно отвернувшись, ушла как можно дальше. Однако даже на большом расстоянии Дангер продолжал тревожить запах, будто от скотобойни. Виллем, не видя смысла разглядывать последствия ожесточённой расправы, последовал за ней. Мужчина был мрачнее тучи. Он нервно вертел в правой руке свой изогнутый клинок и делал это настолько нечеловечески быстро, что было невозможно уследить за движениями его пальцев. Казалось бы, такие трюки нужно выполнять полностью сосредоточившись, однако Виллем явно думал не об этом, хмуро смотря то в сторону Ильитаса, то на бледную, как смерть, Дангер, не замечая, по всей видимости, что он вообще держит в руках какой-то предмет.

Они оба даже не заметили за всем этим внезапное исчезновение другой их спутницы, Мириэлы.

— А что если Дара тоже кто-то растерзал? — Дрогнувшим от волнения голосом спросила Дангер. — Как думаешь, он успел сбежать?

Рассерженный вдруг этим вопросом, Виллем в яростном бессилии пнул валявшийся под ногами булыжник, а потом недовольно зашипел от боли, прыгая на одной ноге.

— В порядке твой Дариэль! — Воскликнул он, — в полном, абсолютном порядке! И чувствует себя явно лучше, чем мы.

— Откуда ты знаешь?

— Создатель нашептал, дура!

Дав себе несколько секунд на то, чтобы успокоиться, сделав два коротких вдоха и один выдох, мужчина заговорил снова, холодно и, как казалось, равнодушно:

— Ни одно животное так со своей добычей не поступает. И ни у одного человека не хватит сил сотворить такой ужас. Я знаю только одну силу, дающую своему владельцу подобную жестокость и мощь. Прости, я был точно уверен, что до этого не дойдёт. Чтобы полностью поглотить человеческую душу, Хаосу должно было требоваться больше времени… — Он вдруг сел на землю, уткнувшись лбом в колени, и продолжил уже едва слышимо, — это я дурак. Снова ошибся. Исая ведь был намного сильнее, поэтому мог столько лет сопротивляться.

— Ты говоришь, что это сделал Дар?

Виллем лишь тяжело вздохнул.

— До тебя всегда настолько долго доходят очевидные вещи? — Устало поинтересовался он, — конечно, это сделал Дариэль. Больше некому. И теперь мы в полной заднице, потому что бороться против самого Хаоса бессмысленно. На его стороне тьма, неподвластная нашему уму. А скоро будет ещё и армия Теней.

— А они тут при чём?

— При том, что девчонка пропала!

Тем временем Мириэла уже на всех парах неслась к своему господину, чтобы упасть к нему в ноги и выполнять его приказания.

Это, вероятно, был самый быстрый захват власти за всю историю рода не только человеческого, но и вообще любого разумного вида. Дариэль всегда считал, что для свержения правительства нужна как минимум армия. Но сейчас он сам по себе был армией. Рыцари в доспехах, стражники, придворные, весь обычный люд: все падали на колени перед ним, склонив головы и не смея даже поднять глаза. Тут и там слышалось одно слово, и словом этим было гордое «Повелитель».

Он мерно шёл по выложенным камнем улицам, источая силу и власть. Люди для него казались жалкими, ничтожными муравьями, чьё сознание можно было раздавить двумя пальцами левой руки, превратив в кашу, и он безжалостно врывался в разумы всех, кого видел, принуждая их к служению, внушая им мысль о том, что он теперь для них царь и господин. Особенно доставляло удовольствие подчинять волю сильных и непокорных, тех, кто всегда считал, что ни перед кем никогда не склонит колен, никогда не будет смят и сломлен под чужой указкой. Теперь же каждый вздох их, каждый взгляд и каждый шаг принадлежал одному лишь ему.

Это было абсолютное могущество.

Полное, яростное и разрушительное Зло во всём его величии. Зло, которого опасался, видимо, даже сам Создатель, закинув его так глубоко в пустоту между мирами, что ни одна частичка его творения не должна была с ним соприкоснуться. Бедный старый творец, ты ведь должен был предвидеть то, что однажды это Зло просочиться в один из твоих миров, чтобы его уничтожить?

Дариэль прошёл к замку Ильитаса совершенно беспрепятственно, получая какое-то больное удовольствие от собственной силы. Виллем был старым дураком, попытавшимся его контролировать, планировавшим быть кукловодом, но ставшим марионеткой. Да что он мог? На его стороне нет ничего, кроме невнятных страданий и парочки красивых железок, по ошибке названных оружием. А на стороне Дариэля теперь любезно подаренная магия истинного Хаоса. Трепещите, глупцы! Теперь есть только один настоящий кукловод, и он пришёл забрать столько, сколько сможет.