— Я согрею тебя.

Я не могу сдержаться и смеюсь.

Вместо того чтобы растаять или упасть в обморок, как сделали бы многие из моих друзей, я смеюсь над Далласом Колтером и его попыткой быть обходительным и сексуальным.

В лучшем случае это комично, потому что это не в его характере.

Конечно, он обладает сексуальной привлекательностью благодаря крепким мышцам и красивому лицу, но Даллас не такой, как все. Он жесткий и серьезный, и ему приходится заставлять себя не хмуриться; поэтому если я хихикаю, то это не моя вина.

— Ты — маленькая засранка, — ворчит он, прижимая мой нос к своей груди. — Знаешь это?

— Да, я в курсе.

Его руки все еще обнимают меня, мое лицо все еще прижато к его грудным мышцам, щека касается прохладной кожи его плеча. Когда я отклоняю голову, чтобы заглянуть ему в глаза, он наклоняется, прижимаясь губами к моим.

Этот поцелуй застает меня врасплох, но я поднимаюсь на цыпочки, не успев додумать мысль до конца, наслаждаясь тем, какой теплый у него рот. Мягкий. Горячий.

Согревающий меня с головы до ног.

Раздвигаю губы, чтобы позволить его языку проскользнуть внутрь, и задаюсь вопросом, что, черт возьми, я делаю, что мы делаем. Я не для этого сюда пришла. Или он для этого меня пригласил? Мы просто друзья и не должны были целоваться на парковке после игры. Это так очень…

Очень ностальгично.

Мне кажется, будто я снова в школе, целуюсь со своим парнем Рори после игры в футбол на темной парковке возле раздевалок, его приятели выходят по несколько человек за раз после победы. Неопытная неуклюжесть Рори и его неуемный язык заставили меня извиваться, а не растекаться лужицей у его ног.

Но поцелуй Далласа совсем другой.

Парень знает, что делает, и я не уверена, потому ли, что он целовал сотни девушек, или потому, что мы… подходим друг другу?

Капля дождя падает мне на лоб, и я поднимаю глаза, в поисках продолжения.

Одна попадает на ресницы.

На щеку.

Даллас целует линию моей челюсти, пока я смотрю в небо. Погода стала для меня сюрпризом. Кто знал, что мы ожидаем дождь?

Даллас

«Любовь с первого взгляда возможна, но, может, вам стоит взглянуть еще раз».

— Элиас Коэн

Знаете, чего я хочу?

Я хочу продолжать целовать ее под дождем, пока мы оба не промокнем насквозь, но Райан не желает этого, моргая в небо, явно незаинтересованная в том, чтобы промокнуть до костей. Она уже несколько раз жаловалась на то, что ей холодно; если мы будем стоять здесь и целоваться, станет еще хуже.

Она хватает меня за руку и дергает, указывая на противоположную сторону парковки.

— Ты видишь это?

— Что вижу? — Мне не нужно вытягивать шею, потому что я на голову выше ее, и прекрасно все вижу.

— Того парня. — Она смотрит вдаль, прищурившись, так как дождь начинает поливать нас все сильнее. — Мне показалось, что я видела, как он фотографировал.

Да, я тоже его видел, но не признаюсь в этом.

— Под таким дождем?

Она кивает, с ее волос капают капли воды.

— До этого…

Я хватаю ее за руку и тяну к своему грузовику.

— Почему мы все еще стоим здесь? Пойдем.

Ее нелегко убедить, несмотря на сырую погоду, она полна решимости потащить меня к мужчине на парковке — фотографу, несомненно, если мои подозрения верны.

Вымокшие, мы, наконец, садимся в грузовик, моя промокшая от дождя футболка прилипла к телу, как вторая кожа, потому что я не надел куртку и не побеспокоился о длинных рукавах.

Пуховое пальто Райан, должно быть, потяжелело на тридцать фунтов, впитав в себя всю эту воду.

Девушка стягивает с головы шапку.

Взъерошивает волосы пальцами, но это не помогает ни разгладить, ни выпрямить их. Пряди торчат во все стороны. Концы волос, очевидно, мокрые.

Сняв пальто, она запихивает его к ногам, возится со своей толстовкой и остальной одеждой, как только пристегивается.

— Итак, — наконец, говорит Райан.

Выезжая с парковки, киваю головой чуваку в желтом жилете со светоотражателем, который сигналит мне своей оранжевой светящейся палочкой, и узнавание освещает его лицо, когда я машу ему рукой.

— Итак, — повторяю я, не зная, что сказать дальше. Стадион был оглушительным — одно дело быть на трибунах и слушать, совсем другое — на поле.

Конечно, я могу отключить звук, но это тоже требует мозговой силы и сосредоточенности, а сейчас мой мозг хочет отдохнуть, а не придумывать слова, чтобы развлечь пассажира в моей машине.

— Куда?

Я думаю об этом.

— Обычно я либо иду домой и засыпаю, либо иду домой и смотрю фильм, чтобы расслабиться, либо иду туда, чтобы перекусить.

Она кивает.

— Рада, что пришла сегодня? — спрашиваю я, искренне любопытствуя.

— Да, конечно. Было весело. — Райан смотрит в окно на проплывающий мимо мир. — До этого я не понимала, насколько ты хорош.

Не понимала, насколько я хорош? Она думала, что я мелкая шушера? Неужели она думает, что вся эта суета вокруг меня из-за пустяков? Она реально думает, что агенты и возможности открываются перед посредственностью?

Чертова девчонка.

— Я справляюсь.

Райан поднимает руку, поправляет волосы, а затем смотрит на меня.

— Голоден?

Уже не рано, но еще и не поздно — странное промежуточное время, потому что у нас была ранняя игра.

— Еще нет. — Хотя отчасти это связано с протеиновым коктейлем, который я выпил сразу после игры, у меня также есть упакованная еда, которую тренерский штаб раздает нам, когда мы выходим из раздевалки; я бросил ее на заднее сиденье моего грузовика.

Два сэндвича с индейкой — сейчас я не в настроении, но мне все равно придется поесть, когда вернусь домой. После каждой игры нам выдают бутерброды, чтобы мы позаботились о себе, ведь мы сжигаем калории как сумасшедшие. И мы не ели несколько часов.

Райан постукивает по центральной консоли, и я смотрю вниз на ее руку, на ее длинные пальцы. Ее блестящие розовые ногти.

«Не трогай ее руку, Даллас. Оставь ее в покое».

Я отвожу взгляд, слежу за дорогой, не желая пропустить свой поворот.

— Хочешь, чтобы я отвез тебя домой?

Говори сейчас или замолчи навсегда.

— Конечно.

Я чувствую разочарование? Надеялся, может, она захочет немного потусоваться со мной и моими братьями, посмотреть шоу, поболтать, заказать что-нибудь поесть и провести спокойный вечер. Это был долгий день, и еще один горячий душ кажется отличной идеей; душ в раздевалке никогда не бывает достаточно горячим, на мой вкус.

Горячий душ.

Мясо.

Макароны.

Вода, вода и еще раз вода.

Я молю Бога, чтобы дом был пуст, когда приеду домой — и буду чертовски раздражен, если эти соседские цыпочки будут там.

Опять.

Вскоре мы подъезжаем к дому Райан, дождь все еще барабанит по крыше, пасмурное небо темнеет по мере того, как день тянется к ночи.

Я зеваю.

Останавливаюсь и глушу двигатель, оставляя ключи болтаться в замке зажигания, пока Райан собирает свою куртку, шапку и сумку.

— Уф, — стонет она. — Так не хочется выходить под дождь.

Я сдвигаюсь на своем сиденье.

— Мне повезло, что нам не пришлось играть в такой ливень. — Хотя еще каких-то полчаса и дождь застал бы нас на поле. Отстойно играть, когда погода меняется, поскальзываться и скользить по искусственному газону, который они установили несколько лет назад.

Схватив ключи, я вытаскиваю их и тянусь к ручке двери.

— Я провожу тебя до двери.

— Даллас, это действительно необязательно…

— Наперегонки! — Я распахиваю свою дверь и спрыгиваю под дождь, пересекая лужайку перед ее комплексом еще до того, как она успела открыть свою дверь.

— Подожди! — кричит она со смехом. — Прекрати, это не соревнова…

Ее слова обрываются, когда девушка падает, поскользнувшись на мокрой траве.