Ректор зажмурился, затем резко тряхнул головой, будто сбрасывая наваждение. Вертикальная морщинка между бровями сначала углубилась, а потом разгладилась. Уголки губ тронула мимолётная улыбка.

Мгновение он смотрел перед собой, после чего кивнул и, отодвинув тонкую перегородку, продиктовал возничему какой-то адрес.

— Это не академия, — прошелестела я, недоверчиво поглядывая на Роута. — Куда мы едем?

Аррэн ответил не сразу. Но когда соизволил объяснить, я захотела выскочить из кареты на полном ходу.

— Ко мне домой, Амелия Орланд. Будем проверять твою честность.

Когда я думала, что достигла дна, снизу постучали. Чего уж мелочиться, может быть, пройдём сразу в спальню?

— Никаких «домой», — уверенно ответила я и на всякий случай поплотнее запахнула шубу.

Чтобы не соблазнялся.

— У тебя есть другие варианты? — склонил голову набок ректор.

— Если уж вы действительно хотите извиниться за то, что вломились в мою комнату и сделали то, что сделали, то уничтожьте этот приказ и дайте мне спокойно подготовиться к экзамену, — нащупав спасительную ниточку, я продолжила давить на Роута.

— Может, ещё помочь тебе с конспектами? — елейно проговорил Аррэн, притом что его голос сочился ядовитой иронией.

— Спасибо, я сама, — попыталась ответить ему той же улыбочкой, но по его лицу заметила, что вышло слабо. Пришлось добавить, — ректор Роут, если всё, что вы тут рассказали, является хоть на сотую часть правдой, и я каким-то способом умудрилась вас к себе приворожить, то ехать к вам домой всё равно что идти в логово хищника. То же самое, что пройтись по бандитскому кварталу в день получения месячной зарплаты. Один в один, как если бы…

— Амелия, хватит с тебя дурацких метафор, — разозлился глава Академии Крэйвен. — У меня дома защитных артефактов навешано больше, чем у короля в спальне.

— А вы откуда знаете, что у короля в спальне? — зацепилась за его слова. — Часто вы там бывали? Я так и знала, что вы как-то связаны с Его Величеством!

— Утихни, — рыкнул на меня Роут, недовольный тем, что я сопротивляюсь, вместо того, чтобы покорно с ним соглашаться. — Не трону я тебя. Сама подумай, мы в карете едем уже полчаса, а я и пальцем тебя не коснулся.

Едва закончив фразу, он сделал предупреждающий жест, вынуждая меня молчать, и задумался, откинувшись на высокую спинку сидения. Изучив все трещинки в потолке кабинки, он вернул на меня повеселевший взгляд и щёлкнул пальцами.

— А ведь и правда. Чем дольше я нахожусь рядом с тобой, тем меньше испытываю желание тебя…

Спохватившись, он умолк и сделал вид, будто его интересует зимний пейзаж за окном.

— Ладно, — выбора у меня, и правда, не было. Либо дом Роута, либо мачеха с мэром и полицией.

К тому же время близилось к полудню, а у меня уже почти сутки крошки во рту не было. При мысли о еде, желудок недовольно заурчал, и я невольно покраснела, поймав на себе насмешливый ректорский взгляд.

Возничий остановил экипаж у массивного каменного забора, высотой в два человеческих роста. Аррэн первым выбрался наружу и протянул мне руку, предварительно осмотревшись по сторонам.

Опасаясь, что от простого касания неведомое притяжение может вспыхнуть с новой силой, я проигнорировала вежливый жест и спрыгнула с подножки на мостовую, выдыхая изо рта облачко морозного пара.

Роут приложил ладонь к пластине из чёрного матового стекла, пропустил меня на придомовую территорию, покрытую ровным снежным покрывалом. Расчищенная дорожка вела к небольшому двухэтажному особняку из белоснежного кирпича с окнами в пол и маленьким крыльцом.

Присмотревшись, я заметила на заборе и на внешней облицовке дома множество поблёскивающих магических огоньков. При дневном свете они были практически незаметными, но стоило мне сделать шаг, как ноги будто бы угодили в кисель. И чем ближе было крыльцо, тем больше я прилагала усилий.

Ректор, без проблем добравшийся до входной двери, смотрел на меня со злорадной ухмылкой, наблюдая забавную, по его мнению, картину. Стиснув зубы, я подалась вперёд и ухватилась за перила, после чего наваждение прекратилось.

— А ты хороша, — Аррэн одобрительно кивнул, приглашая войти следом за собой. — Мало кому под силу преодолеть энергетический щит. Ты точно уверена, что твой практический дар спит?

— Мачеха так сказала, — вздохнула я. — В десять лет, как и все, проходила общий тест на магические способности в городской мэрии, и получила официальный ответ от департамента, что единственный доступный мне дар — начертательная магия.

— В мэрии, значит, — задумчиво протянул ректор. — Что ж. Возможно, это лишь счастливая случайность. Раздевайся и проходи в гостиную.

С колотящимся сердцем я повесила шубу на вешалку в небольшом холле с мраморным полом в виде мозаики из коричневых и бежевых плит, поставила ботинки на специальную полку, обдуваемую тёплым ветерком, и сунула ноги в мягкие гостевые тапочки без задника.

Стараясь не производить лишнего шума, прошла в светлую гостиную, и, пользуясь тем, что Роут скрылся в глубине дома, внимательно осмотрелась по сторонам.

Молочно-белые стены, мебель цвета тёмного шоколада. Пол устлан тонким ковром, а в углу стоит кадка с капризным южным растением. В воздухе витала лёгкая горчинка чёрного кофе. Того самого аромата, который у меня плотно ассоциировался с персоной ректора.

Я подошла к ближайшему креслу и села на самый краешек, зажав ладони между коленок. Стыдно признаться, но мне здесь понравилось: тихо, чисто, уютно, белый кружевной тюль за тяжёлыми портьерами едва колышется от ветра.

Глаза сами собой закрылись и окружающее пространство поплыло вокруг меня, как резкий голос Роута вернул меня в реальность:

— Амелия, ночью надо было спать!

Распахнув глаза, я растерянно захлопала ресницами и виновато пробормотала:

— Извините.

— Извиняю. Подойди ко мне и закрой глаза.

Легонько похлопав себя по щекам, я стряхнула сонливость и послушно подошла к ректору, который зачем-то успел переодеть рубашку.

Задержав дыхание, я сомкнула веки, но тут же возмущённо взвизгнула, ощутив прикосновение горячих пальцев, сомкнувшихся вокруг моей шеи:

— Вы что делаете?

Вместо ответа я услышала негромкий щелчок, и тонкую кожу обволокло прохладное нечто. Чувствуя лёгкое покалывание, я открыла глаза, с недоумением глядя на Роута.

— Расслабься. Это ожерелье правды, — бросил через плечо ректор, повернувшись ко мне спиной, и сел в кресло напротив. Жестом велел стоять и добавил с ехидным прищуром:

— Будешь потом с гордостью рассказывать подружкам, что на тебе испытали ценный артефакт. Если, конечно, сможешь.

— Что значит «сможешь»? — тон ректора вызвал у меня недоброе предчувствие, а от последних слов мороз пробежал по коже. Ещё и ошейник этот мешал нормально дышать.

— Солжешь — получишь мощный магический разряд. В лучшем случае лишишься причёски, в худшем будет тебя мачеха кормить с ложки. Не, плюс в этом, конечно, есть. Мэр не захочет жениться на недееспособной. А…

Я не могла поверить своим ушам. Вот так просто нацепил на меня смертельно опасную штуку, способную убить или оставить инвалидом?

Он вообще адекватный?

— Поэтому… — продолжил этот монстр, забросив ногу на ногу и коснувшись ребром ладони нижней губы. От хищного жеста уверенного в себе мужчины моё тело передёрнуло крупной дрожью. — Так вот, поэтому я крайне не рекомендую лгать. Говори правду, правду и только правду.

Я стояла перед ним молча вытянувшись в струнку, напряжённо отслеживая каждое движение. Даже думать боялась, опасаясь в любой момент получить трёпку от ошейника за неподобающие мысли.

Кто знает, на что ещё способно это жуткое орудие пытки?

За окном тем временем поднялся сильный ветер, залепляющий стёкла пушистыми комьями снега. В комнате повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь мерным шелестом снаружи, тиканьем секундной стрелки часов, висевших за моей спиной, и спорым биением сердца, отдающим пульсацией прямо в мозг.