— Умву! — подал голос Таиль.

— Отлично!..

Лекарь вздохнула, откупорила бутылёк и лёгким движением разлила снадобье по всей длине раны. Тёмно-синяя жидкость забурлила, а корка зашипела. Таиль выпучил глаза, сжал руки в кулаки до крови и замычал, изо всех сил стараясь не перевернуться. А это ему очень хотелось сделать: у него было ощущение, будто голодный рой насекомых буквально сжирает его плоть.

Из глаз парня текли слёзы, а сам он находился на грани потери сознания. Лишь благодаря деревяшке в зубах этого до сих пор не произошло.

— Ты молодец, осталось немного. Ещё чуть-чуть, — мягко произнесла застывшая с лопаточкой и мазью наготове девушка, не отрывая взгляда от быстро испаряющейся жидкости, что растворяла корку и утаскивала энергию Огня за собой.

И как только последняя капля снадобья исчезла, она несколькими чёткими движениями нанесла мазь на размякшие стенки и, взяв нитку с иголкой, принялась зашивать рану.

Таиль сопел как разъярённый бык. Боль уже не была такой сильной, зато к ней добавился жуткий зуд, который раздражал настолько, что парню так и хотелось разодрать на спине кожу и достать всю ту мерзость, которая это ощущение вызывала.

— Ну вот и всё, — вздохнула молодая нага и смахнула испарину со лба. Она достала розовую пилюлю и, протянув ладонь ко рту парня, с улыбкой произнесла: — Обмен.

Таиль выплюнул дощечку, и лекарь закинула ему в рот снадобье. Затем она собрала всё обратно в хранилище и сказала:

— Как зуд пройдёт, можешь вставать.

— А ничего, что я по середине прохода лежу?

— Ну, я тебя всё равно перенести не смогу, — пожала нага плечами, — так что — да.

— А перевернуться-то хоть можно? Хотелось бы увидеть лицо моей спасительницы.

— Тебе пока что не стоит шевелиться, — как можно спокойнее ответила лекарь, бледные щёчки которой налились краской.

— Ну, хорошо. Имя-то хоть назови.

— Т-ты первый… — кротко произнесла нага и, потупив голову, затеребила от волнения мантию.

— Таиль я-я-я-я-я-я…

— А⁈

Девушка встрепенулась, повернулась вслед удаляющемуся голосу и увидела, как поток света исчезает за поворотом, что вёл в глубь храма.

— Таиль, да?.. — пробормотала юная нага и хихикнула, а потом отправилась по своим делам.

Римар притащил Таиля в алхимическую и установил магический барьер на вход.

— Так, герой-любовник-сестролюб, спина ещё болит?

— Да, в смысле нет! — ответил парень, услышав голос Верховного лекаря, и вытянулся по струнке смирно, но в спину стрельнуло с такой силой, что он непроизвольно распластался на полу.

Старик, подползая, молча сложил несколько печатей и положил ладонь, окутанную молочной энергией, на центр спины парня. И Таиль от боли забыл, как дышать.

Спустя секунд десять Римар убрал ладонь:

— Выдыхай и поднимайся.

Таиль, к собственному удивлению, выдохнул и, не ощущая ни боли, ни даже швов на спине, поднялся.

— Лови! — окликнул парня Римар и бросил тому рубаху. — Одевайся и за работу. У нас меньше двенадцати часов. На тебе обработка трав.

— Постойте! — накинул Таиль рубаху и продолжил: — Я сейчас не могу. У меня есть…

— Айран в безопасности, — перебил старик. — Завтра я отведу тебя к ней. А сейчас — за работу.

— Что? Сестра у вас⁈ Да что…

— Уши оборать?

— Н-нет, — тряхнул головой взволнованный юноша, глаза которого засияли радостью. — Я понял.

— Травы на столе у теплицы… — Римар залез в кровать, похожую на огромную пиалу, и добавил: — Там на десять порций. Вперёд! А я посплю пока…

— Всё понял! А… — уже было ринулся к столу Таиль, но остановился: — что готовим-то?

— Зелье Поа-а-аверва-ания ВЖизни, — зевая и потягиваясь, ответил Римар и, улёгшись, в полудрёме добавил: — Разбуди, как первые две сделаешь. У тебя полтора часа…

— П-понял… — удивлённо вздохнул Таиль и в сопровождении звучного храпа взялся за дело.

Скрежет открывающейся металлической двери прокатывается по комнате, и Тараша в момент вываливается из состояния медитации. Элементный кристалл Света сразу упал в тонкую ладонь девчушки. Айран растерянно дёрнулась и заиграла магическим стеклянным камнем. Несколько раз она перекинула его из руки в руку и в конце концов поймала.

Облегчённо выдохнув, Айран убрала в мешочек потускневший кристалл и, увидев хозяйку покоев, да и вообще всей темницы, спешно поклонилась:

— С возвращением, госпожа надзирательница.

— Поздравляю с прорывом, — мельком взглянув на девчушку, сказала Тараша и, подползая к кровати, уточнила: — Как он?

— Н-немного бредил вскоре после ухода господина Римара. Воды просил, и я напоила…

— Ты покидала комнату? — нахмурилась воительница и развернулась.

— Н-нет… Я… — девчушка потупила голову от смущения, — слезами своими…

— Ты бы, — удивлённо приподняла брови Тараша, — его ещё засосала.

— Так бы, — Айран легонько ухватилась за подол своей рубахи, — меньше жидкости вышло…

— А⁈ Аха-ха. Не думала, что ты всерьёз ответишь. Влюбилась, что ли?

Айран резко подняла голову, и Тараше открылись покрасневшие щёчки и смущённый взгляд, в котором проглядывались искорки гнева. А затем девчушка, хмыкнув, отвернулась:

— Не ваше дело!

— Понятно-понятно, — ухмыльнулась надзирательница, а затем серьёзно сказала: — Лучше забудь о нём. Вряд ли ты сможешь…

— Уж какой-то там Танаше я не проиграю! — вспыхнула девчушка.

— Танаше? — удивилась Тараша, а следом, ухмыляясь, пробормотала: — Кажется, сестрица, у тебя есть противница, да не одна…

— Да! Что это за Танаша вообще? Откуда она взялась вообще⁈ — продолжала выплёскивать недовольство Айран.

И тут Тараша шикнула на девчушку и развернулась. Айран тут же закрыла рот руками и услышала тихое кряхтение, она, не раздумывая, подползла к кровати.

В руках надзирательницы появилась склянка с насыщенно-оранжевой жидкостью. Тараша откупорила крышку и аккуратно залила примерно пятую часть снадобья в рот мальчишки. Его скованное лёгкими судорогами тело тут же начало расслабляться, а перекошенное лицо принимать прежний вид.

Тараша вздохнула и ответила:

— Видимо, оттуда, откуда и наш гость…

— С Фалоры, да?.. — погрустнела девчушка.

— Ты знаешь? — удивлённо посмотрела воительница на Айран.

— Угу, — кивнула та и с ещё большей грустью произнесла: — Отец рассказывал…

— Отец?.. Такими знаниями мало кто обладает в Святилище, — нахмурилась Тараша и, делая вид, что не знает о Катаре, продолжила: — Я бы даже сказала — единицы… Кем он был?

Айран поджала губки и сжала кулачки. Она вспомнила тёплую улыбку пусть и не родного, но всё же отца и повернулась к Тараше:

— Только обещайте, что никому не скажете.

Воительница молча кивнула.

— Мой отец был сильнейшим в истории Храмовым стражем, а звали его…

— Катар, — произнесли наги в унисон.

— Вы знали моего отца⁈ — удивилась Айран.

— Пересекались пару раз… — ответила Тараша. — Да и нет нага, который не слышал бы о нём… Он был единственным из храмовых, кто постоянно совал свой нос в дела города, несмотря на запреты.

— Его… — тяжело вздохнула Айран, — поэтому у… убили?..

— Если честно, я вообще сомневаюсь, что он хвост отбросил, — хмыкнула Тараша.

— Что вы такое?.. — Золотые глаза юной наги расширились, а затем начали наполняться слезами, и Айран потупила голову и, всхлипнув, произнесла: — Не давайте мне ложную надежду…

— А я и не даю, — хмыкнула надзирательница. — Просто его на щит уложить могли только двое: Хранитель знаний Сокрит и Мудрец Королевской семьи, как там его?.. А, неважно. В общем, ни тот, ни другой этого бы не сделали, если только не…

И тут раздался громоподобный стук. Тараша тут же очутилась у двери и приоткрыла её.

— Что такое, Харах?

— Новенькие.

— Сколько?

— Трое.

— Жди здесь.

Тараша закрыла дверь и вернулась к Айран.