— Честное слово, я понятия не имел, что кто-то следит за нами. Райан, это был ее план, разве ты не понимаешь? — Сейчас я на сто процентов звучу так, будто пресмыкаюсь, судя по тому, как меняется тон моего голоса. — Я понятия не имею, кому она звонила, но все это было подстроено.

Уголки рта моей девушки опущены вниз.

— Ты не понимаешь? Все думают, что ты мне изменил. Сейчас об этом говорят во всех новостях — снова. Мои родители постоянно звонят мне — снова. Шепот перешел от «О, боже, так вот с кем он встречается?» к «О, боже, ты слышала? Он изменил ей, вот это да». Никто не думает, что я достаточно сексуальна, чтобы быть твоей девушкой.

— В этом-то и есть гребаная проблема. Все думают, что знают меня, потому что видят меня по телевизору и смотрят мои интервью. Все думают, что раз у них есть пульс, то у них есть мнение о моей жизни. Я не могу встречаться с теми, с кем хочу, не могу поступить в колледж, куда хочу, не знаю, попаду ли я в команду, за которую хочу играть. — Я встаю, расстроенный. — Разве ты не видишь? Ты та, кого я могу выбрать, и кто выбирает меня в ответ, и одно маленькое недоразумение не должно стоять на пути.

Я слишком чертовски тяжело работал и был несчастен слишком чертовски долго, чтобы она бросила меня из-за этого.

Чертова Тиффани.

— Я съеду из этого проклятого дома, если придется.

Райан усмехается.

— Не будь смешным. Зачем тебе переезжать?

— Чтобы не быть рядом с этой лживой стервой.

Все, что угодно, лишь бы дистанцироваться от женщины, которая создала эту ненужную драму.

— Не красиво так говорить о ней.

Я таращусь на нее.

— Ты злишься на нее или нет?

— Да. И я злюсь на ситуацию, потому что понятия не имею, как с ней справиться, Даллас. Я не занималась этим годами так, как ты, так что прости меня за то, что я выхожу из себя! — Она всплескивает руками и уходит, направляясь на кухню.

Через несколько минут выходит оттуда с контейнерами, ставит их в центр моего стола.

— Вот. — Кладет руки на бедра. — Тебе пора идти.

— Но… — Мы не заплатили. Она не дала мне счет. Она не простила ни меня, ни ситуацию, не позволила мне умолять.

— Вам лучше уйти.

За ее спиной шеф-повар поднимает лопатку. Знак? Предупреждение?

Успокойся, приятель. Я уже ухожу.

Выскальзываю из кабинки, засунув руки в карманы, чтобы не тянуться к ней. Она не хочет слышать мой голос, не говоря уже о том, чтобы принять от меня объятия.

Дрейк и Дрю тоже встают. На этот раз они потеряли дар речи.

Райан кивает в сторону стола.

— Не забудьте еду.

— Да, не забудь нашу еду, — шепчет Дрю, нарушая тишину.

Дрейк наклоняется ко мне, чтобы взять контейнеры и засунуть их подмышку. Хлопает рукой по моему плечу и сжимает его.

— Пойдем, брат.

— Райан. — Девушка вздергивает подбородок, когда я произношу ее имя. — Как бы то ни было, мне жаль.

Ее лицо ничего не выдает, когда она говорит:

— Как бы то ни было, я верю, что ты веришь, что говоришь правду.

Ай.

Мой брат подталкивает меня сзади.

— Пойдем, братан.

Я лишь дважды оглядываюсь через плечо, когда мы выходим за дверь, и Райан больше не обращает на меня внимания.

Райан

«Может, он и не очень хорош для души, но для вагины он великолепен».

— Винни

— И что случилось потом? — Мы с Винни складываем столовое серебро на работе; она пришла после того, как я сообщила ей, что Даллас и близнецы только что устроили мне засаду.

Она не работает сегодня, но все равно помогает мне, чтобы я могла лично ей все рассказать.

— Он сказал, что она просто сидела и ждала его на крыльце, и ему показалось странным, что на ней не было куртки.

Винни кивает.

— Я имею в виду, на улице холодина. Кто не носит куртку?

— Ты. Ты не носишь куртку.

— Ну, да, иногда она не подходит к моему наряду. — Она берет салфетку и расстилает ее, складывает в треугольник, затем кладет внутрь вилку, нож и ложку и сворачивает. — И что потом?

— Потом, думаю, я закатила глаза? Или, может быть, сделала комментарий типа: «О, я уверена, что ты думал о том, что ей нужно теплое пальто» или что-то в этом роде. Я точно не помню.

— Она его поцеловала?

— Я так не думаю. — Я делаю паузу, изо всех сил пытаясь вспомнить его слова. — Он сказал что-то о том, что она сделала ему какое-то предложение. Как думаешь, что это значило?

Винни перестает складывать столовое серебро.

— Типа… она предложила заняться с ним сексом, может быть? Девушки постоянно так делают.

— Он сказал, что сказал ей, что у него есть девушка.

— Да, но таким все равно. — Винни продолжает сворачивать. — Я знаю нескольких девушек, которые делали минет вышибалам в клубах в центре города, чтобы их пустили, потому что они несовершеннолетние. — Она гримасничает. — На этой земле нет клуба, в котором я хотела бы оказаться настолько сильно, чтобы сосать член какого-то потного чувака. Фу.

Она изображает что ее тошнит.

— Согласна. И я бы не стала делать подобные предложения тому, у кого есть девушка. Чертова нахалка.

Это точно.

— Но ты же видела ее. — Моя лучшая подруга защищает меня, как никто другой. — Она и ее подружки постоянно там ошиваются, и это не потому, что эти трое парней яркие личности. Близнецы даже не такие уж и милые.

Винни опять кривится.

Я знаю, что она преувеличивает в мою пользу, но это правда, что близнецы не сравнятся со своими старшими братьями. Даллас — вылитый старший Колтер, Дюк.

— Что ты собираешься делать? — мягко спрашивает моя подруга, откладывая все в сторону и становясь серьезной.

— Что делать?

— Ты ему доверяешь?

Доверяю ли я ему?

Думаю, да.

Но доверяю ли я другим людям? Тиффани из соседнего дома явно заслужила место в списке дерьмовых людей, лживая и двуличная.

— Я не знаю.

Винни кивает.

— Ты не думаешь, что ему стоит дать второй шанс? Вы двое едва начали встречаться. Не прошло и недели с тех пор, как решили вывести ваши отношения на новый уровень. — Она прикусила нижнюю губу. — Вряд ли это справедливо, не так ли?

Нет, это несправедливо.

Но судьба есть судьба, и она обошлась с нами грязно.

Входящий звонок от: Незнакомый номер.

Обычно я никогда не отвечаю на незнакомый номер, но по какой-то причине чувствую себя смелой и безрассудной, в настроении поспорить с телемаркетером.

— Алло?

— Райан?

Женский голос наполняет мои барабанные перепонки, приятный и мягкий.

— Кто ее спрашивает?

Пауза.

— Меня зовут Поузи Кеттнер.

Поузи.

Где я слышала это имя раньше? Где? Мой мозг проверяет свой банк памяти в поисках информации, но я ничего не могу вспомнить о Поузи Кеттнер.

— По какому делу?

Я говорю так профессионально.

— Даллас Колтер. Вообще-то я член семьи.

О, черт.

Поузи!

Поузи Кеттнер.

В моем мозгу щелкает: Девушка Дюка Колтера. Воспитательница детского сада, о которой я так много слышала.

Затем мой мозг автоматически думает: «Черт, для чего Поузи Кеттнер может мне звонить?»

— О, — выдыхаю я, внезапно напрягаясь. — Это Райан.

— Райан. Так приятно слышать твой голос.

Звучит так, будто она улыбается по телефону, и, судя по тому, что я о ней знаю, скорее всего, так оно и есть.

— Жаль, что нам не удалось встретиться лично, но я знаю, как вы все заняты, особенно учебой.

Я понятия не имею, что на это ответить.

— Но. Я позвонила не по этой причине. Я знаю, что твое время ценно, поэтому перейду сразу к делу.

Такие девушки мне по душе.

Ближе к делу, потому что ожидание убивает меня.