Чалма часто служила кошельком, в надежде на это вор собрался вытащить ее содержимое.

Летишь в четыре крыла – мчишься, «бежишь со всех ног».

Травестийная ситуация: факих говорит с высоты своей должности, позволяющей ему решать спорные вопросы о религиозной дозволенности или запретности поступков.

Гяз – мера длины, приблизительно 105 см.

Немой язык, иначе – «язык состояния» (в ориг. زبان حال) – мир объясняется не при помощи слов, он наглядно демонстрирует, что в нем происходит, предоставляя делать из этого выводы.

Приятно улыбается (в ориг. خوش شگُفت) – метафорическое значение букв. «приятно расцвел». В любом случае смысл бейта: пусть мир в своих проявлениях сначала представляется тебе прекрасным, это – обман, и мир сам же вынужден в этом признаться. Замани приводит историю о том, что ‘Али, услышав, как некто обвиняет дольний мир, сказал: «О ты, обвиняющий дольний мир в том, что ты обманут его хитростью и легкомысленно поддался на обман! Ты, будучи обманываем миром, обвиняешь его в этом? Ты возлагаешь вину на мир или он обвиняет тебя? Поистине, мир – это обитель правды для правдивых по отношению к нему» (в персидском переводе: «для того, кто понимает, что мир говорит правду»).

Возникновение и порча (کون و فساد) – также переводится как «становление и гибель». Смысл бейта: в материальном мире все, что «возникает», т. е. обретает бытие, в свое время непременно подвергнется порче и гибели. В б. 1594 и далее приводятся разнообразные аналогии, иллюстрирующие эту мысль.

Прикусывать губу (لب گزیدن) – выражение восхищенного изумления.

Или, по прочтению Замани: «Вспомни о его смерти, времени заката».

Этот образ подробно истолковывается в б. 620 и далее.

Нарцисс хмельного глаза – традиционный образ: томные глаза, подобные нарциссам.

Возникновение его – все, что возникает в материальном мире; смотри хорошенько – возникновение его так приятно вначале (ببین کَونَش ز اوّل با گشاد خوش) – так читается, если با گشاد прочитывать как «широко, повсюду» и считать обстоятельством образа действия к глаголу ببین («посмотри»), как это делает Замани: «Посмотри широко, то есть внимательно, повсюду». Николсон читает так: «Посмотри на его, то есть мира, существование, как оно вначале хорошо и приятно», т. е. با گشاد переводится как «радостный» и так же, как иخوش («приятный»), считается определением к کَون («бытие, существование»).

Выдрать усы – здесь: «обессилить», «уничижить». Ср. б. 2450, 2451 и коммент. к ним.

Обыгрывается одинаковое написание слов конец (ахир) и стойло (ахур): آخر, различающихся только одной неотображаемой на письме гласной. Ср. [Маснави 2007, б. 2583 и соотв. коммент.].

Ср. слова, обращенные к Мухаммаду в Коране [108: 3]: «Ведь ненавистник твой – он куцый». Ср. также коммент. к б. 2692.

Глина Адамова – глина, из которой сотворен Адам, т. е. его материальная природа. Ин джахан дид, ан джаханбинаш надид — так у Николсона, который понимает ан как «иной [мир]», джаханбин – как таркиб, метафорически означающим «глаз», а энклитику – аш (его) относит к Иблису: глаза Иблиса не видят того, что относится к иному миру, «миру тайн», поэтому он не может разглядеть в Адаме его духовную сущность. Замани предлагает еще два возможных толкования: ан (т. е. «тот») – определение к джаханбин; джаханбин в первом случае понимается как «видение мира», – аш (его) относится к Адаму: «Иблис видел в Адаме только этот мир, а той потаенной души его, которая зрит иной мир, не видел»; или: джаханбин понимается как «видение мира»: Иблис не видел в Адаме того, т. е. духовного, видения мира.

Больше предвидит завершение (в ориг. پایان بین تر) – под завершением здесь и далее в этом рассказе подразумевается конец, к которому приходят всякая вещь и всякое явление в «мире становления и гибели» (см. коммент. к б. 1594).

Замани объясняет этот образ так: согнувшись, человек видит только землю, а не смотрит вдаль, на конечную цель пути.

Хорошенько [меня] оберегай (в ориг. خوش گرم دار) – Замани понимает дар как повелительное наклонение от даштан. Николсон предлагает толковать гарм-дар как композит со значением «сочувствующий, нежно относящийся». По толкованиям, в первом полустишии речь идет о видимой красоте мира, а во втором – о его подлинной сути.

Мое наличествование (حاضری) – иначе: «мое присутствие, моя данность»; продолжение мысли о бренности мира: дольний мир сам предупреждает, что его мнимая прочность и постоянство – обман.

Две котомки ольше думает об исходе – привязанность к внешней, материальной стороне мира и стремление к внутреннему смыслу, несовместимые между собой.

По Замани, речь идет о втором призыве из б. 1627, который блаженный человек услышал сразу, не дожидаясь, пока его научат горьким опытом. Если этот призыв, т. е. весть о бренности мира, вселяется в сердце человека, его уже не обманешь, так как все другие призывы будут ему чужды. Николсон же полагает, что речь идет о мире: «Если [мир сей] нашел дом пустым и вселился в него, То все, кроме него [мира], будет казаться [владельцу дома] извращенным или странным». Второе понимание кажется более соответствующим примеру из следующего бейта, но в любом случае дом – это сердце, а основная мысль этого и следующего бейтов – идея, которую человек воспринял первой, становится привычной и естественной для него, и он отвергает все, с ней не схожее, так же как запах, пропитавший новый сосуд, ничем не вытравляется и перебивает все другие запахи.

Хаман – советник египетского Фир‘ауна, настраивавший его против Мусы (ср. б. 1240 и далее, б. 2723 и далее). Египтяне и народ иудейский – в оригинале слова, употребляемые для обозначения «народа фараонова» и потомков Йа‘куба специально в контексте рассказа об исходе из Египта: قبطی и سِبطی (из др. – евр. шевет – «клан, колено»).

Имам – здесь: духовный руководитель.

В заглавии цитируются хадисы:

ابیت عندربی یطعمنی و یسقینی и الجوع طعام الله یحیی به ابدان الصدیقین ای فی الجوع یصل طعام الله (Замани). «Который меня кормит и поит» [Коран 26: 79].