— Наш отец — его звали Уиттон — был так безутешен из-за смерти нашей матери, что покинул Англию и прибыл сюда в поисках лучшего места. А нашел лишь свою могилу. Он повесился на внутреннем балконе дома, стоящего на скалистом утесе над морем. Мы с Форбсом взяли семейное дело в свои руки, когда наш отец уехал из Англии, а Найвен отправился в Вену изучать музыку. Мы знали, что отец построил дом в Бостоне. Должен отметить, этот дом обошелся ему в немалую сумму. Как мы узнали позже, Тракстон-Мэнор расположился так далеко от цивилизации, как только отец мог себе позволить.
— Простите, что прерываю, — вмешался Мэтью, — но я должен кое-что уточнить. Ваш отец считал себя ответственным за смерть вашей матери? Это ведь был несчастный случай, разве нет?
— Да, трагическая случайность. Но тот факт, что ее сбил экипаж, построенный нашей компанией, подействовал на моего отца разрушительно. Мы также знали, что наш дедушка Персиваль, основавший компанию, закончил свою жизнь в больнице, бредя и свирепствуя на невидимых демонов. Мы с Форбсом решили провести небольшое исследование нашей семьи. Выяснилось, что помимо Персиваля по отцовской линии были и другие случаи. Печальная правда заключается в том, что безумие передается в семье Тракстон по наследству. Несколько поколений наших предков убивали других людей, заканчивали жизнь самоубийством или сходили с ума. Полагаю, это наше семейное проклятие. То, что у нас в крови.
Мэтью кивнул. Ему нужно было задать следующий вопрос, хотя он не знал, как его посетитель отреагирует.
— А у вас и вашего старшего брата нет признаков… гм… тревожного психического состояния?
Тракстон одарил его едкой полуулыбкой.
— А если б они у нас были, мы бы это поняли? — заговорщицки спросил он. — Тем не менее, я понимаю ваш вопрос. Кто может сказать, что ждет нас в будущем? Однако сейчас мы с Найвеном просто хотим помочь Форбсу справиться с этим испытанием.
— Хорошо, — ответил Мэтью, рассудив, что мысли, пришедшие ему на ум, лучше отложить до лучших времен. — Расскажите мне о Мэри. Как она умерла?
— Еще одна трагическая случайность. Форбс встретил Мэри Эймс на скачках в Англии. У нее была лошадь, участвовавшая в соревнованиях, а сама она была весьма опытной наездницей. Они были женаты почти два года, когда приехали сюда, чтобы присоединиться ко мне и Найвену. Шесть месяцев назад мы с младшим братом отправились в деловую поездку. Хотели открыть офис в Бостоне и купить жилье в городе. Форбс и Мэри все еще подыскивали себе подходящий дом. Было решено, что Форбс продаст Тракстон-Мэнор или, по крайней мере, попытается это сделать. Поэтому они с Мэри отправились туда. Хотели провести там некоторое время, привести все в порядок и распустить слуг, оставшихся после смерти отца. Я говорил, что Мэри была опытной наездницей? Кроме того, она была очень физически активна, а их разница в возрасте с Форбсом составляла целых пятнадцать лет. Она любила проводить время на свежем воздухе и гулять. Особняк расположен на вершине скалистого утеса, оттуда открывается чарующий и пугающий вид на море. Высота там около шестидесяти футов. Настоящий обрыв.
Тракстон сделал паузу, выражение его лица помрачнело.
— Однажды вечером Форбс и Мэри гуляли по краю утеса. Он рассказал мне, что, когда они отправились в путь, небо было серым и облачным, но ветер был мягким. А потом внезапно усилился, начался сильный дождь. По своему опыту могу сказать, что погода в тех краях бывает очень суровой. В любую секунду может разразиться буря. Итак, дождь начался очень внезапно. Форбс взял Мэри за руку, и они побежали обратно в дом. Он сказал, что почувствовал, как ее мокрая рука выскользнула из его ладони. Когда он повернулся, то понял, что под ногами Мэри обвалился участок земли. Она упала на камни, но Форбс сказал, что она была еще жива и звала на помощь. Когда Форбс начал спускаться к ней, она попыталась подняться. Он кричал, чтобы она оставалась на месте, что камни скользкие, и он к ней спустится. Они смотрели друг на друга, их разделяло около двадцати фунтов, когда Мэри потеряла равновесие и упала. Форбс видел, как она ушла под воду, и видел, как волны швыряли ее тело прямо на камни. А потом она исчезла.
— Боже мой! — воскликнул Мэтью. — Это ужасно!
— Да, и когда тело вынесло на берег, и его нашли рыбаки более месяца спустя… Я могу лишь сказать, что море, камни и злобные существа, водящиеся в этих водах, не пощадили ее. Оставьте описание на волю своего воображения. Впрочем, то, что осталось от Мэри, не поддается воображению. Наш семейный врач из Бостона присутствовал при опознании тела, и даже он побледнел при виде этого зрелища. Что говорить про Форбса! Местный священник помолился о Мэри, ее положили в гроб, и Форбс похоронил ее в семейном склепе.
— В склепе? — переспросил Мэтью.
— О, я же вам не сказал, — покивал Тракстон. — Наш отец в своем безумии построил еще и семейный склеп. Прямо на территории поместья. Он приказал перевезти туда все останки членов нашей семьи из Англии. Так что теперь наши родственники покоятся в обнесенных стенами могилах в нижней части особняка.
Ужас, — подумал Мэтью, но не сказал этого вслух. Сумасшедший, подумывающий о самоубийстве и желающий, чтобы на той стороне его встретили столь же обезумевшие предки? Та еще семейная история.
— Вы говорите, что тело нашли рыбаки, — отважился Мэтью. — А я думал, ваш отец построил особняк так, чтобы держаться как можно дальше от людей.
— Так и есть. Во время строительства в миле или около того вдоль побережья располагалось несколько рыбацких хижин. Это место с годами превратилось в небольшую деревушку под названием Браунс-Харбор, церковь которой и прислала священника Бартоломью для похоронной церемонии.
— Жуткая история, — покачал головой Мэтью. — Только я до сих пор не понимаю, чем я могу помочь.
Тракстон воспользовался табакеркой и вдохнул еще две щепотки, прежде чем ответить. Затем он пристально уставился на героя «Уховертки».
— Я хочу, чтобы вы определили, действительно ли Форбс сходит с ума, или кто-то играет роль призрака Мэри, чтобы довести его до самоубийства. Мой брат клянется, что Мэри пять раз приходила к нему в спальню и шепталась с ним по ночам. Он клянется, что во время своего последнего визита она просила его пойти к утесу и воссоединиться с нею в вечных объятиях смерти. Я ответил на ваш вопрос?
Это было сказано так твердо и убедительно, что Мэтью потребовалось несколько секунд на формулирование следующего вопроса.
— А кто еще проживает в доме?
— Моя жена Симона, мой брат Найвен и его невеста Зоя, дворецкий Четли Уикс и его жена Мэрион, которая также работает экономкой, и доктор Дункан Гэлбрейт. Еще в отдельном домике живут садовник Илай Бейнс и его жена Рут, она работает у нас поварихой. В каретнике[24] рядом с конюшней живет наш кучер Калеб Клегг и его жена Лия, она ухаживает за лошадьми.
— Зоя? — Это имя особенно возбудило любопытство Мэтью.
— Она родилась в Империи Московии.
— В России, — поправил Мэтью.
— Гляжу, вы хорошо образованы.
— Начитан.
— Найвен познакомился с Зоей, когда они учились игре на клавесине в венской консерватории. Родители Зои покинули Россию и живут в Колчестере. Свадьба была отложена до разрешения этой, — он помедлил, — печальной ситуации.
— А кто-нибудь из других жильцов видел так называемый призрак Мэри?
— Нет. Это заблуждение есть только у моего брата. Если это, конечно, заблуждение.
— А если нет, то кого вы подозреваете? Одну из женщин, которая могла бы выдать себя за Мэри? Не думаю, что это ваша жена. А Зоя? Ей было бы трудно замаскировать славянский акцент. И зачем кому-то из членов вашей семьи желать смерти вашему брату?
— Это вопросы, — улыбнулся Тракстон, — на которые нельзя ответить здесь, в этом офисе. Я готов заплатить вам двадцать пять фунтов прямо сейчас и еще пятьдесят, чтобы выслушать ваши мысли по этому поводу, когда вы поговорите со всеми в поместье. Все ваши расходы также будут оплачены, и сумма будет предоставлена вам вне зависимости от того, придете ли вы к ясному выводу или нет. — Он нахмурил брови, а взгляд устремился вдаль. — Возможно, эта история все же вне человеческого понимания. Однако, мистер Корбетт, я должен сделать все, что в моих силах, чтобы не дать Форбсу покончить с собой. Ночью он пытался выйти на утес. Гэлбрейт дает ему снотворное, чтобы успокоить его и удержать в постели. — Взгляд Тракстона снова стал колким и сосредоточенным. — Вы поможете мне в этом, или моя поездка была напрасной?
