Эта девчонка была другой во всём, и Эйдану так хотелось остановить время, задержать этот день, чтобы остаться здесь вместе с ней. Но такой силы он не имел.

Он почувствовал приближение Рейнарда задолго до того, как услышал шаги или настойчивый, если не сказать, бешеный стук. Катрин метнулась к двери кабинета. Эйдан не стал останавливать её, хотя в прятках не было смысла. Пусть скроется, если от этого ей станет спокойнее.

Чтобы одеться, Эйдану хватило нескольких секунд. Он не собирался изображать радушного хозяина для незваных гостей. С отвращением подумал, что давно упустил дела в Лунном замке. С каких пор Рейнард обнаглел настолько, что стал вести себя как владелец всего? Воспользовался тем, что у Эйдана больше не было желания жить. Теперь оно вернулось, глаза открылись, и то, что Эйдан увидел, ему совсем не понравилось.

Он махнул рукой, и замок на двери тихо щёлкнул, словно намекая, что дано разрешение войти. И Рейнард не заставил себя долго ждать.

— Ты совсем с ума сошёл? — прорычал он, останавливаясь в дверях. — Это была последняя ночь! Я уже подумал, что что девчонка сбежала из замка, а всё оказалось куда прозаичнее. Кое-кто просто гадит за моей спиной.

— Не последняя, — спокойно отозвался Эйдан, проигнорировав остальные слова. Надо бы поставить здесь всех на место.

А потом его взгляд привлекло нечто иное. Лёгкое движение у Рейнарда за спиной. Край знакомой юбки. Лицо, мелькнувшее между стеной и правой рукой Рейнарда.

Нора подслушивала, а на лице у неё застыло праведное торжество. Зря. Он мог и не подумать на неё, но теперь вина была очевидна.

Ему стало жаль её.

Эйдан не заступался за всех подряд. По большей части ему было всё равно. Вернее, другого выбора не существовало, а значит, выбирать приходилось меньшее зло. Иногда меньшим злом оказывались местные служанки.

С Норой вышло хуже всего. Она нравилась ему как хорошая служанка, сумевшая взять остальных в свои руки и быстро навести порядок, но совсем не как очередная девица. И Эйдан заступился за неё дважды. Увёл в подземелье, из которого она не могла бы выйти на магический зов.

Теперь он понимал, что вновь сделал ошибку. Норе слишком понравилось. Им всем нравилось, но некоторые привязывались особенно сильно. В первый раз Нора увидела в его воспоминаниях нечто простое, бессмысленное — повседневную рутину. Сделала выводы, не поспешив поделиться ими с ним. Во второй раз она искала в его мыслях себя.

Эйдан хорошо почувствовал эту попытку вторжения. У служанки была сильная воля. Он не обратил на это внимания. Не его проблема, что Нора заинтересовалась. Его тошнило от её страха, она не смогла бы снять с него проклятье, а потому была не нужна. Эйдан просто позволил ей поискать в его памяти то, что она так хотела. Ничего хуже тьмы, она бы там не нашла.

Нора справилась отлично, но совсем не так, как он ожидал. Она нашла в его памяти лицо Катрин Герт. Настоящее лицо. Зачарованная безделушка, что носила на себе девчонка, не могла обмануть Тёмного мага, хоть он и ощущал её присутствие. Когда-то очень давно, он сам создавал такие, ещё будучи глупым мальчишкой, пытался угодить непостоянным, ветреным особам. Всем девицам нравились преображения. Они даже не хотели слышать, что тьма опасна и обязательно потребует плату, не с них — так с него.

Теперь он видел по её лицу, что Нора догадалась. Не знал — как, да это и не имело значения. Она догадалась, чьё лицо видела, и решила расчистить дорогу.

Эйдан горько усмехнулся, глядя ей прямо в глаза, она попятилась, прячась за спиной Рейнарда. Неужели Нора и в самом деле считала, что это поможет? Что она понравится Эйдану, и он спасёт её снова?

Он улыбнулся, почти оскалился, глядя, как она побледнела. Не стоило играть с ним в игры. Её он больше не собирался спасать. А вот Рейнард и в самом деле оказался проблемой. Что он сказал?

«Последняя ночь».

— Наигрались в гляделки? — зло прищурился Рейнард. — Может, наконец, начнёшь соображать или мне чаще нужно привозить тебе подстилки?

— Не смей, — процедил Эйдан. Не повышая голоса, но оттого только страшнее.

— Если ты не творил идиотских поступков, её сил бы нам хватило надолго.

— Найди другую.

— Мне некогда искать другую, — отрезал Рейнард. — Все остальные здесь слишком слабы для последней ночи.

С этими словами Рейнард сделал шаг в комнату, дёрганными злыми движениями расстегнул пуговицы на рукаве своей рубашки, а потом задрал его.

В первую секунду Эйдан не увидел ничего и от этого у него едва не помутилось перед глазами. Затем печать всё-таки проявилась. Такая бледная, почти невидимая. Поводок ещё был на месте, привязанный к хозяину, но Рейнард был прав — времени не осталось. Он всегда заботился об этом вовремя, но недели, проведённые у ложа умирающего короля, изменили всё. Поездка слишком затянулась. Без силы Рейнард умрёт, и больше ничего не будет удерживать тёмных тварей около замка. Стране придёт конец.

— Ты приведёшь её на закате. Сам.

И тут я поняла, что успела услышать достаточно, а узнавать, чем закончится спор и кто в нём победит, мне категорически не хотелось.

«На закате её приведёшь, — мысленно ворчала я, ковыряясь в замке на двери кабинета. — Сколько ж можно меня водить?»

Я уже и сама была готова кого-нибудь куда-нибудь привести, только чтобы от меня отстали. Не знаю, с чего я вообще решила, что Эйдан поможет мне больше, чем он уже предложил или сделал.

Замок на двери заклинило, и ключ никак не хотел поворачиваться. Эйдан заходил в кабинет через спальню. Хоть бы здесь только не оказалось заперто с помощью магии! Против неё я была совершенно бессильна.

Ключ резко повернулся, я пискнула, от неожиданности до крови прикусив губу. Сама не заметила, когда успела начать её жевать. Зажмурившись, я потянула дверь на себя, практически в ужасе от того, что она могла в любой момент заскрипеть.

К счастью, богиня оказалась ко мне милосердна.

Я выглянула в коридор. Соседняя дверь оставалась открытой, оттуда доносился неразборчивый разговор, но это уже не было важно — мой путь лежал в противоположную сторону.

Мягкие ночные туфельки ступали почти бесшумно. Вид у меня, должно быть, был поразительно нелепый и столь же неприличный. Ведь с собой у меня не было одежды, кроме той, в которой я пришла вчера к Эйдану — ночном платье и длинной накидке.

Только теперь меня это совсем не волновало. Какая уже разница, кто поймает и что со мной сделает, если жить так и так осталось лишь до ночи? А вот при мысли об Эйдане что-то больно кольнуло в сердце, а в груди свернулся тугой узелок. Сквозь дрёму я слышала его слова. Он обещал, что я уеду отсюда. Но он не собирался идти со мной, эту ложь даже я смогла отличить. Так больно, так горько мне от неё становилось.

Возможно, я сейчас совершала ошибку, и мне стоило довериться ему. Я не знала наверняка. Да и как могла узнать, не подвергаясь опасности? Эйдан мог и в самом деле полюбить меня, но разве освободит это его от принуждения? От обязанности выполнить приказ? А приказ явно не был простым, который можно легко нарушить. Эйдан не помогал мне с разгадками. Если бы он только намекнул чуть более явно!

Так, в чём была, я и добралась до конюшни, только чудом не встретив никого на пути. Лунный замок как будто вымер, его жители попрятались от гнева хозяина, пусть пока направленного не на них, но попадаться под горячую руку никто не хотел.

Зато я начала догадываться, что именно случилось здесь в прошлый раз. У Марлен тоже не оказалось обещанных сил, она не была так невинна, как утверждал наш отец. Моя сестра не выжила, хотя должна была прожить ещё ни один год. Я с несвойственным мне удовлетворением подумала, что она получила по заслугам. Да, мне было жаль её, но и только. Как любого случайного человека, чья жизнь оказалась до печального коротка. Но она получила по заслугам. Марлен никогда не была добрым и хорошим человеком. Это я придумала её такой, а она всю жизнь только и делала, что унижала меня.