Когда Кэрри добралась до своей комнаты в кампусе, её всё ещё трясло.

Жуткий голос в её голове — или не в голове? — замолчал, но она ещё двадцать минут не могла даже выйти из кабинки, не чувствовала ног и вся дрожала. Она попыталась дозвониться до Клэри, но та сбросила звонок, ведь у неё была лекция, а номер Уилла был занят.

Кэрри думала даже позвонить Найлу, но не смогла заставить себя нажать кнопку вызова. Мысль, что настойчивый голос говорил ей именно про Найла, не оставляла, хотя казалась сущим бредом.

Сейчас, находясь в относительной безопасности своей комнаты, если, к черту, вообще возможно быть в безопасности от собственного безумия, Кэрри даже могла предположить, что уставший мозг пытается сам отвадить её от Найла, чтобы больше не испытывать такой же боли, как она испытывала из-за Рори, но тина?.. И эта вонь…

Ей хотелось с кем-то поговорить.

Ей было нужно с кем-то поговорить. С кем-то, кто не скажет, будто она свихнулась или не отправит её к психотерапевту. Её губы тронула слабая улыбка: в университете был собственный психолог, может, ей навестить его?

В ухо неслись гудки, а потом Коннор ответил.

— Хей, сестренка, — его голос был усталым, но веселым. — Как дела?

Кэрри хотелось ответить, что всё хорошо, но в горле встал комок, и она всхлипнула.

— Эй, мелкая, ты чего? — забеспокоился брат. Кэрри явственно слышала, как на фоне её тёзка ревела в голос, явно отказываясь от детского питания, и её кольнуло стыдом, но горечь и страх, засевшие в ней, не позволили соврать.

Она вывалила на Коннора все свои опасения; всё, что произошло с ней за последние недели, начиная от странного сна и заканчивая галлюцинациями в женском туалете. Ей не хотелось рассказывать про Найла, но остановить поток слов так и не получилось.

Коннор молчал.

Шмыгнув носом, Кэрри пробормотала:

— Прости, я…

— Нет, мелкая, — он заговорил, и голос у него был очень спокойным и мягким. — Я знаю твой страх. Помнишь… когда на Хизер напали в школе, я думал, что это был какой-то монстр? Таким я видел её бывшего мужа, потому что не мог представить, как человек может совершать такие жуткие вещи. Я думаю, ты права. Я думаю, твоё подсознание предостерегает тебя от того, что может причинить тебе боль или сломать тебя.

Должно ли это было её успокоить?

Кэрри смотрела в окно, на двор кампуса, и ей чудилось, будто тени деревьев скрывают чудовищ и призраков. Она слушала голос Коннора и думала: неужели и он превратится в зловещий шепот, стоит ей перестать концентрироваться и удерживать своё сознание ясным?

— Вдруг я свихнулась? — прошептала она.

Ну вот. Она это сказала.

Коннор помолчал, и на фоне продолжала плакать малютка Кэрри, а Хизер, кажется, что-то напевала, успокаивая её. Эти домашние звуки постепенно удалялись, пока не притихли. Наверное, Хизер вышла.

— Нет, ты пытаешься защитить себя, — наконец, произнес он. — Просто твой мозг выбрал именно такой способ.

Когда Кэрри сбросила звонок, она всё ещё не знала, успокоил ли её разговор с братом. Но она решила, что пойдет к университетскому психологу и поговорит с ним. Быть может, Коннор прав. Быть может, всё так и есть.

Быть может, она просто боится снова быть ненужной, поэтому выдумывает страшилки, чтобы саму себя от Найла отвадить. Быть может, это стресс, наложившийся на её дурацкую неудачную влюбленность.

«Прости, Кэр, я говорил с мамой, — на экране возникло сообщение от Уилла. — Мне позвонить?»

Кэрри прикрыла глаза.

Ей внезапно захотелось услышать его голос. Послушать, как он рассуждает о «Звёздных войнах» так, будто это была не выдуманная Джорджем Лукасом вселенная, а нечто, реально существующее. Но у неё не было сил говорить, и она просто написала в ответ, что всё хорошо и она планирует лечь спать пораньше.

Перед сном она задернула занавески.

Уилл взглянул на экран. Больше Кэрри ничего не писала, но беспокойство, грызущее его, не уходило.

Он видел, что её что-то гложет. Чувствовал, что с ней происходит что-то, но не знал, как помочь, и его грызла вина, что он отвлекся от неё на проблемы чувака, которого едва знал. Но ситуация с возможным прицепившимся проклятьем не только волновала его из-за Кэрри, но и разбередила его любопытство, и просто так забыть о ней у Уилла не выходило.

Тем более, что он почти был уверен: Кэрри тоже видела этого призрака. И, быть может, этот призрак как-то влиял на неё, на её сны, на её разум. Сердце Уилла было не на месте, и он понимал, что не может оставить Кэрри наедине с этим дерьмом. Но и не может рассказать ей всё.

В университетской библиотеке они с Оуэном предсказуемо ничего не нашли. О чинди было всего ничего в книгах про фольклор индейцев — злобный дух, настолько разгневанный за свою смерть, что убивал всех, кто хоть как-то с ним соприкасался. У индейцев даже был свой метод избавиться от чинди — сжечь их личные вещи и не произносить их имя.

Отстой, что здесь не сработает. Они даже не знали имени этой девчонки. Если она, конечно, вообще была чинди. Уилл в душе не ебал этого, он просто взял гипотезу за рабочую версию, как всегда говорила ему мать.

Исследуй. Ничего не упускай. Любой вариант может оказаться рабочим. Она и сейчас ему это посоветовала, когда выслушала всю информацию, которую ему удалось раздобыть, а ещё — обещала связаться с одним знакомым из Калифорнии, который, хоть и не был охотником, но по сути занимался тем же, что и их семья.

Охотился на чудовищ и отправлял их прямо в гребаный Ад; туда, где им и было место.

Уилл очень хотел надеяться, что этот мамин знакомый сможет чем-то помочь. Мать говорила, что он как раз на какую-то часть индеец, и, если она сможет с ним связаться, то даст его контакты.

— Будь осторожен, — снова попросила она. — Мы обычно не связываемся с индейскими призраками и духами.

— Почему? — раньше Уиллу никогда не приходило в голову задать этот вопрос, но теперь он задумался: действительно, почему?

Мама вздохнула.

— Потому что мы белые, сынок. Нам никогда их не понять. Я скину тебе номер в Скайп, если что-нибудь узнаю.

Видимо, то, что они были белыми, не мешало злобному призраку желать их смерти. Просто потому что. Или… у него могла быть причина, о которой Уилл ещё не знал.

Не важно. Хоть сотня причин.

Этот призрак мог угрожать Кэрри, а Уилл был готов сделать всё, чтобы она была в безопасности. И, говоря «всё», он подразумевал именно это.

Упав на кровать, он закрыл глаза, ладонью коснулся серебряной подвески на шее. Подумал, что его подозрения насчёт Найла никуда не девались, но он пока не мог облечь их в какую-то логическую форму. Быть может, он и вовсе ошибся на его счет? Убийства больше не повторялись, а тот парень, который умер на днях, покончил с собой — значит, мимо.