– Девочка? – спросил он, держа ее на расстоянии вытянутой руки. – Я не знаю, как быть папой для девочки.

Я игриво шлепнула его по руке и сказала:

– Научишься.

Следующее, что я помню – это как он ходил по магазинам и покупал ей все подряд, подушки, игрушки (гораздо больше, чем потребуется щенку), надевал на нее розовый ошейник и откровенно баловал ее до умопомрачения.

Форрест ахает, когда замечает щенка в руках Тайера.

– Это щенок? – громко кричит он. – Для меня?

Тайер хихикает и наклоняется, передавая собачку сыну.

– Да. Разве она не прелесть?

– Какая милая! – Форрест зарывается лицом в ее мех. – Я ее так сильно люблю!

Тайер хихикает.

– Ты ее впервые видишь.

– Ну и что? Я ее люблю! Как ее зовут?

Тайер гладит щенка по голове.

– Как ты хочешь ее назвать?

– Не знаю. – Он пожимает своими маленькими плечиками, с благоговением глядя на собаку. – Салем? – Он поворачивается ко мне. – Посоветуй хорошее имя для собак.

– О. – Ненавижу, когда меня ставят в неловкое положение. – Назови ее в честь чего-то, что ты любишь. Я назвал Бинкса в честь персонажа из моего любимого фильма.

Тайер ухмыляется при упоминании фильма и, склонив голову набок, говорит:

– Может, у тебя и по этому поводу есть предложение?

– Да, – подталкивает меня Форрест, – ей нужно хорошее имя.

– А как насчет Винни? – подумав, предлагаю я. – Сокращённо от Уинифред.

– Винни, – повторяет Форрест. – Мне нравится. – Он подчеркивает слово нравится, и я улыбаюсь.

Тайер кивает, продолжая гладить девчушку по голове.

– Это Винни. То что надо.

Я оглядываюсь на маму. Она внимательно за нами наблюдает, не встревоженно, а с любопытством, и я знаю, что, несмотря на то, что я ей сказала, она по-прежнему подозревает, что между мной и Тайером что-то есть. Материнскую интуицию не обманешь.

Форрест опускает Винни на землю и смеется, когда она бегает вокруг на своих коротеньких лапках.

Тайер заказывает пиццу, и мы устраиваемся поудобнее, чтобы провести время с двумя Холмсами. Я знаю, что сегодняшний день только что стал одним из моих самых любимых.

Я резко сажусь в постели и сбрасываю одеяло. Давно мне не снился такой детальный, такой яркий кошмар. Все казалось до ужаса реальным. Я с трудом выбираюсь из кровати, иду по коридору в ванную, опускаюсь на колени, и меня рвет. Мое тело вздымается, освобождаясь от всего, что было в желудке.

Закончив, я чищу зубы, чтобы избавиться от обжигающего рот кислого привкуса. Моя кожа липкая от пота. Я хватаю мочалку, смачиваю ее водой и провожу по коже. Бинкс мяукает с порога.

– Я в порядке, – успокаиваю я его.

Он смотрит на меня ярко-зелеными глазами, как будто знает, что я вру. Сняв пропитанную потом одежду, я вхожу в душ и подставляю кожу прохладной воде.

Когда мне становится легче, я закрываю душ и возвращаюсь в спальню. Я быстро натягиваю тренировочную одежду и завязываю шнурки.

– Я скоро вернусь.

Бинкс смотрит на меня с сомнением. Выскользнув из дома, я направляюсь в подвал Тайера.

Прошло много времени с тех пор, когда мне в последний раз снился кошмар, так что увидеть его там надежды мало. Когда я шмыгаю внутрь, он уже поднимается по лестнице, но сразу останавливается. Он спускается обратно и с печалью смотрит на меня.

– У меня было предчувствие, – вот и все, что он говорит. Я слабо улыбаюсь. – Как тебе помочь?

– Обними меня, – без колебаний прошу я.

На своих длинных ногах он быстро преодолевает расстояние между нами и заключает меня в объятия.

Я обвиваю руками его сильное тело. Я в безопасности. Я защищена. Я любима. Его губы нежно прижимаются к моей макушке.

– Я с тобой.

Я вцепляюсь пальцами в его рубашку на спине так крепко, как только могу. Он позволяет мне обнимать его столько, сколько нужно, и когда я наконец отстраняюсь, он обхватывает ладонями мои щеки.

– Так лучше?

– Да.

– Но ты все равно побежишь?

Я поджимаю губы и смотрю на свои кроссовки. Я хочу стать сильнее и больше не пытаться убегать от своих демонов.

– Не знаю, – честно отвечаю я. – Я хочу попробовать не убегать.

Он едва заметно улыбается, его глаза теплеют в приглушенном свете подвала.

– Пойдем наверх. Я приготовлю тебе поесть, и ты мне кое с чем поможешь.

– С чем? – спрашиваю я, когда он ведет меня к лестнице.

– Ты слишком любопытная, – шутит он. – Я покажу. – В гостиной он подводит меня к карточному столику, за которым решает головоломки. – Это не бегство, а отвлекающий маневр.

Я не стану плакать. Не над головоломкой. Не из-за его доброты.

Головоломка представляет собой переливы цветов от светло-желтого до зеленого и голубого. Я беру фрагмент пазла и тру его между пальцами.

– Можно я тебе помогу?

– Если хочешь. – Он заправляет мне за ухо выбившуюся прядь светлых волос.

– Ладно. – Я кладу фрагмент обратно. – Но сначала накорми меня.

– Будет сделано.

Несмотря на ранний час, он готовит мне свежие вафли с яйцами. Когда он садится рядом и ест, я невольно думаю, как же мне это нравится – просто быть с ним, готовить завтрак и вместе есть. Мы легко принимаем такие вещи за должное, а на самом деле нет ничего важнее их.

Винни просовывает голову между нами, выпрашивая вкусняшки. Тайер ругает ее за попрошайничество, но потом дает немного откусить.

После еды он ополаскивает посуду, а я загружаю ее в посудомоечную машину. Так легко. Так просто.

Он варит нам по чашечке кофе, и мы вместе усаживаемся за головоломкой. Мы по очереди добавляем к картине по паре фрагментов, когда я смотрю на него. Я любуюсь изгибом его носа, его пухлыми губами, щетиной на подбородке.

Тайер Холмс – неподходящая для меня пара. Он старше, он отец, у него бизнес, и вся его жизнь продумана до мелочей. Он совершенно неправильный во всех правильных аспектах.

Он кладет на стол фрагмент головоломки.

– Почему ты так на меня смотришь?

И тогда, больше не в силах с собой совладать и устав держать это в себе, я признаюсь:

– Я люблю тебя.

Его теплые карие глаза пристально смотрят в мои, и я вижу в них обещание будущего. Которого, как я всегда подсознательно считала, я не заслуживаю.

Он берет мою руку, переплетает наши пальцы и целует мои костяшки.

– Я тоже тебя люблю.

Во внешнем мире начинают проявляться признаки весны. Снег тает, на деревьях распускаются почки, птицы возбужденно щебечут. Но самое главное – то, что начало весеннего сезона приносит с собой новости, которых мы так долго ждали.

У мамы нет рака.

Никогда не забуду выражение облегчения на ее лице, когда она узнала эту новость.

– Как думаешь, кексов хватит? – шутливо спрашиваю я, загружая их в ее машину.

В эти выходные в центре города блошиный рынок, и она продает там свои кексы. А у меня там стенд с моими свечами, среди которых дебютируют несколько новых ароматов.

– Очень на это надеюсь, – улыбается она, и в уголках ее глаз появляются морщинки.

Я уже пыталась стащить у нее кекс из песочного теста, но она мне не позволила. Захлопнув багажник, мы садимся в ее машину и уезжаем. Наши стенды на противоположных концах, так как товар разделен по категориям. Я вешаю вывеску и украшаю свою палаточку, делаю ее милой и уютной, чтобы привлечь людей. Я принесла несколько оставшихся осенних и зимних ароматов и надеюсь продать их со скидкой. Я всегда стараюсь не перекидывать слишком много остатков в следующий сезон.

Устроившись за прилавком, я натягиваю улыбку и болтаю со всеми, кто заходит. В первый же час я, к своему изумлению, продаю очень много, и мне приятно, что мое маленькое хобби приносит доход. Хотя я не считаю, что хобби обязано давать прибыль, чтобы быть достойным уважения.

Ближе к концу второго часа я замечаю Тайера. Он прогуливается между рядами киосков с Винни на поводке. На ее шее розовая бандана в горошек, язык свисает из уголка рта. Она так мила, что не описать словами.