При этом, настроение не то, чтобы портилось. Но и причин для радости не наблюдалось: фауна самым наглым образом игнорировала моё желание покушать! То есть какие-то птахи изредка разлетались с противным писком, но пулей я в них хрен попаду, их даже разглядеть-то толком не получалось. А менять вновь заряженную ракетку на картечь — я опасался. Вылезет, например, ведьмедь какой на меня, которому на бмм кашлять, на картечь — высморкаться. И совсем не факт, что лопаткой отмашусь — те же тунгусские двухголовые медвежатины и лёгкую бронетехнику рвали в клочья, предварительно догнав!

Ну а кроме птиц никакого зверья не наблюдалось, не говоря уже о досягаемости. Так что стало у меня настроение портиться уже по-настоящему. Перспектива гадить четверть часа с утра, да и давится поленом — не слишком привлекала.

Хоть сок из этой клубники дурацкой не слишком противный на вкус и кисловатый. Так что хоть напился по пути по-человечески.

И вот, когда я уже почти смирился с ещё сутками «увлекательной жизни Жоры-древоточца», выносит меня на поляну. Вырубился я на неё, сквозь совершенно зверские заросли. И поляны в этом лесу, вообще-то, редкость. В основном вообще всё заросло. Ну вырубился и хорошо, стал прикидывать, а не присесть ли мне, отдохнуть минут десять-двадцать.

И тут на поляну выносит здоровенную такую животину. Метра полтора в холке, серую. со складчатой, покрытой редкими толстыми волосками шкурой. Кило на двести, не меньше. Но главное — рыло. Самое натуральное свиное рыло с пятаком, не менее свиными ушами и внимательно-настороженным опять-таки свиным взглядом.

— Еда, — почти неслышно прошептал я, раздувая ноздри и активируя Химерецептор. — Точно — еда, — обрадовался я, плавно поднимая пистолет, пока свинина тупила.

Поднял, выстрелил… и промазал! Эта сволочь просто… села на двойной шпагат, пропуская пулю над башкой! Ехидно хрюкнула, и с места сиганула в кусты!

— Стоять, сволочь! — возмутился я нетоварищескому поведению моего ужина и кинулся за свининой.

Сволочь стоять не пожелала, хотя в скорости у нас нарисовался паритет: свин протискивался между малиной-клубникой, двигаясь зигзагами, а я прорубался. Но, при этом, я не мог перезарядиться — на ходу хрен выйдет, рука занята СЛУшкой, а если остановлюсь — свинота убежит, оставив меня в печали и древоточестве!

Ну, в принципе, лопаткой зарублю скотину. Только догнать бы. И отбивная, сглотнул слюнку я, на что ЗЖКТУ согласно пискнул. Тоже не против вкусной и полезной свинины.

Вот только вкусная и полезная свинина вела себя совершенно безобразно! Мало того, что толком не ловилась, так ещё хрюкала вот просто слышалась — вредно и обзывательски! Но это бы ладно. Она, подлюка такая, драпала не по прямой! Выбирала заросли, через которые её пробраться легче, а мне — наоборот. Вела через какие-то ямищи, упавшие деревья…

В общем, в совокупе с зловредным хрюкотанием — точно глумилась и издевалась над голодным советским человеком! Свинья такая, просто слов других нет!

Но расстояние постепенно сокращалось, а у меня, помимо возмущения и даже некоторой усталости, стало появлятся закономерное злорадство. И предвкушение отбивных на СЛУшке в режиме жаровни…

И вот, когда я уже занёс руку со СЛУшкой… эта серая тварина просто упала на брюхо, вынуждая меня споткнуться!

— Убью, скотина свинская!!! — рявкнул я, кубарем катясь по кустам.

Наткнулся в падении на что-то живое, взмелькнули несколько развесистых ушей, а что-то вроде зайца влетело в дерево, причем насмерть, судя по всему.

— Прости, косой, — пожалел зайчатину я. — Но этой свиноте — точно пи…ц! — посулил я, рванув назад.

Свинота опять начала убегать, но я уже натурально озверел, порыкивал, пехотная лопата летала в моих руках, прорубая дорогу. И вот, догоняю я свинотину по новой, вот почти…

И тут она, с победным визгом, прыгает. А через секунду я вижу, что не просто, а в этакое лесное озеро-пруд. Чуть не сиганул за ней, но включил мозги. И Часового: в озере была какая-то здоровая живность, знакомиться с которой я внезапно и очень резко не захотел. Свинину оно, почему-то не трогает, но может свинина и невкусная, для тварюки этой озёрной. А сидит она на лечебной диете из комсомольцев и коммунистов, хмыкнул я, оглядываясь.

Картина была, конечно… В общем, в лучах заходящего солнца, рассекая пятаком воду, аж оставляя за собой пару бурунов, по озеру плыла серая свинина. Победно и злорадно похрюкивая. Причём плыла чертовски быстро, оценил я. Могу и не догнать, даже если тварь в озере к коммунистам ничего плохого не имеет. И… да, могу успеть перезарядить, еле-еле, но успею… Только пусть живёт, свинотина, заслужила, оскалился я, признавая временное поражение перед достойным противником.

— Я тебя как-нибудь потом поймаю, — с усмешкой посулил я вслед уплывающей свинине.

В ответ раздался совершенно различимо ржущий и издевательский хрюк. А может — и хорошо, что не догнал, рассуждал я, трусцой двигая по оставленной за собой просеке. Может и разумна даже… хотя нет: для разума нужны инструменты тонкого оперирования материей, это советские ученые установили точно. А у свинины их не было. Но умная, заррраза, уже ржал я.

Заяц мой, как приложился об дерево, так и валялся. Никто его не спёр — видимо, наши со свининой догонялки распугали всё на километры. Обычный. хоть и здоровый русак, вот только… восемь ушей аж, два на голове, а остальные по хребту идут. Ну, не самая страшная мутация, а Химанализатор пригодность зайчатины в пищу признаёт.

Так что поужинал я жаренной на СЛУшке зайчатиной. Соли было немного — АН не ресторан, но всё равно — вкусно. По сравнению с березятиной — так и просто пир. И тварь в озерце, к которому я вернулся, вела себя мирно.

Совсем наглеть и лезть в озерцо я не стал. Но на бережку ополоснулся осторожно, почистился, напился: водичка, конечно, фонила. Но уже терпимо, даже без ассистента.

Так что разбил я гнездо на побережном дереве, и заснул сытый, довольный. В общем — хорошо. Но свинина, конечно, той еще зверюгой оказалась, засыпая, хихикнул я.

Проснулся я довольный и отдохнувший. Солнышко светило, суслики свистели, обитатель озера на меня не прельстился — совсем хорошо.

И кусок зайчатины на завтрак припрятанный был в наличии на погрызть, вот только послушаем-посмотрим сначала отчёт ассистента. И, всё таки, надо бы наконец с этой СУДОРОГой, которая Система Улучшения, Дополнения, Оптимизации Организма программы «Глобальная Адаптация», разобраться. А то всё как-то судорожно выходит. В техдокументации ассистента — бардак, больше теоретически-биологическая часть. Это, конечно, интересно, но когда будет время в безопасности посидеть, желательно — с Атомным Сердцем, если я его вообще найду. Но звучит очень интересно, так что хочу, да. Но именно с развитием, которым меня принудительно развивают всякие бионические сволочи — куча непоняток, в практическом и прикладных спектрах. А ассистент, гад такой, достал уже! Чуть что — так «сеанс закончен» и всё. Сиди Жора, играй в угадайку, не вырастет ли у тебя на лбу дополнительный член, которым ты будешь принюхиваться к светлому будущему. И с сусликами им пересвистываться.

Так что надо эту НВМ, которая УСЧ прихватить и, наконец, растрясти на вменяемые данные. Те же «физические параметры», например. Замечательное описание, с кучей данных. Только я нихрена не знаю, что даст мне 40 % увеличение пропускной способности «плазмолеммы»! Я даже что такое эта плазмолемма-то не знаю!

А «интеллектуальные параметры»? Что за фиговина, с чем её есть и с какой стороны разбираться? В общем, если не для биолога-медика (причём высококвалифицированного, кандидата наук, не меньше!) — то все эти инструкции больше на издевательство смахивают.

Через пару минут после пробуждения окружающее пространство стало уже привычно бесцветным, а перед глазами заплясали красные буквы: