– Мне жаль.

Он протягивает руку, наши пальцы переплетаются.

– Хотя бы сегодня утром мы можем позавтракать.

– Ты прав, – оживляюсь я. Его рука теплая, огрубевшая от поднятия тяжестей и тренировок.

– Окна открыть или закрыть?

– Открыть. – Я слегка подпрыгиваю на сиденье, страстно желая ощутить на лице дуновение воздуха.

Он усмехается, соглашаясь со мной, хотя я знаю, что он терпеть не может открытые окна. Из моего пучка выбиваются пряди волос и падают мне на лицо. Я не обращаю на них внимания и вдыхаю свежий летний воздух.

Несколько минут спустя он паркуется возле нашей любимой закусочной быстрого питания, где полно вредной жирной пищей. Короче говоря, разной вкуснятины. Возможно, для организма в ней и мало пользы, зато это наслаждение для вкусовых рецепторов.

Калеб выпрыгивает из машины, я следую за ним. Кафе, как всегда, забито, но мы находим в дальнем углу свободный столик и садимся. Я вынимаю из держателя для салфеток меню и пробегаю глазами список блюд. Калеб наблюдает за мной, насмешливо скривив губы.

– Что? – Я смотрю на него поверх пластикового меню.

– Мы приходим сюда постоянно, и ты каждый раз изучаешь меню.

Я пожимаю плечами, переворачиваю его и пробегаю глазами обратную сторону.

– Никогда не знаешь наверняка. Вдруг в один прекрасный день я передумаю и закажу что-нибудь другое. Кроме того, они могут добавить в меню что‐то новенькое или что-то вычеркнуть…

– А вот и два моих любимых посетителя. – Наша официантка Дарла улыбается нам сверху вниз, постукивая по блокноту ручкой BIC. – Как обычно? Вам вегетарианский омлет и диетическую колу, – она указывает на меня, – а вам сосиски, яйцо и сырный бисквит с картофельными оладьями и водой? – Ее тонкий палец указывает на Калеба.

– Да и еще раз да! – подтверждает он заказ.

– Будет сделано.

Она разворачивается и уже на ходу выкрикивает наш заказ повару.

– Что у твоей мамы сегодня на повестке дня? – осведомляюсь я.

Он морщится. Это неуловимо, но я это движение никогда не упускаю. Я не хотела задевать его маму, но это закономерный вопрос.

– Позже мы поедем в торговый центр. Она хочет что-то купить перед нашей поездкой к океану, и у нее составлен целый список вещей, которые, по ее словам, мне понадобятся в колледже. Я сказал ей, что, насколько я знаю, мне не разрешат держать в комнате тостер, но она и слушать не желает.

Дарла приносит напитки, я одними губами говорю спасибо и срываю бумагу со своей соломинки. Я делаю глоток. Сладкое искушение. Некоторые люди предпочитают кофе (и не поймите меня превратно, кофе мне тоже нравится), но диетическая кола – мой любимейший наркотик. Ладно. Похоже, это неудачное сравнение.

Я комкаю бумажную обертку.

– Хотела бы я знать, за что твоя мама меня ненавидит.

– Она тебя не ненавидит. – Я смотрю на него, и он опускает голову. – Может быть, самую малость, но в этом нет ничего личного. Скорее, она боится, что ты отнимешь меня у нее, но она бы чувствовала то же самое с любой девушкой, с какой бы я ни встречался.

– Ах так, с любой девушкой? – шучу я. – Хочешь сказать, что я не особенная?

Он усмехается.

– Речь совсем не об этом.

– Хорошо. – Я игриво швыряю в него обертку. Он снимает ее со своей рубашки и пододвигает обратно через стол ко мне. Он знает, что я играю со своими обертками во время каждого приема пищи.

– Ты уже придумала, чем займешься? – Он придвигает к себе сахарницу и перекладывает разноцветные пакетики.

– Что ты имеешь в виду? – Я отрываю взгляд от скомканной обертки в своих руках.

Он приподнимает бровь.

– Салем, ты не можешь вечно работать в лавочке своей мамы.

Его слова жалят. Мне нравится у нее работать. Что в этом плохого?

– Нет, я еще не придумала. Именно поэтому я не хочу уезжать в колледж. Мне нужно время.

– А что, если ты и потом не придумаешь?

– Да что ты до меня докопался? – шиплю я. Он мой парень. Он должен быть на моей стороне, а мне приходится обороняться.

Он опускает плечи.

– Я не хочу быть назойливым. Я просто хочу, чтобы ты нашла занятие, которое сделает тебя счастливой.

– Я и так счастлива. Я люблю делать свечи и работать на маму. А еще нянчиться с сыном Тайера.

При упоминании Тайера Калеб хмурится. Вряд ли после такой ужасной первой встречи он когда-либо изменит отношение к нашему новому соседу.

– Я просто хочу, чтобы ты знала, чем хочешь заниматься.

Калеб всегда знал, что хочет играть в футбол и поступить в юридический колледж. Он не понимает тех, кто не знает, что делать со своей жизнью. Точно так же, как я не понимаю, как можно быть таким уверенным. Я уже не та, что год назад, и не представляю, как можно строить планы и верить, что они сбудутся, когда я себя будущую совсем не знаю. Я из будущего – это незнакомка. Я пытаюсь лучше ее узнать, чтобы понимать, когда она счастлива. Вот и все.

Дарла приносит тарелки и обновляет наши напитки.

– Приятного аппетита, ребята.

Я набрасываюсь на еду, а до тех пор, пока передо мной не поставили тарелки, я даже не осознавала, как голодна.

– Проголодалась? – Калеб весело улыбается.

– Ещё как! Это лучшее, что я ела за всю неделю. – Я указываю вилкой на омлет.

– Хочешь сказать, что я как твой парень должен лучше стараться и чаще тебя кормить? – Он игриво шутит.

– Определенно. Еда – путь к моему сердцу.

– Черт, лучше бы я узнал это до того, как их приобрел. – Мои брови ползут вверх от такой неожиданности. Он лезет в карман и вытаскивает два прямоугольных листка бумаги. Двигает их мне через стол, и я беру их и щурюсь, стараясь разобрать мелкий шрифт.

У меня отвисает челюсть.

– Билеты на концерт? На Уиллоу-Крик? Шутишь?! – Я в шоке таращусь на билеты. Сейчас это одна из самых крутых групп в мире. Распродаются целые стадионы. Я пыталась купить билеты, но по какой-то глупой причине мне заблокировали доступ к сайту. – Как ты их достал?

Он ухмыляется, довольный моей реакцией.

– У меня свои способы.

– Если бы мы не сидели посреди ресторана, я бы поцеловала тебя прямо сейчас.

Он усмехается.

– Все равно целуй. – Он наклоняется через стол, я делаю то же самое, наши губы встречаются на полпути. Его ладонь обхватывает мой затылок и удерживает меня еще немного, прежде чем отпустить.

– Это потрясающе. – Я смотрю на билеты в своей руке. – Вау! – Его ухмылка говорит сама за себя. – Спасибо.

– Ты не обязана меня благодарить, детка.

Я смотрю на дату на билетах. Это за несколько дней до того, как Калеб переедет жить в Бостон. И горько, и одновременно сладко осознавать, что мы вместе пойдем на концерт, а почти сразу после него он уедет. Но такова жизнь. Это жидкость, которая вечно движется, вечно меняется. Ты либо плывешь в потоке, либо тонешь.

– Майкл! Что ты здесь делаешь? – Пронзительный крик моей сестры, не очень радостный, эхом разносится по дому. Я бросаю взгляд на Бинкса. Он сидит на столе в моей комнате, пока я листаю журнал.

– Детка, – слышу я с улицы умоляющий голос Майкла, – прости меня. Мне так жаль!

– В том-то и проблема, – выпаливает моя сестра. – Ты всегда о чем-то сожалеешь. А ты не пробовал не делать ничего такого, о чем в скором времени пожалеешь?

Дверь хлопает, но Майкл тут же давит на дверной звонок.

Пора бы мне привыкнуть к тому, что эти двое постоянно ссорятся и разбегаются, а через неделю мирятся. Как же это утомительно! Мне хочется, чтобы они либо окончательно расстались, либо остались вместе. Что в этом сложного?

– Тьфу, чего тебе? – Джорджия опять распахивает дверь.

– Я принес тебе цветы.

Я встаю со своего рабочего стула и высовываю голову за дверь, чтобы увидеть, что происходит у подножия лестницы. Майкл стоит там с букетом белых ромашек, любимых цветов Джорджии. К тому же это большой букет, а не один из тех дешевых, что продаются в продуктовом магазине.