— Знаешь, ты очень похожа на мою… давнюю знакомую. Назовем это так, – я почесал затылок. — Когда ты появилась с той таверне я ненароком подумал, что сошел с ума. Цвет волос, глаза, даже веснушки – вот, честно, меня как будто ледяной водой окатило.

Офелия продолжала смотреть в стену, совершенно не реагируя на меня. Я бинтовал ноги и продолжал.

— Она была дочкой одного ублюдка, Фрица, губернатора западных земель, задумавшего обворовать Империю. Меня тогда приставили к сборщику налогов. Он также производил перепись земель. Губернатору очень не нравилось делиться своими деньгами, он возомнил себя эдаким местным королем. — Я закончил с одной ногой Офелии и приступил к другой. – Дана была хорошей девушкой и была примерной дочерью, мечтала о каких-то глупостях, всё время говорила о том, что надо побыстрее найти мужа. А я… был не меньшим ублюдком, чем её отец.

Отжал полотенца от грязи и крови, чуть переведя дыхание.

— Знаешь, я эту историю никому не рассказывал. Даже моему лучшему другу. Думаю, он бы тебе понравился. Тот еще дамский угодник. Сидит, наверное, сейчас в горячей ванне, потягивает виски и курит через трубку мой любимый табак…

Перевел взгляд на Офелию, но понял, что ничего не изменилось. Обреченно отвел взгляд.

— Прости, что-то я теряю ход мыслей. Мы провели на землях Фрица около месяца. В общем, не знаю, как так вышло, но за это время мы с Даной стали очень близки. Я… — ком встал в горле. Я действительно боялся себе в этом признаться, ведь прошло столько лет. – Нет. Не так. Я просто использовал её, чтобы следить за губернатором, она мне даже не нравилась, как женщина. Дана была доброй и очень наивной. После нескольких встреч представила отцу и это стало самой большой ошибкой в её короткой жизни, ведь ни она, ни кто либо еще не знал, что простой сын кузнеца, что приехал в их края продавать свои изделия – приставленный к сборщику ассасин из столицы. Я много шутил, пил, ел с ними почти из одной тарелки и играл свою роль. Но отец Даны был не так глуп и наивен, как дочь, не подпускал слишком близко незнакомца. Он тоже играл свою роль, облизывая сборщика с ног до головы и пытаясь как-то занизить ту сумму, что необходимо было отдать в банк Тизиона. Но всё же он потерял бдительность.

Я снова перевел дыхание и перешел к рукам Офелии. Они были совсем не как у юной девушки: такие же мозолистые и грубые, как и мои, что говорило либо о том, что она умеет управляться с мечом, либо что она долго и упорно работает руками.

— После уплаты налога Фриц устроил званый ужин, на который позвал буквально всех, кого только можно было. Всё должно было выглядеть, как простое ограбление. Толпа разбойников, пока все пьют и веселятся, врывается, убивает охрану, ворует все собранные деньги, а Фриц тем временем благородно защищает сборщика, а после сетует и страдает от того, что больше ему просто нечего предложить и, мол, возвращайтесь позже. Это даже звучит по-идиотски, не находишь? Но он не учел один факт. Меня. Я не стал как-то пытаться подкупить воришек или переубедить. Я просто убил их еще до того, как ужин вообще начался и скинул тела в реку.

Я закончил с импровизированными бинтами, убрал таз с грязной водой. Поднял глаза на Офелию и заметил взъерошенные волосы. На тумбе около кровати лежал гребень. Абсолютно шальная идея пришла в голову – расчесать ей волосы, но просто ничего не делать не мог. Пока руки работают, мои нервы успокаиваются.

— Не пугайся. Я хорошо управляюсь с длинными волосами, в детстве мне часто приходилось расчесывать волосы матери и её… подругам. Расти в борделе мальчишке, знаешь ли, не так уж и весело. Но это совсем другая история.

Аккуратно чуть повернул Офелию спиной к окну, поддавалась моим действиям как фарфоровая кукла. Наметил пробор, часть волос перекинул вперед, случайно задев оголенное плечо. Поправил её рубаху так, чтобы это всё не казалось чем-то непристойным. Волосы Офелии были пористыми и слегка вьющимися, спутывались и торчали во все стороны. На ощупь отдаленно напоминали высушенную люффу, но немного мягче. Это не шелковистые и блестящие кудри, как у Сильвии, потому понятно предпочтение девушки плести косы. Хотя с должным уходом эта рыжая копна станет податливее и лев превратится в котенка.

Я разделил вторую часть волос на пряди и начал причесывать Офелию гребнем: начал с концов, затем прошелся по середине, и закончил корнями. Так я прядь за прядью приводил в порядок голову Офелии и свою тоже, продолжая рассказ о Дане.

— Званый ужин закончился, а казна, естественно, осталась на месте. Фриц был в ярости, рвал и метал. Об этом мне сообщила Дана. Она не понимала такого поведения всегда милого с ней отца, он отослал всех слуг искать своего старшего сына – Томаса. Я особо не разбирался, кто скрывался под маской “разбойников”, но его смерть меня не сильно волновала, а вот Дану это практически убило, как и её отца. Спустя сутки, тело Томаса прибило к берегу течением и его обнаружили рыбаки. Вроде бы история должна на этом закончится, ведь наше путешествие подошло к концу и пора было возвращаться в Тизион. Дана закрылась в себе после смерти брата и вот также, как и ты, постоянно смотрела в стену пустыми глазами. Я покинул западные земли, искренне желая, чтобы это происшествие было самым худшим событием в её жизни. Вернулся в столицу, отчитался, отправился на другое задание, но спустя месяц узнал, что Фрица и Дану прилюдно казнили прямо на городской площади. Этот ублюдок Дарнелл, тот, с которым я тогда дрался в переулке, если помнишь, принес мне фотографию с казни. Меня словно окатили расплавленным металлом в тот момент и я весь горел изнутри и снаружи.

Рука замерла в воздухе, в горле пересохло. Я смотрел на затылок Офелии и радовался, что не вижу её лица, ведь иначе я не смог бы рассказать эту историю до конца и произнести последние слова.

— Это я её убил… Я мог сначала разобраться, кто передо мной. Мог отпустить Томаса, припугнуть. Но я сделал то, что было проще всего. Их убили в назидание тем, кто мог бы также решиться пойти против закона и короны. Бессмысленная и такая позорная смерть.

По моим щекам текли слезы, но я уперто делал вид, что не замечаю этого. Каждое слово давалось мне с трудом. Смерть Даны стала для меня поворотным событием, после которого я больше не мог думать ни о чем другом. Она показала мне последствия, о которых я раньше даже не задумывался. Каждое новое задание давалось всё тяжелее и моё сердце каждый раз разрывалось на куски между долгом и совестью.

Я принялся плести из волос Офелии косы, похожие своим видом на колосок пшеницы, пальцы не слушались, пряди постоянно выпадали.

— Я сбежал. Хотел выбить из себя всю дурь. Может, даже надеялся умереть где-то по-тихому, но спасибо моему дорогому другу, жизнь продолжилась, но с тех пор я не пролил ни капли чужой крови. Но я больше ничего не умею, я могу только забирать и мне нечего предложить взамен… А потом появилась ты! Так похожая на нее, из плоти и крови, живая и что-то снова во мне надломилось.

Холодная рука Офелии коснулась моей. Меня слегка ударило током.

— Это… очень грустная история, Артур.

— Ты пришла в себя!

Я выпустил из рук волосы и развернул девушку к себе лицом. В глазах стояли слезы, зеленые глаза с желтым пятном на радужке больше не казались пустыми, губы дрожали. Я не сдержался и крепко обнял Офелию. Как будто это была Дана, как будто я все-таки её спас.

— Ты меня так задушишь, Артур.

— Прости.

Я отстранился, понимая, что мои действия странные и нелогичные. И мы совсем не в тех отношениях и даже не знаем друг о друге ровным счетом ничего. Офелия смутилась и её щеки окрасились в легкий румянец. Девушка подошла к зеркалу, утерла слезы и осмотрела себя.

— Красивые косы. Не думала, что ты еще и цирюльник. Мне вообще трудно справляться с волосами.

— Это видно.

— Эй! — Офелия обиженно надула губы. Я рассмеялся, глядя на её выражение лица. — Довольно сложно ухаживать за волосами, когда живешь в заброшенном здании и когда у тебя нет денег!