— Жила! — прошипел Бузук.

Тот со злобной ухмылкой нажал на спусковой крючок:

— Конечно не стреляет! Патронов нет.

— Как — нет? — промямлил Андрей. — Я думал, оно сломалось.

Глядя на Бузука, Жила демонстративно передёрнул затвор:

— Я на Хрипатого грешил. Заподозрил неладное. Придёт — извинюсь.

Гвоздь завертел головой, озираясь:

— А куда он делся?

— Хрипатый делом занят, пока мы лясы точим, — проворчал Жила. — Бузук, отдай мне сопляка. Я быстро развяжу ему язык.

— Погодь, Жила. Мальчонка очухается и отведёт нас к своему папаше.

Андрей вдруг расхохотался. Надрывный смех чередовался со стонами и бормотанием:

— К папаше… Сынок-ботан привёл друзей… Он офигеет…

Гвоздь ударил коленом его в спину:

— Заткнись, сука!

Хохот сменился надрывным кашлем. Восстановив дыхание, Андрей вытер кровь с губ:

— Хотите к моему отцу? Я тоже хочу, но…

Гвоздь схватил его за волосы:

— Что — но?

— Я не найду дорогу. — Андрей судорожно сглотнул ком в горле, смахнул с подбородка струйку крови. — От нападения акул каждый год погибает примерно двенадцать человек. От падения кокосов с пальм погибает больше сотни человек. Но кого люди боятся больше: акул или кокосов?

Сява выпучил глаза:

— О чём это он?

— О теории вероятности, вот о чём, — сказал Андрей. — Учитывая возможные вероятности, я предполагал, что встречу в тайге волка или медведя. Но встретил вашего кореша. На первый взгляд, это случайность. В действительности это стечение обстоятельств, о которых я не знал, иначе учёл бы и такую вероятность. У вас каким-то образом оказался проводник, который в лесу как у себя дома. Из семи вариантов развития событий более вероятным было то, что вы избавитесь от меня.

— Из трёх, — поправил Бузук, глядя на Андрея с неподдельным интересом.

— Из семи. Первый вариант, самый маловероятный: вы отпускаете меня и этого парня. Второй вариант: убиваете нас обоих. Третий вариант: мы оба идём с вами. Четвёртый: его отпускаете, а меня берёте в заложники. Пятый вариант: отпускаете меня, а он показывает вам дорогу. Шестой и седьмой: убиваете одного из нас, а другого берёте с собой. Я понимал, что у меня нет шансов. Я был уверен в этом на сто процентов! Это же было так вероятно!

— Почему — вероятно?

— Вы сбежали из зоны. Побег незапланированный.

Бузук изогнул седую бровь:

— С чего ты взял?

— У вас ничего нет. — Андрей указал запачканным кровью пальцем на Сяву. — Этот вообще босиком. Разве из зоны так сбегают? Вы не имеете понятия, где находитесь и куда бежать дальше, поэтому говорили о карте. Вы знаете, что вас уже ищут. Дороги перекрыты. Ближние деревни оцеплены. Скоро над лесом полетят вертолёты. Чтобы затаиться в тайге и при этом не сгинуть, надо хорошо ориентироваться на местности. Карта в этом случае вам не поможет.

— Бузук, может, хватит? — подал голос Жила. — У меня от его болтовни голова уже квадратная.

— Пусть треплется. Всё равно Хрипатого ждём, — откликнулся Бузук и кивнул Андрею. — Продолжай.

— Вы не знаете наверняка, кто мой отец. И должны были принять решение с помощью теории вероятности. Вероятно, мой отец связан с питерскими, тогда меня лучше отпустить. Но есть вероятность, что он обычный человек и пойдёт со мной в полицию. Тогда меня лучше прикончить. Брать меня с собой тоже опасно. Если питерские узнают, что вы взяли меня в заложники, вам не поздоровится. А если я из простой семьи, то попросту стану вам обузой. Странно, что из множества вариантов вы выбрали самый маловероятный. — Вынырнув из своего математического мира, Андрей посмотрел на Максима и прерывисто вздохнул, пытаясь подавить рыдания. — Зачем вы его убили?

Бузук покачался из стороны в сторону, разминая занемевшие ягодицы:

— Он хорошо знал лес?

— Наверное. Вы же сами сказали, что он проводник. — Андрей вытер слёзы. — Отпустите меня. Пожалуйста. Я никому про вас не скажу. Обещаю.

— И куда ты пойдёшь?

— Не знаю. Прямо.

— Хорошая эта штука — теория вероятности, — произнёс Бузук, усаживаясь удобнее. — Хирург!

Человек, лежащий в трёх шагах от Бузука, приподнялся на локтях:

— Чего?

— Займись дружком. Хочу с ним покалякать.

Хирург неторопливо встал. Подойдя к Максиму, прижал палец к вене на шее, проверяя пульс.

В глазах Андрея вспыхнула надежда.

— Он жив?

Ничего не ответив, Хирург подхватил Максима под мышки, оттащил в сторону и привалил спиной к дереву.

— Он жив? — вновь спросил Андрей.

Бузук дал знак Жиле и предупредил:

— Только без шума.

Держа оружие обеими руками, Жила встал перед Андреем. Взирая в искажённое от страха лицо, измазанное кровью, с дорожками слёз на щеках, оскалился:

— Не дрейфь, наука. Оно же не заряжено. — И прикладом нанёс мощный удар в висок.

Раздался треск кости. Хвойный настил с тихим шорохом принял обмякшее тело.

Из кустарника донеслось бормотание Шнобеля:

— В снег упал Алёшка, а за ним Серёжка, а за ним Иринка…

— Шнобель! — прошипел Гвоздь.

Скрутившись калачиком, тот закрыл голову руками:

— Я осознал, я раскаиваюсь.

Жила оттёр травой кровь с приклада и, отложив ружьё, склонился над пареньком.

Гвоздь подсел к Бузуку, взглядом указал на Шнобеля:

— А с ним что будем делать?

— Пусть пока живёт, — ответил Бузук, наблюдая, как Жила стягивает с трупа кофту.

Из кармана вывалился телефон. Сява ящерицей скользнул по земле, забрал мобильный, понажимал на кнопки и приложил к уху:

— Алё, Сява на проводе.

Жила с разворота выбил телефон из его руки:

— Урод!

— Чего дерёшься? — взвизгнул Сява и потёр покрасневшее ухо.

— Ты ещё вертухаям позвони.

— В нём батарейка села.

— Дебил! — Жила поднял мобильный, сдунул с экрана хвоинки. — Не батарейка, а батарея.

— Мне как-то пофигу, — буркнул Сява и указал на проводок, торчащий из другого кармана спортивной кофты. — Там ещё что-то.

Жила потянул за провод и бросил Сяве наушники:

— Дарю.

— Ты мне лучше кроссы подари. Знаешь, как бегать больно?

Не спуская глаз с братков, Гвоздь недовольно крякнул:

— Пойду прослежу за делёжкой. — И примкнул к приятелям.

Бузук посмотрел Хирургу в спину. Тот сидел на корточках перед проводником, загораживая его своей фигурой.

— Хирург, ну что там?

— Похоже, сотрясение мозга.

— Диагнозы меня не интересуют.

— Он без сознания.

— Так сделай что-нибудь.

— Могу только добить, чтобы не мучился, — огрызнулся Хирург и, заметив движение глазных яблок под опущенными веками проводника, зажал ему рот ладонью.

Бузук беззлобно выругался и переключил внимание на Жилу и Гвоздя, занятых дележом вещей убитого.

Вглядываясь в болезненно бледное лицо, Хирург ждал, когда проводник придёт в себя, и мысленно уговаривал его не ворочаться. Затрепетали ресницы. Приподнялись веки.

— Не шевелись, — попросил Хирург еле слышно. — Смотри на меня.

Проводник с трудом сфокусировал зрение.

— Беги, — прошептал Хирург одними губами.

Взгляд стал осознанным. Заметался из стороны в сторону. Проводник подался вперёд, намереваясь встать. Хирург свободной рукой надавил ему на грудь, заставляя вжаться в ствол дерева:

— Мальчишке уже не поможешь. Это правда. Я отвлеку их, а ты беги. Ты меня понял?

Помедлив, проводник моргнул.

Хирург отвёл руку от его рта:

— Это твой единственный шанс выжить. — Поднялся на ноги и подошёл к Бузуку. — Я тут подумал, если парень на самом деле проводник, то в рюкзаке должна быть аптечка.

— Зачем тебе аптечка?

— В ней должен быть нашатырный спирт. Дам ему нюхнуть. Сяве раны на ступнях надо обработать, чтобы предотвратить заражение крови. Ты жаловался, что в правом боку колет.

— Это от бега.

— Печень, — заключил Хирург. — Давай пороемся в рюкзаке.

— Ну давай, — нехотя согласился Бузук.

Расслабив ремни рюкзака, расстегнул молнию и, стараясь, чтобы из внутреннего отделения ничего не выпало, вытащил аптечку первой помощи.