Кроме того, еще мудрый Сенека заметил: «Если вы видите человека, озабоченного тем, чтобы получше выразиться, и щеголяющего своей речью, то можно сказать наверняка, что ум такого человека занят пустяками и что в нем нет никакой основательности»[172]. Non est ornamentum virile concinnitas. [Приятность — это не мужское достоинство.] «Ты ведь только голос и больше ничего», — сказал о соловье Плутарх. А посему я в этом вопросе объявляю себя последователем ученика Сократа Аполлония[173]{119}: меня не занимают фразы, я тружусь единственно с целью споспешествовать разумению моего читателя, а не ради услаждения его слуха. Мое дело и цель не в том, чтобы сочинять искусно, как это требуется от оратора, а в том, чтобы выражать свои мысли легко и ясно, насколько это мне удается. Подобно тому как река течет то бурно и стремительно, то лениво и спокойно, то прямо, то per ambages [извилисто]; и точно так же, как она, то мелкая, то глубоководная, то мутная, то прозрачная, то широкая, то узкая, точно так же изменчив и мой стиль — он то серьезный, то легковесный, то комический, то сатирический, то более отделанный, а то небрежный, в зависимости от предмета, о котором сейчас идет речь, или от того, что я в данный момент чувствую. И если ты соизволишь прочесть сей трактат, он покажется тебе точь-в-точь как дорога любому путешественнику — то прекрасной, то непролазной от грязи, здесь открытой, а там огороженной, пересекающей то пустыни, то плодородные местности, вьющейся среди лесов, рощ, холмов, долин, равнин и прочее. Я проведу тебя per ardua montium, et lubrica vallium, et roscida cespitum, et glebosa camporum[174] [через крутые горы, опасные ущелья, росистые луга и распаханные поля], мимо разнообразнейших предметов, из которых одни тебе понравятся, а другие — наверняка нет. Что же касается самого содержания книги и способа изложения, то, если в них обнаружатся погрешности, прошу тебя помнить соображение Колумелы: Nihil perfectum, aut a singulari consummatum industria [Ничто не может быть доведено до полного совершенства и законченности усилиями одного человека], никому не под силу все учесть, а посему многое, без сомнения, небезупречно и может с полным основанием быть подвергнуто критике, изменено и сокращено даже у таких великих мыслителей, как Гален и Аристотель. Boni venatoris plures feras capere, non omnes, даже наилучший охотник, по мнению одного автора[175], не может быть всегда удачлив. Я сделал все что мог. К тому же я ведь не подвизаюсь на этом поприще, Non hic sulcos ducimus, non hoc pulvere desudamus [Не пашу эти борозды, не тружусь в поте лица на этой ниве], а всего лишь, должен сознаться, недоучка, человек в этом деле сторонний и срываю цветок там и сям[176]. Готов охотно признать, что, если строгий судья примется критиковать написанное мною, он отыщет не три погрешности, как Скалигер у Теренция, а триста. Столько же, сколько он обнаружил их в «Остротах» Кардано или, возможно, больше, чем Гульельм Лоремберг, недавно умерший профессор из Ростока, нашел в «Анатомии» Лауренция[177]{120} или венецианец Бароччи{121} у Сакробоска{122}. И хотя это будет уже шестое издание, которое мне следовало бы выверить более тщательно, исправив все огрехи, допущенные мной прежде, но это была magni laboris opus, такая утомительная и докучная работа, что, как знают на собственном опыте плотники, куда легче построить новый дом, нежели починить старый. Я мог бы написать еще столько же за то время, которое потребуется на исправление уже написанного. А посему, коль скоро погрешности неизбежны (а я ручаюсь, что они есть), я нуждаюсь в дружеском совете, а не в злобном поношении,
Sint Musis socii Charites, Furia omis abesto [178]{123} [Грации, Музы да в мире живут, Фурии злобу утратят]. В противном случае мы можем, как это и бывает при обычной полемике, спорить и поносить друг друга, но какой от этого прок? Ведь мы оба филологи, и, как сказано у поэта: Arcades ambo, Et cantare pares, et respondere parati [179]. [Дети Аркадии оба, В пенье искусны равно, отвечать обоюдно готовы.] Если мы станем пререкаться, чего мы этим добьемся? Нам — одно беспокойство и вред, а другим — забава. Если мне докажут, что я допустил погрешность, я уступлю и охотно ее исправлю. Si quid bonis moribus, si quid veritati dissentaneum, in sacris vel humanis literis a me dictum sit, id nec dictum esto. [Если мне скажут, что я погрешил в чем-то против добрых нравов и истины, как это бывает в посланиях, как священных, так и богохульных, не лучше ли предположить, что я этого не говорил.] В то же время я рассчитываю на снисходительную критику всех недостатков: режущих слух сочетаний слов, плеоназмов и тавтологий (хотя мне могут служить оправданием слова Сенеки: nunquam nimis dicitur, quod nunquam satis dicitur [никогда не говорится слишком часто то, что, сколько ни повторяй, не будет сказано достаточно часто]), путаницы с временами, ошибок в стихах, со множественным и единственным числами, опечаток наборщика и прочее. Мои переводы подчас скорее парафразы на ту же тему, нежели перевод цитируемого; non ad verbum [ничто дословно]; поскольку я автор, я позволяю себе большую свободу и беру лишь то, что служит моим целям. В текст книги вставлено много цитат, что делает ее язык более разношерстным, или же, как это нередко случается, я помещаю их в маргиналиях. Греческих авторов — Платона, Плутарха, Афинея{124} и прочих — я цитировал по книгам их истолкователей, поскольку оригинал не всегда был под рукой{125}. Я перемешивал sacra prophanis [священное и мирское], однако, надеюсь, не впадал при этом в нечестие и, приводя имена сочинителей, невольно располагал их per accidens [по воле случая]: неотериков{126}, например, упоминал подчас раньше более древних — просто как подсказывала мне память. Кое-что в этом шестом издании изменено, выброшено, другое — исправлено, многое добавлено, потому что со многими разного рода хорошими писателями я познакомился впоследствии[180]{127}, и в этом нет никакого предубеждения, чего-либо предосудительного или недосмотра. Nunquam ita quicquam bene subducta ratione ad vitam fuit, Quin res, aetas, usus, semper aliquid apportent novi, Aliquid moneant, ut illa quae scire te credas, nescias, Et quae tibi putaris prima, in exercendo ut repudias [181]. Жизни никогда настолько подвести нельзя расчет, Чтоб стеченье обстоятельств, опыт, возраст не дали Нового чего-нибудь, не навели на новые Мысли! Думал: знаю, что; окажется — совсем не знал. вернуться Cujuscunque orationem vides politam et sollicitam, scito animum in pusillis occupatum, in scriptis nil solidum. — Epist. lib I, 21. [Если видишь, что чья-то речь обработана и течет безостановочно, знай, что ум здесь погряз в пустяках, и в писаниях его нет ничего серьезного. — Послания, кн. I, 21. <В действительности эта фраза взята из письма CXV Сенеки к Луцилию и дана Бертоном скорее в пересказе, тогда как в переводе она выглядит так: «Речь — убранство души: если она старательно подстрижена, подкрашена и отделана, то ясно, что и в душе нет ничего подлинного, а есть некое притворство» (пер. С. Ошерова).>] вернуться Philostratus, lib. 8, Vit. Apol. Negligebat oratoriam facultatem, et penitus aspernabatur ejus professores, quod linguam duntaxat, non autem mentem redderent eruditiorem. [Филострат. Жизнь Аполлония Тианского, кн. VIII. <В этой книге повествуется об испытании, коему Аполлоний был подвергнут в присутствии императора Домициана.> Он пренебрегал ораторским умением и всецело отвергал своих учителей, так как они заботились только о совершенствовании языка, а не ума своих подопечных.] вернуться Hic enim, quod Seneca de Ponto, bos herbam, ciconia lacertam, canis leporem, virgo florem legat. [Ибо здесь, как Сенека говорит о Понте, бык найдет себе траву, аист — ящерицу, пес — зайца, а дева — цветок.] вернуться Pet. Nannius, not. in Hor. [Пьетро Нанни. Комментарии к Горацию. < На самом деле это цитата из книги Колумелы «De re rustica». — КБ. >] вернуться Non hic colonus domicilium habeo, sed topiarii in morem, hinc inde florem vellico, ut canis Nilum lambens. [У меня нет на этом поле своей хижины, как у крестьянина, я просто любитель, срывающий на нем цветок, как пес, лакающий воду из Нила.] вернуться Supra bis mille notabiles errores Laurentii demonstravi, etc. [Свыше двух тысяч бросающихся в глаза ошибок обнаружено у Лауренция и т. д. <Как свидетельствуют исследователи источников Бертона, в этом фрагменте сплошные неточности: Скалигер Старший не находил никаких ошибок у Теренция; пес, лакающий воду из Нила, заимствован из «Адагий» Эразма и присоединен к фразе, взятой из другого источника; автором книги, которую имеет в виду Бертон, был не Гульельм Лоремберг, а его брат Петер.>] вернуться Philo de Con. [Филон о Благорасположении. <Автор этих стихов не установлен, а ссылка на сочинение Филона обусловлена его мыслью, что любители критических выпадов зря полагают, что в этом состоит их счастье. — КБ.>] вернуться Virg. [Вергилий. <Буколики, Эклога VII, 4–5, пер. С. Шервинского.>] вернуться Frambesarius, Sennertus, Ferrandus, etc. [Фрамбесарий, Зеннерт, Ферран и др.]. вернуться Ter. Adelph. [Теренций. Братья <V, 4, пер. А. Артюшкова; впрочем, и слова «Ни в чем излишка» тоже из Теренция (Девушка с Андроса, 61), но Бертон, возможно, почернул это из «Адагий» Эразма>.] |
