— Я напугал тебя. Прости.

Пытаясь справиться с предательской дрожью в пальцах, Олег вымучил улыбку:

— Всё в порядке.

— Если б ты знал, как это унизительно.

— Понимаю.

— Мне нужна твоя помощь.

Олег покосился на выписку:

— Да без проблем. Только я ничего не смыслю в частичной амнезии.

— В избирательной.

— Хорошо, в избирательной. А что ты забыл?

Максим схватил докладную, потряс перед лицом Олега:

— Вот это забыл. Вот это! Помню, как вертушка зависла над поляной. Потом моргнул, а у пилота нос разбит. Меня будто в грязи обваляли. На лбу шишка, щека стёсана до крови.

— Вон оно что, — пробормотал Олег. — Забыл, значит. Сегодня я встретил школьного приятеля и не сумел вспомнить, как его зовут. Со мной всё понятно, мы не виделись сто лет. Но чтобы вот так, с бухты-барахты… Это как-то лечится?

Максим поднялся с табурета, заметался по кухне. Кухонька маленькая, сильно не разгонишься. Надо сделать кругов двадцать, если не больше, чтобы усмирить нервы.

Олег взглянул на часы. М-да… заскочить в гараж не получится, придётся тащить канистры и запасное колесо на горбу.

Отмерив три шага до окна и три обратно — до стола, — Максим придвинул табурет к Олегу и, усевшись, упёрся локтями в колени. Спина сгорбилась, плечи поникли, кисти рук безвольно повисли. Поза человека, лишённого душевных сил.

— Из моей памяти исчезли пять минут, — прозвучал бесцветный голос. — Я должен их найти.

— Где?

— Там, где потерял. Олег, отвези меня в лес.

— Почему я, а не кто-то из твоих ребят? От спасателей больше пользы.

— Пока идёт служебное расследование, их лучше не трогать.

Олег сложил больничную выписку, провёл ногтем по сгибу бумаги:

— Служебное расследование, значит.

— Да, по факту дисциплинарного проступка.

— В лес. — Олег кивком указал на окно. — На моей-то тарантайке.

Максим посмотрел исподлобья. Взгляд тяжёлый, едкий.

— Если не хочешь ехать, дай ключи. Я сам съезжу.

— Не в этом дело, Максим. Я отдаю машину в ремонт, уже с механиком договорился. Видел вмятину на крыле? Сынуля постарался.

— Возьми у тестя уазик.

Представив выражение лица «родича», Олег ощутил, как сердце забилось в солнечном сплетении.

— Только не выдавай меня. Про психушку, проблемы с памятью и прочее, — попросил Максим. — Придумай что-нибудь.

— А через месяц нельзя? Я как раз заберу машину из ремонта.

— Я должен растормошить память. Понимаешь?

— Я понял, понял. Успокойся. Мне кажется, ты порешь горячку. Память ведь может вернуться. Да? Врач ничего такого не говорил?

— У меня избирательная амнезия.

— Да помню я, помню, — покивал Олег. — Избирательная амнезия какая-то особенная?

— Ничего особенного.

— Ну вот видишь! Надо лишь немного подождать.

— Я не могу ждать. На неделе состоится заседание комиссии. Мне позволят высказаться в свою защиту. А как защищаться, если я ни черта не помню? Я не верю тому, что написал в докладной мой напарник. Понимаешь? Не верю! О сослуживцах не говорят плохо, но этот козёл — настоящий говнюк. Мне надо растормошить память. — Жёсткость во взгляде Максима сменилась мольбой. — Давай съездим завтра.

Олег сдался:

— Хорошо. — Посмотрев на часы, вскочил из-за стола. — Ох, ё-моё! Опаздываю! — И выбежал из кухни.

Максим проснулся незадолго до восхода солнца. Всё, что пригодилось бы в лесу, он сложил в рюкзак вечером. Осталось добавить провизию. Опустошив полку в холодильнике, Максим затянул на рюкзаке ремни и вытащил из кладовки одежду для походов. В термобелье — сидящем в обтяжку, словно вторая кожа, — комфортно в любую погоду. Жилет заменяет кофту, не сковывает движения, в нём не жарко. Вдобавок ко всему на жилете есть крепление-чехол для охотничьего ножа. Штаны и куртка из плотной ткани защищают от клещей, москитов и колких ветвей кустарников. Спортивную обувь с высоким голенищем сучок не проткнёт и змея не прокусит.

Спрятав в карман складной ножик, Максим зашнуровал ботинки, надел кепку и подошёл к окну. Двор тонул в предрассветных сумерках. На небе тускло поблёскивали звёзды-монетки, в мутной поволоке растекалась луна. Издалека доносилось уханье совы.

Едва посерел воздух и в полумраке стали различимы очертания домов, как послышалось урчание двигателя. Немного погодя из-за угла котельной выехал УАЗ «Патриот» — полноприводный автомобиль повышенной проходимости. Свет фар скользнул по кособоким скамейкам и упёрся в горку на детской площадке.

Олег ждал Максима возле подъезда.

— Тут такое дело… — начал он, нервно щёлкая пальцами.

— Это ещё кто? — перебил Максим, заметив в салоне тёмный силуэт.

— Тесть дал в довесок к машине. У него друзья гостят. Это их сын. У них сабантуй намечается: шашлыки, баня. Приедут важные люди. Вот и сплавили мальца, чтобы не мешался под ногами. — Олег скривил страдальческую гримасу. — Ты же знаешь моего тестя: откажешь — он сразу заподозрит неладное, допрос устроит.

Максим нахмурился:

— Ты всё ему выболтал?

— Тестю? Нет конечно! Сказал, что надо смотаться в центр, на областной авторынок, запчасти купить.

Максим кивком указал на силуэт в машине:

— А «довеску»?

— В двух словах. Не хочу при нём шептаться, и всё равно ведь поймёт. Да ты не переживай, малец смышлёный, обещал молчать. — Открыв багажник, Олег отодвинул чехол с охотничьим ружьём и прошептал: — Взял на всякий случай. Не на курорт же едем.

Максим примостил рюкзак на освободившееся место рядом с корзинкой с откидной крышкой. Захлопнув багажник, расположился на переднем сиденье и посмотрел через плечо. Мальцом оказался щуплый вихрастый паренёк. Старшеклассник или студент. Дисплей телефона освещал худощавое лицо в конопушках.

— Максим.

Вскинув голову, «довесок» вытащил наушник из уха:

— Чего?

— Меня зовут Максим.

— Андрей.

— Познакомились? — спросил Олег, усаживаясь за руль.

— Познакомились, — хмыкнул Максим, краем глаза поглядывая на Андрея.

Тот затолкал наушник в ухо и снова уткнулся в телефон.

«Патриот» не славился шумоизоляцией. К гудению мотора и скрипу креплений кресел примешивался стрекот «сверчков», издаваемый обивкой салона. Чтобы хоть немного заглушить раздражающие звуки, Олег включил радио. Стало только хуже: в голове стучало, тарахтело и завывало. Но Максим молчал. Главное, чтобы попутчиков всё устраивало.

Автомобиль пару часов трясся по дороге местного значения, которую ремонтировали в прошлом веке. Выехал на трассу, соединяющую областные центры. И покатил по гладкому, как атласная лента, асфальту, обгоняя грузовики и пропуская вперёд более шустрые легковушки. За окнами проплывали привычные глазу картины: лес и раскиданные тут и там деревни.

Олег убавил громкость радио:

— Странно. Навстречу почти никто не едет.

— Воскресенье, — отозвался Максим, потягиваясь; от вынужденной неподвижности затекло тело.

— А что, по воскресеньям все едут в одну сторону? — усмехнулся Олег. — Никогда такого не замечал.

— Далеко ещё? — прозвучало сзади.

Максим оглянулся:

— Куда-то торопишься?

— Вечером «Динамо» с «Зенитом» играют, — ответил Андрей, пряча наушники в карман спортивной кофты. — Ты за кого болеешь?

— Я не смотрю футбол.

— А я смотрю.

— И я смотрю, — поддакнул Олег. — Болею за «Зенит».

Андрей расплылся в улыбке:

— Наш человек! Матч начнётся в восемь. Успеем вернуться?

Максим неопределённо пожал плечами:

— Должны.

Андрей развалился на сиденье, затолкал ладони под мышки:

— Можно радио вырубить?

— Мешает? — спросил Олег.

— Слушаете всякое старьё. Надоело.

— Хиты девяностых. Классика!

— Я и говорю: старьё.

— Ты уши заткни, — посоветовал Максим. — Зачем наушники снял?

— Да ладно, — миролюбиво вымолвил Олег. — Может, мальчонку в сон клонит. — И выключил радио.