И вот, волоча на своих плечах вещи большей части их компании, Дангер пыталась понять, что сейчас происходило между ними. Общая проблема сближает, и она всегда это хорошо знала. Но было ли дело только в этом?

Помнится, перед тем, как она сбежала, Аарон собирался с ней поговорить. Сказал, что о чём-то серьёзном. Имело ли сейчас смысл ворошить прошлое и узнавать, о чём он хотел тогда с ней поговорить? Хотя, возможно, в глубине души ответ ей был уже известен.

— Ты слишком громко думаешь.

Внезапно появившийся прямо возле девушки Дариэль заставил её подскочить от неожиданности. Правда, не очень высоко: мешали тяжёлые рюкзаки.

Дангер снова покраснела. За последние дни она это делала чаще, чем за прошедшие несколько лет. О, Создатель, что творится в мире…

— А ты читаешь мысли? — Брякнула она первое, что пришло на ум.

— Специально — нет. Это тяжело объяснить. Иногда само просто получается.

— Времени много, рассказывай уже.

Дариэль пару секунд задумчиво подбирал нужные слова.

— Смотри. Если я захочу, то смогу прочитать твои мысли. Вообще-то, пока мы ехали в Деритор, я иногда этим и занимался, но у тебя в голове не очень интересно.

Дангер возмущённо стукнула товарища по плечу, но тот даже не обратил внимания.

— К Арри вообще страшно заглядывать было. Ты бы видела этот бесконечный мыслительный процесс. Не понимаю, как он всё ещё не сошёл с ума от этого. Я в этом потоке сознания так ничего и не понял. Но суть не в этом. Я делал это намеренно, по своему желанию, когда вы оба были спокойными. Но когда кто-то начинал паниковать, волноваться или испытывать ещё какие-то сильные эмоции, они словно неконтролируемо выплёскивались и на меня тоже. Тут уже приходилось наоборот, пытаться не лезть в ваши головы. Это уже сложнее.

— И сейчас?..

— Да, ты что-то слишком нервничаешь. Я это слышу. На самом деле, не очень приятно. Будто подслушиваю нечто слишком личное.

— Не будто, а так и есть. Прекрати.

— Да если бы мог, прекратил бы…

В данный момент Дариэль выглядел виноватым. Он действительно не хотел подслушивать. К счастью, угрызения совести мучали его не долго и были прерваны громкими ругательствами врезавшегося в дерево и упавшего Аарона.

— А я говорил тебе не читать на ходу. Что там такого интересного может быть? — Дариэль помог брату подняться и повертел в руках выпавшую у того книгу.

Сначала он её немного пролистал и ужаснулся тому, сколько в ней много было чертежей, формул и чисел, и как мало обычного текста. Поспешно закрыл обратно, чтобы в лишний раз не тревожить душу. Взглянул на обложку. Увидел имя автора. Сэр Виллем дель Лиштейн. Удивился. Снова заглянул на страницы и убедился, что содержание по-прежнему осталось таким же заумным.

— Так он всё же гений или злодей? — Растерянно спросил Дариэль.

— Он ещё и из знати, оказывается. Но ты на имя научного редактора взгляни. Они не только знакомы были, но и работали вместе. И, скажу тебе, это пока самое непонятное, что я вообще когда-либо видел. Описание устройств, которые работают от энергии каких-то микрочастиц, возможность путешествий между мирами, построение портала между измерениями… Не удивлюсь, если узнаю, что это из-за их опытов люди-тени и появились в нашем мире. Сами напортачили, а нам страдать теперь.

Постепенно темнело. Свернув с дороги, ребята развели костёр и разложили вещи. Аарон продолжал не отрываясь бегать глазами по страницам.

Внезапно Дангер положила голову к нему на колени.

— Почитаешь мне на ночь?

— Да без проблем. При расчёте цепей по мгновенным значениям напряжений обычно пользуются приведением произвольных цепей к некоторым…

— Дурак, — она выхватила и закрыла многострадальную «Теорию» из его рук, — возьми другую книжку.

— Это ты зря. Там дальше самое интересное начинается. Очень неожиданный поворот в сюжете. Описание траектории движения отдельно взятой частицы вблизи медных проводников и расчёт выделяемого ими теплового излучения. И выводы. Теоретические.

— И ты всё это понимаешь?

— Не всё. Некоторую часть.

С ветки, громко предупреждающе каркнув, слетела ворона и гордо взгромоздилась на плечо парня. Тот ласково потрепал птицу пальцем по перьям на шее.

— Не нравится мне эта их любовь к тебе, Арри, — недовольно проворчала Дангер, наблюдая снизу-вверх за этой картиной.

— Всё ещё переживаешь из-за того, что вычитала? Да ладно тебе, я ещё не скоро умру. Вы же без меня далеко уйти не сможете. Ладно, давай я лучше тебе прочитаю что-нибудь более интересное…

***

В основе мироздания лежал Хаос. Он был бесконечным бурлящим и тревожным океаном. Не существовало ни времени, ни пространства, ни законов. И в этом абсолютном Хаосе по странному стечению обстоятельств в один необозначенный момент, ставший в дальнейшем точкой отсчёта для всего, появилось высшее Сознание. В результате совпадения, шанс которого был настолько мал, что его не способна выразить ни одна известная науке математическая величина, появилось главное — мысль. И эта мысль породила собой всё остальное, преобразив невероятное количество элементов, не связанных между собой, в материю, из которой соткала она Ткань Бытия, которая и ныне существует и в которой живёт человечество в одном из множества измерений. Сознание преобразилось и тоже получило материальную форму и назвало себя Создателем, усмирившим Хаос.

Вскоре появились первые формы жизни. Создатель устал от одиночества и тяжёлой работы по выстраиванию законов и сотворил первых своих детищ, даровав им способность путешествовать между мирами с единой миссией, заключавшейся в наблюдении и регулировании процессов, протекающих в этих мирах. Позже первые дети Создателя взяли на себя также ответственность за души живых существ, помогая им при переходе из мира Живых в мир Мёртвых. Это была тяжелая работа, однако дети творца были столь же трудолюбивы и усердны, как и сам творец.

Создатель, довольный своей работой, и ныне наблюдает за плодами своей деятельности. В его доме, за пределами Ткани Бытия, он сохранил остатки первозданного Хаоса, содержащие в себе, как он полагал, чистое зло. Всё в мире было порождено из мысли и доброй воли, оно было прекрасно и чудесно, а оставшийся Хаос не мог быть использован для дальнейшего строительства, он противился и стремился лишь к разрушению и подчинению мысли и воли.

«Если найдётся во всём мире сердце достаточно чистое, чтобы вынести в себе это зло, я дарую его ему, ведь только разум свободный и открытый, только душа достаточно добрая сможет преобразовать этот Хаос в нечто прекрасное» — сказал Создатель.

И однажды настал день, когда он смог отдать осколки Хаоса человеку, что пришёл к нему с просьбой помочь защитить своих друзей. Создатель почувствовал волю, что сможет усмирить то, что не смог когда-то даже он сам.

«Надеюсь, ты воспользуешься моим даром с умом, юный маг, — усмехнулся Создатель, проводив нового героя, — ты всю жизнь посвятил служению людям, не заботясь о себе, так покажи мне, чего стоит твоё стремление защитить близких.»

Повести Драконьего Века, глава 1.

Сегодня должен был быть важный день. Вся предварительная подготовка наконец подошла к концу. Ушло ещё полгода на то, чтобы переселить жителей, расчистить площадь и воссоздать по чертежам необходимое оборудование. Ричард устало потёр виски. Ему не верилось, что их грандиозные планы наконец перестанут быть только планами.

Король был человеком довольно умным и вполне образованным. Для их времени — возможно, даже слишком умным и слишком образованным, что не очень нравилось советникам. Вечно эти придворные пытаются плести какие-то интриги и шептать во все свободные уши свои идеи… Простому люду повезло с правителем, имеющим свою голову на плечах.

И, как и всякий умный человек, он спокойно принимал и осознавал то, что по сравнению с другими он может быть полнейшим идиотом, которому никогда не понять некоторых вещей. Поэтому просто был благодарен за то, что более умными людьми оказались те, кого он любил и кому доверял. Два величайших гения, по счастливой случайности работавших вместе, восторженно и наперебой вещали о перспективах развития его же собственного королевства, показывали неясные записи и обрисовывали, на его взгляд, слишком прекрасное для того, чтобы быть правдой, будущее. Отец часто повторял: «Никогда не доверяй сумасшедшим!» Волею же судьбы так вышло, что только сумасшедшим он, видимо, доверять и мог.