Не сводя глаз с Максима, человек с хищным лицом бросил через плечо:

— А что, Бузук, потрындим с ним по-взрослому?

— Погодь, Жила.

Максим вытер губы тыльной стороной ладони. Та-а-ак… Кличка главаря — Бузук. Этот, с волчьим блеском в глазах, — Жила. Носатый — Шнобель. Юнец — Сява. Как же подходят им погремухи!

— Проводник, говоришь? — усмехнулся Бузук. — Где твоя карта?

— Нет карты. Я хорошо ориентируюсь по компасу.

Жила протянул руку:

— Давай.

— Что? — не понял Максим.

— Вот дурепа! Компас давай.

Максим снял с запястья компас и вложил в крепкую ладонь.

— И правда компас, фирменный, — хмыкнул Жила. Порывисто шагнув Максиму за спину, сдёрнул с него рюкзак и кинул к ногам Бузука. Надевая компас себе на руку, буркнул: — Поршни снимай.

— Что? — спросил Максим, наблюдая, как Сява отрывает задницу от пяток, дотягивается до рюкзака и тащит к себе.

А юнец-то босой! Грязные ступни в ранах и запёкшейся крови. Как же он, превозмогая боль, бежал по лесу босиком?

Жила наигранно рассмеялся:

— Вот непонятливый народец пошёл! Обувку снимай.

Продолжая следить за Сявой, Максим опустился на одно колено и сделал вид, что не может развязать узел на шнурке.

Справившись с ремнями, Сява запустил руку в рюкзак и вытащил пластиковую бутылку:

— Братцы! Вода! Ей-богу, вода. Вот подфартило! Бузук! И жратва есть.

— Цыть, шалава! — рыкнул Жила. Подлетев к юнцу, забрал рюкзак и поставил возле Бузука. — Никогда не лезь вперёд батьки! Учишь тебя, учишь!

Не проявив интереса к рюкзаку, Бузук кивнул Максиму:

— Эй, дружок! Погодь педальки скидывать. Гвоздь, обшманай его.

Максим выставил перед собой ладони:

— Ребята! Да вы что? У меня ничего нет. Только рюкзак и компас. А ботинки мне не жалко. Забирайте.

Гвоздь — так обратился Бузук к человеку непримечательной внешности — схватил Максима за шкирку и заставил встать в полный рост:

— Руки за голову, ушлёпок! — Полез в карман куртки и достал складной ножик. — Вы гляньте, какая вещица!

Сдвинув пальцем предохранитель, Гвоздь нажал на кнопку. Выбрасывание клинка сопроводил тихий щелчок.

Сварливо затрещали сороки. Зэки насторожились. Гвоздь приставил ножик к горлу Максима и прошептал, обдавая лицо несвежим дыханием:

— Одно слово, и ты труп.

Обуреваемый недобрыми предчувствиями, Максим уставился на Бузука. А тот продолжал сидеть в расслабленной позе, словно ничего не происходило.

Под чьей-то ногой хрустнул сучок. Зашуршали ветви калины.

— Хрипатый, — оскалился Гвоздь и сложил ножик.

Интеллигент тоже кого-то заметил. Помрачнев, улёгся на спину и закрыл глаза.

Потирая кожу, куда только что упиралось остриё ножа, Максим повернулся на звук шагов. Из-за кустарника появился смуглый человек с чёрной щетиной на выдвинутом подбородке и впалых щеках. В одной руке он нёс ружьё. Другой держал за локоть Андрея.

— Какого чёрта… — выдохнул Максим. Сердце ухнуло в пах.

За долю секунды в голове пронеслась стая мыслей. Как малец здесь очутился? Где Олег? Что с ним? Он же просил их ждать! Их не шестеро. Бузук, Жила, Гвоздь, Сява, Шнобель, Хрипатый (это новенький) и интеллигент, чьей клички Максим не знал. Их семеро! Или больше?.. Где остальные?

Толкнув Андрея к Бузуку, Хрипатый подкинул ружьё. Жила поймал его, возбуждённо затоптался на месте, как породистый жеребец:

— Вот это улов! Вы только посмотрите! Сразу видно, что Хрипатый до воли дорвался. «Беретта»! Сегодня наш день, братцы! — Жила передёрнул затвор. Насупившись, исподлобья зыркнул на Хрипатого и вонзил взгляд в Андрея. — Кто такой?

Максим опередил приятеля с ответом:

— Охотник.

Подвигав плечами, Бузук покряхтел:

— Охотник без рюкзака, проводник без карты… Странные дела творятся.

— Я не охотник, — возразил Андрей.

— Я видел тебя зимой на охотничьей заимке, — произнёс Максим, взглядом умоляя товарища, подтвердить то, что он говорит. — Ты приезжал туда с отцом.

Но Андрей гнул своё:

— Ты меня с кем-то перепутал.

— Ну как же? С вами ещё были приблатнённые из Питера. Они всю ночь орали: «В небе звёздочка горит. Это питерский “Зенит”!»

— Ты перепутал, — упирался Андрей.

Максим потряс руками:

— Не слушайте его. У пацана от страха память отшибло. Его отец связан с питерскими. Я не знаю его фамилию, а то сказал бы. Отпустите его, всё будет шито-крыто. Такие люди умеют молчать. А из Питера вам благодарочка прилетит. Они умеют благодарить. Я сопровождал их на охоте, так они мне столько деньжат отвалили…

— Ты перепутал, — повторил Андрей твёрдым тоном.

Лицо белое, веснушки тёмные, выпуклые. В глазах понимание того, о чём Максим отказывался думать: они попали в беду, их не отпустят, им никто не поможет…

— И кто из вас брешет? — вкрадчиво спросил Бузук и кивнул Жиле.

Тот опустил ружьё на землю. Приблизился к Максиму, перешёл к Андрею. Сцепив руки за спиной, качнулся с пятки на носок. И нанёс удар головой в конопатый нос. Андрей рухнул как подкошенный.

— Вы что творите? — вскричал Максим. Рванул к Андрею, опустился перед ним на колени. И, получив в затылок чем-то тяжёлым, повалился без чувств.

Сцапав Андрея за грудки, Гвоздь усадил его на ягодицы и упёрся коленом ему в спину, чтобы он не упал.

Прижимая ладонь к разбитому носу, Андрей вперил взгляд в Максима, уткнувшегося лицом в хвойный настил. И затрясся в мелком ознобе:

— Вы его убили?

Бузук подтащил к себе рюкзак, запустил руку внутрь. Среди свёртков то ли с едой, то ли с вещами нащупал пластмассовую коробку, а под ней нечто похожее на кобуру. Пробежался пальцами по шероховатой коже, определяя форму и размер находки; для пистолета кобура великовата. Не подавая вида, застегнул внутреннее отделение рюкзака на застёжку-молнию, затянул ремни и обратился к Андрею:

— Начнём сначала. Ты кто? Как оказался в лесу?

— Почему вы убили его? — спросил Андрей, выделив интонацией последнее слово.

— Отвечай, когда батя спрашивает! — произнёс Гвоздь и отвесил ему оплеуху.

Андрей мотнул головой из стороны в сторону, как китайский болванчик, и беззвучно заплакал.

Сява придвинулся к Бузуку:

— Городской он, зуб даю.

— Гляди, Сява, останешься без зуба.

— У деревенских другой прикид, а тут костюмчик форсовый и поршни моднявые. Это что на нём такое? — Сява хихикнул. — Бабские гольфы? Штаны в них заправил. Точно городской! Они все там под педиков косят. Городские в одиночку по лесу не шастают.

— Как тебя зовут? — вновь обратился Бузук к Андрею.

— Какая вам разница? — прогундосил он. По щекам катились слёзы. Кровь сочилась между пальцами и стекала по губам и подбородку, окрашивая воротник спортивной кофты в бурый цвет.

— Одёжку изгадит, — вздохнул Сява. — Жалко.

Бузук кивком указал на Максима:

— Твой дружок?.. Кто ещё был с вами?

Гвоздь навис над Андреем:

— Тебя спрашивают: кто ещё был с вами? — И занёс руку для удара.

— Не обижай мальчонку, — остановил его Бузук и продолжил допрос: — Твой дружок сказал, что он проводник. Это правда?

— Он мне не дружок.

— А кто?

Андрей закрыл лицо руками. Угловатые плечи сотрясались от сдавленных рыданий.

— Никто.

— Почему тогда плачешь?

— По-вашему, я должен смеяться? — Андрей размазал по щекам слёзы и кровь, стараясь не прикасаться к свёрнутому набок опухшему носу. — Вы убили человека. Это смешно, да?

Бузук покивал:

— Тут я с тобой соглашусь: смерть — это всегда печально. Но он вкручивал нам яйца, а мы не любим, когда нам брешут. Так ты охотник или нет?

— Нет.

— Откуда у тебя ружьё?

— Взял у одного хорошего человека. Но оно не стреляет.

Жила поднял с земли оружие и прицелился в Андрея:

— Точно не стреляет?

Андрей сжался в комок и зажмурился. Гвоздь отскочил в сторону, опасаясь неточного выстрела.