— Почему? — наконец решилась спросить я.

— Ну, понимаешь, тут такое дело…

Адель начала в чем-то бурно изъясняться, но я ни слова не поняла.

— Стой, — перебила ее я. — Мы же договорились.

— Ну я же не была уверена и сказала, что подумаю…

— Нет. Ты сказала «окей».

— Не может быть. Я вчера еще точно не знала… И вообще, Ксюша, если рассчитываешь на мое время, то предупреждай заранее, окей? А то получается, что я плохая, раз сорвала планы, а ты — бедная несчастная.

От этих слов мои брови подлетели к волосам. Правда, в трубку я смогла только хмыкнуть.

— Давай перенесем?

— Но я хотела именно сегодня, — сказала я. — Потом мне надо будет плотно сесть за диплом, я бы не хотела отвлекаться…

— Ну раз диплом тебе важнее, то ты конечно можешь меня прокидать!

Я, конечно, не стратег, но эта тактика мне известна, называется «лучшая защита — это нападение». Тем не менее я не сообразила и пошла по проигрышному пути — начала оправдываться:

— Я вовсе не то имела в виду…

— Я прекрасно поняла, что ты имела в виду! И раз так, то иди сама! Все равно ты не осмелишься!

— Адель, что ты… — начала я, но Адель бросила трубку.

Чудесно. Я снова чувствую себя виноватой. И как мне следовало поступить? Извиниться за то, что Адель бросила меня за час до встречи?

В раздумьях я топала носком кроссовка по полу. Блин, да я даже обуться успела. Я собиралась почти час, чтобы сейчас все отменилось? Ну уж нет. К тому же я уже несколько часов представляла, как буду умирать от остроты крылышек. Обожаю это мазохистское удовольствие.

Адель была права лишь в том, что сама идти я не осмелюсь. Черт возьми, это страшно. Одинокие люди всегда вызывали во мне жалость. Особенно я сама. Каким ужасным или скучным нужно быть человеком, чтобы никто не захотел пойти с тобой кушать вредную еду?

Но как же я поборюсь с этим комплексом, если не встречусь со страхом лоб в лоб? Правда, от одной мысли, что придется сидеть самой в заполненном зале, мне стало некомфортно. Это же все будут смотреть на меня с жалостью. Может, подсесть к кому-то, чтобы казалось, будто мы вместе? Та не, это еще хуже.

Я долго не могла принять решение пойти, но, когда это произошло, я чувствовала, что поступаю правильно. Хотя было страшно. К тому же, если я скажу Адель, что ходила сама, то она обалдеет. Может, она даже будет мной гордиться. А если не будет, то мне достаточно того, что я сама буду собой гордиться. Если не умру от неловкости.

Погода была такой хорошей, что я даже подумывала пойти в «KFC», которое было на нашем районе. Но там всегда полно народа, особенно в выходные. К тому же в том, чтобы куда-то поехать есть что-то праздничное. Чем дальше от дома кушаешь, тем больше удовольствия приносит еда.

Я уже не чувствовала себя такой несчастной к тому моменту, как приехала в центр. Топая пружинистым шагом, я щурилась от солнца и оглядываясь по сторонам, как турист.

Я успела смириться и даже обрадоваться мысли, что встреча с Адель перенеслась. Ну и пусть. Если бы я была сейчас с ней, то не смогла бы спокойно пройтись. Мы бы сразу же сели в машину, а если бы не сели, то Адель всю дорогу до машины канючила, что натерла ноги.

Зал в кафе действительно был переполнен. Блин, надо было идти утром понедельника, чтобы людей было поменьше… Хотя это перечит моей главной цели — перестать бояться, что до моего одиночества есть кому-то дело. Так что для практики даже хорошо, что здесь так шумно, так много любопытных взглядом, так ужасно тесно…

Стараясь не смотреть по сторонам и сосредоточившись исключительно на запахе жареной курицы, я стала в очередь к кассе. Заказ я сделала быстро и четко, потому что еще вчера детально его продумала. Расплатившись, и получив свою еду, я пробралась к свободному столику. Чтобы не захлебнуться слюнями, я тут же стала есть. Крылышки, как и всегда, оказались гораздо острее, чем я думала. Но уж пусть лучше я плачу от перца, чем от разбитого сердца. Вот так вот. Аж в рифму заговорила.

Хотя я старалась растянуть удовольствие, но как-то так получилось, что я слупила всю порцию минут за пятнадцать. Обидно, что мне в одну сторону ехать в два раза дольше. Надо бы придумать себе еще какой-то досуг, а то так будто бы весь день на маршрутку пойдет. К тому же главная цель моего визита не была выполнена — отвлекшись на еду, я так и не перестала бояться того, что люди подумают обо мне, увидев, что я одна.

Конечно, я не надеялась, что эта проблема решится так скоро. Но, может, в этот раз я досижу до момента, как у меня перестанут потеть ладошки. В следующий раз осмелюсь выдерживать взгляды посторонних. А там, глядишь, стану душой компании. Осталось только компанию заиметь.

Когда ладошки перестали потеть, я решила, что пора поднять взгляд и смотреть на людей. Больше, чем с желанием уйти, я боролась с желанием взять телефон. Можно было бы что-нибудь посмотреть, но это — избегание суровой действительности. А я здесь, чтобы столкнуться с ней лицом к лицу.

Я смотрела на людей уже несколько минут. Оказалось, что они не смотрят на меня в ужасе или с жалостью, а занимаются своими делами. Это вроде и очевидно, но меня все еще не покидало мерзкое чувство, что я на мушке и меня вот-вот пристрелят из ружья общественного неодобрения.

Я все еще первой отводила взгляд, когда встречалась с кем-нибудь глазами. Но зато теперь я чуть дольше смотрела на людей. Наверное, я бы посидела еще минут десять, а потом, удовлетворившись своими тяжкими трудами по становлению на социальном поприще, ушла, вполне собой довольная. Но затем я увидела знакомые лица.

Среди всех невероятных совпадений, которые со мной случались, это было самым невероятным. Хотя, если призадуматься, все было логично.

Вчера я сказала Адель, что хочу в «KFC». Даже если она этого не запомнила, то информация все-равно отложилась где-то в верхних слоях ее подсознания. И потому сегодня, когда возник выбор, куда идти, Адель назвала «KFC».

Сперва я не верила, что вижу именно ее. Я пялилась, пока не испугалась, что от такого пристального взгляда она почувствует, что я на нее смотрю, и обнаружит меня. Но сомнений быть не могла — это точно Адель. Я узнаю ее волосы, как бы они не были уложены, и под каким бы освещение ни находились; я узнаю ее смех — звонкий, прерывчатый, больше похожий на чихание.

Последние сомнения растаяли, когда я перевела взгляд на ее спутников. Влад, Карина, Вика и даже Тимур, все были здесь. Все, кроме меня. Они смеялись, шутили, улыбались, разговаривали громко, но из-за общего шума я не слышала о чем. Но главное — они вместе, они не одни.

Я почувствовала, как глаза защипало. Если я расплачусь в людном месте и в придачу меня заметят знакомые, то я больше ничего не буду в этой жизни бояться. Но такой радикальный метод мне не подходит. Так что лучше сдержаться. Для этого я отвела взгляд и успешно не смотрела на них в течение нескольких минут. Но звонкий раскат всеобщего смеха заставил меня снова глянуть в их сторону.

Как Адель могла прийти и привести всех сюда, если знала, что я тоже могу здесь оказаться? Вариантов было несколько. Первый — она тупо не слышала меня, когда я сказала о «KFC». Второй — ей все равно, увижу я, что она продинамила меня ради своих старых друзей или нет. Третий — она на сто процентов была уверена, что одна я никуда не пойду и что мне больше некого позвать, кроме нее.

Теперь путь до выхода мне представлялся сложнейшей задачей. Они увидят меня, если я встану и пойду через весь зал.

В панике я размышляла, что же делать. Я честно старалась не смотреть на них, но то и дело проваливала эту миссию. Их столик так хорошо просматривался с моего места.

При последней провальной попытке не смотреть на них, я осознала, что Адель сидит рядом с Тимуром, причем ее стульчик придвинут к нему ближе, чем даже Карины — к Владу. Словно загипнотизированная, я наблюдала за тем, как Адель старается ненавязчиво взмахнуть волосами, поправить упавшую лямку, сесть так, чтобы в спине получился прогиб.