Йозеф встретил нас на выходе из подземелий, всё было чисто. Себастьян, как обычно, ругался при виде пробегающих крыс, но всё же меньше, чем обычно. Горло и легкие неприятно сдавливало от повышенной влажности, и было безумно приятно вдохнуть простую дворцовую пыль. Йозеф выдал нам две униформы, серые штаны и рубашки, в которых обычно ходили слуги. Мы натянули её прямо поверх нашей одежды. Выглядело странно, но если сильно не присматриваться – незаметно. Кольца Себастьяну пришлось всё-таки снять. Я же пытался как можно сильнее прикрыть манжетой Арабеллу.

Йозеф был не полностью уверен, где сейчас Императрица. Но по слухам, после похорон Императора, Кон де Валь запер её в покоях и довольно часто навещал. Мы рисковали быть раскрытыми, но деваться было некуда.

Дворец наводнила стража. Я не помнил такого количества охраны за всё то время, что жил здесь. Смуглые, рослые, широкоплечие выходцы с востока были в каждом углу. Опасно. Но трюк с переодеванием сработал и на нас не обращали никакого внимания, лишь изредка поглядывали и пару раз спросили, куда идём. Себастьян умело забалтывал самых любопытных стражников и мы уверенно шли к цели.

— Что, если её там не будет? — задал я вполне логичный вопрос.

Себастьян не ответил. И как я и опасался, дойдя до покоев Императрицы, мы обнаружили, что Цереи там нет.

— И где она может быть? — задал я логичный вопрос.

— Может, в кабинете? — неуверенно ответил Себастьян.

— Это гадание на кофейной гуще, ты еще к Богам обратись за ответом.

— У тебя нездоровый атеизм, я тебе этого не говорил?

— Советник, конечно, тот еще извращенец, не находишь? И зачем нам вообще его слушать? — донесся до нас разговор проходивших мимо служанок.

Мы с Себастьяном обратились во внимание, сделав вид, что поправляем тяжелые шторы. Две девушки обсуждали, как Кон де Валь ежедневно ходит к покоям Императрицы, и что он повесил её портрет у себя в спальне. Себастьяна всего скривило от этой информации.

— Да как он смеет?!

Градус нашего волнения постепенно увеличивался. Но я решил не обращать на возмущения себастьяна внимания и продолжил подслушивать служанок. Из него мы поняли, что несколько часов назад Церею отвели со стражей в тронный зал и выглядела она совсем плохо: синяки под глазами, похудела, осунулась. Девушки сильно переживали о её состоянии и о том, что советник ей одержим.

— Пошли, отпусти уже эти тряпки! – шикнул я на Себастьяна, который от злости сжимал обрамляющие окна шторы.

Тронный зал располагался в самом центре дворца, нам необходимо было пересечь целую площадь, перейдя от Императорской башни к Центральной. В тронный зал пробраться не так просто, все посетители так или иначе оказывались на виду у стражи на входе и дозорных на смотровых площадках. Мы не придумали ничего лучше, как поджечь кухню, которая являла собой небольшую пристройку. Началась паника, слуги и некоторая стража в панике пытались потушить пожар. Он был не такой большой, чтобы иметь серьезные последствия, но достаточный, чтобы незаметно прошмыгнуть в зал.

— Иди первым, я прикрою, – приказал Себастьян.

Я толкнул тяжелые двери и вошел в тронный зал. Обернулся, мой друг как сквозь землю провалился. Я нырнул за ближайшую колонну и начал осматриваться, ведь никогда здесь не был. Потолок, до которого не достать даже с самой высокой лестницей, в пять этажей, не меньше. Его поддерживали несколько колоннад, все они представляли собой произведение архитектуры. Ковровая дорожка шла от самой двери до дальней стены, где находился сам трон. Зал вмещал в себя не меньше трехсот человек одновременно. Справа балконы в три ряда, слева – в четыре. Над троном камень сменялся стеклом и при хорошей погоде на него падали солнечные лучи так, что казалось Императора благословили небеса. Окна были завешены черным бархатом в знак скорби, а освещался весь этот зал лишь несколькими зажженными канделябрами.

Но как бы я не осматривался, ни императрицы, ни Кон де Валя я не видел, но у меня было какое-то едва ощутимое нехорошее предчувствие. Я задействовал все свои органы чувств и двинулся вдоль колоннады, почти на ощупь, гневаясь в душе на действия Себастьяна. Слишком тихо, настолько, что я слышал, как пыль летает в воздухе. Слишком тихо.

И вот этот едва уловимый звук. Тот, который лишил меня брата. Разрезающий воздух, искрящийся, зеленый как яд. Он достиг меня и я понял, что не один в этом огромном помещении. Из-за эха я потерял ориентацию, и только чудом успел увернуться от кинжала Дарнелла, который пролетел в дюйме от моей головы, срезая прядь торчащих волос. Кинжал не нашел преграды и бумерангом полетел к хозяину, раскрывая мне его местоположение.

Я задрал рукав и зарядил Арабеллу. Фелицио любезно предоставил мне Кристаллы, и переделал её так, что стрелы больше не были нужны. Теперь я мог стрелять чистой энергией. Действие Арабеллы стало похоже на кинжалы Дарнелла. Не попав в цель, заряд возвращался назад в Кристалл. Но вот сколько у меня таких зарядов, мы выяснить не успели.

Проследив за кинжалом, я знал, куда стоит пустить стрелу, выскочил из своего укрытия и сделал выстрел. Голубая стрела мгновенно вылетела из арбалета и устремилась к цели, хаотично виляя то вправо, то влево, подобно молнии заряжая вокруг себя воздух. Стрела угодила в одну из колонн и от той с грохотом отвалился кусок. Тень Дарнелла мелькнула, укрываясь в другом месте.

— Что-то новенькое, Артур, да? Не ожидал, признаюсь, – эхом пронесся скрипучий голос Дарнелла по залу. — Неужели ты думал, что ваше с Себастьяном прибытие во дворец пройдет мимо меня. Вы такие идиоты, что я до сих пор не понимаю, за что Ариджит удостоил вас чести носить звание Беркута и Генерала.

— Завидуешь, Дарнелл? А прячешься то чего, или боишься? – не мог не поддеть гордость старого товарища.

— Тебя?! — Дарнелл в голос засмеялся, разрывая своим смехом пространство. — Тебя разве что крысы боятся, да ты и сам недалеко ушел.

Его слова меня совершенно не волновали, а вот то, что он прячется вызывало опасения. Мне надоела эта болтовня и снова выстрелил, но снова промахнулся, еще одна колонна была повреждена моей стрелой, но я всё еще не понимал, где именно находится Дарнелл.

— В последнюю нашу встречу именно ты сбежал, как трус.

Сердечный ритм Дарнелла дрогнул. Мои слова его явно задели.

— И как же ты узнал, что мы тут? Или поди сидел у окна, как девица, и всё ждал, когда я отшлепаю тебя по заднице?

Дыхание Дарнелла участилось, я слышал как пульсирует кровь в его венах, кожей ощущал его ненависть ко мне.

— Неужели ты до сих пор не смирился с тем, что именно такой, как я, без рода и связей, стал Беркутом? Ну, не расстраивайся ты так. Может в следующей жизни повезет.

С каждым моим словом, Дарнелл выдавал себя. Он едва сдерживался, чтобы не напасть первым, но именно этого я и добивался.

— Заткнись, отребье!

Я выставил руку вверх и пустил стрелу, но из-за эха чуть ошибся и Дарнелл обрушился на меня сверху. Всё это время, пока мы говорили, он тихой поступью перешел на балконы, откуда и совершил нападение. Моя стрела отрикошетила от его кинжала, и Дарнелл упал на меня сверху, прижимая к полу. Я поставил блок и скинул его с себя, вскочил на ноги. Кинжал снова рассек воздух своим ядовитым светом. Я увернулся и кинулся на ублюдка, обхватил двумя руками и развернул. Дарнелл с ужасом смотрел, как его собственное оружие летит прямо на него. Он попытался остановить кинжал, но всё было тщетно. В момент, когда моя стрела попала в кинжал последний раз, заряд никуда не делся, а полностью поглотил собой кинжал и теперь им управлял именно я. Всё еще держа Дарнелла со всей своей силы, не давая даже пошевелиться, тот пытался вырваться, но сталь вошла в районе груди, прорезала ткань, кожу, вошла между ребер и попала прямо в сердце.

Изо рта Дарнелла хлынула кровь, а я, наконец, мог отпустить бывшего товарища. Этот самовлюбленный псих обмяк и упал. Его сердце больше не билось.