— Эйдан, ты хороший человек или плохой?

Он тихо усмехнулся. Я снова почувствовала его дыхание на своей шее. От него у меня так и подкашивались ноги.

— Как определить? — поинтересовался он.

— Сердцем.

Эйдан помолчал, провёл пальцем по моей шее, вниз по оголённому плечу. Я невольно подняла голову, чуть склонила, поддаваясь ласке.

— Кто-то предпочитает сказки о добрых, благородных героях, м? Плохой, Катрин. Очень плохой.

Утро застало меня внезапно. Казалось, что я и заснуть толком не успела, а в дверь уже настойчиво стучали. Я сладко потянулась, решив больше ни в чём себе не отказывать. Тёплые лучи утреннего солнца ласкали щеку, проникая в комнату между слегка раздвинутых шелковых штор. Кровать казалось необыкновенно мягкой. Жизнь прекрасной.

И, конечно, первым делом в памяти всплыли слова Эйдана: «Придёшь сама».

«Ох и не понял этот несчастный, кому угрожает, могу ведь и прийти», — мстительно подумала я. Напугать меня решил. Развлечься. Посмотрела бы, как он будет открещиваться от своего предложения, если я и в самом деле его приму. Герцог его явно по голове не погладит за порчу… так сказать… «имущества». Эйдан его, конечно, заткнул, но что-то мне подсказывало, что он тут не главный.

Наконец, Нора устала ждать, пока я встану, и вломилась в комнату сама. Странно, что вообще стучала так долго, обычно терпение у неё заканчивалось быстрее. Впрочем, ответ нашёлся сразу — она была не одна. Вторая служанка несла новый наряд.

Мне в момент поплохело. С чего бы им меня как-то особенно наряжать? Вывод напрашивался сам собой и неутешительный: меня ждала новая встреча с герцогом.

«Слишком много чести», — с тоской подумала я. То ли Эйдан проболтался, предположив моё более высокое происхождение, то ли вчера мой внешний вид испортил герцогу врождённое чувство прекрасного. Ни тот ни другой вариант не сулили ничего хорошего.

Шевелиться мне вообще не хотелось, а судя по лицу Норы, она не собиралась вести со мной переговоры. Поэтому я молча позволила натянуть на себя нежно-розовое платье с тяжёлой шелковой юбкой. Угрюмо посмотрела в зеркало. Корсет хоть и не давал нормально дышать, но удивительно подчёркивал фигуру. Давно я не носила таких удавок. Надо же, почти отвыкла. Всё-таки в том, чтобы быть служанкой, нашлись и свои плюсы.

С причёской вышла заминка. Пришлось упрашивать их сделать так, чтобы волосы закрывали уши.

— Совершенно не модно, — не оценила Нора.

— Не волнуйтесь, госпожа, мы всё поднимем лентами, у вас такая длинная, изящная шея, не стоит её скрывать, — вмешалась вторая служанка.

— Вот только никаких лент мне не надо, — сквозь зубы процедила я. Но не объяснять же мне было, что все эти ленты напоминают.

Они обменялись многозначительными взглядами и одну мне в хвост всё-таки вплели. Я мысленно пообещала себе запомнить это. Вдруг меня случайно выдадут за герцога, несмотря на мои сопротивления. Вот тогда мы снова и встретимся…

Хорошо хоть никаких украшений хозяин замка мне не прислал. За серьги я бы воевала как та лесная тварь. А потом меня повели… на казнь.

Через десять минут и несколько посланных слишком узким туфелькам проклятий мы с Норой оказались в незнакомом мне полупустом зале. Она остановилась, давая понять, что дальше со мной не пойдёт и рукой указала вглубь помещения. За огромными стеклянными дверьми был выход на балкон.

— Его Светлость предпочитает завтракать на свежем воздухе, — пояснила она.

Я вздохнула и отправилась к балкону. Постаралась выпрямиться, расправить плечи и принять хоть сколько-нибудь подобающий дорогому платью вид, но всё равно ощущала себя самозванкой. Нелюбимой, некрасивой дочерью, которую мать наряжала только потому, что неприлично было совсем не выводить её в свет. Толка от этого не прибавлялось, всё внимание быстро приковывала к себе Марлен.

Я отодвинула рукой полупрозрачную, украшенную замысловатой вышивкой занавеску и прошла на широкий балкон. Непроизвольно щурилась от слишком яркого солнца, а в голову одно за другим лезли надоедливые подозрения.

«На свежем воздухе он завтракать предпочитает. А не потому ли, что Эйдан ненавидит столько света, а значит, точно не станет вмешиваться в разговор?»

Как будто меня специально лишили единственного защитника, а заодно и возможности к бегству. В такой тяжёлой юбке и убийственно давящей обуви далеко не сбежишь.

Я наивно понадеялась, что причёсывали меня достаточно долго, чтобы герцог закончил завтрак, но богиня не была ко мне благосклонна. Он ждал меня, прислонившись к перилам.

— Ваша Светлость, — неуклюже поклонилась я, не рискуя присаживаться в проклятой обуви. Не хватало ещё растянуться перед ним на полу. Герцог Рейнард Сирил Мунфолл смотрел на меня испепеляющим взглядом, пока я зачем-то старалась припомнить все его имена, а потом просто сдалась на двух.

Затем он жестом пригласил меня к столу, дождался, пока я приближусь, и любезно помог мне сесть, придвинув стул.

Я с волнением осмотрела приборы и решила, что вообще есть не буду. У меня и пальцы-то отказывались сгибаться, ими только всё и ронять.

— Вы слишком напряжены, — оценил он, усаживаясь напротив меня. Оценил низким, пленительным голосом.

Я в изумлении подняла на него взгляд. Позволила себе осмотреть почти уже ненавистного жениха. Передо мной сидел совсем не тот человек, которого я встретила вчера в покоях у Эйдана. Нет, несомненно, тот же, и всё же совсем другой. Он мягко, но чарующе улыбался, оглаживал меня изумительным взглядом. Я не могла оторваться от его глаз невероятного глубокого синего цвета. С каждой секундой я всё больше смущалась, краснела от неподобающих мыслей, но продолжала смотреть. Он что-то спрашивал, я робко отвечала. Простые бесхитростные вопросы о сне, о погоде, о любимых вещах. Я почти не замечала, как на моей тарелке появились фрукты, как кусочек за кусочком я отправляла их в рот, а сама ловила каждое его слово. Не пропускала ни одной улыбки. Напряжение пропало, сменившись изумлением, почти предвкушением.

«Так почему я не хотела замуж?»

Разговор ожидаемо перешёл на свадьбу. На небольшую часовню богини прямо здесь в Лунном замке. На большой зал для бала и гостей, которых можно было бы пригласить с учётом тяжёлой дороги и малого времени. К тому же лесные твари успешно отпугивали почти всех знатных персон, желавших посетить замок, если у них не находилось собственной армии. То, что нас даже не пригласили на свадьбу Марлен, теперь не казалось мне таким неправильным или странным. Людей у нас было не много, а забирать их всех и оставлять поместье без защиты стало бы плохим решением. Но родителей всё равно придётся как-нибудь сюда доставить, мне совсем не хотелось выходить замуж в одиночестве. Вернее, в окружении слуг, которые не спешат задерживаться со мной в одной комнате дольше необходимого…

— Катрин, не могли бы вы написать письмо и поторопить невесту? — как бы между прочим и тем же чарующим голосом поинтересовался Рейнард. У меня до сих пор язык не поворачивался называть его по имени, хотя он и попросил. Вернее, приказал и уже дважды.

— Мне бы не хотелось, чтобы мою настойчивость приняли за угрозу, — добавил он. — Скоро зима и проезд сюда станет в разы тяжелее. А мне не терпится увидеть свою избранную.

«Ага, избранную, как же. Ты имя-то не знаешь. О чём я вообще думаю?» — спохватилась я. Меня словно по голове ударили. Пыльным мешком, не иначе. Даже чихнуть захотелось.

Я нервно осмотрела стол, лишь бы хоть куда-то отвести взгляд и не привлекать внимания. В душе поднималась злость, не на герцога, а на саму себя. Я так забылась, что даже не учла, что обсуждаю не свою свадьбу. Не свои желания. И не своих гостей. Почему сейчас мне всё это стало так важно?

Эйдан мог подчинять себе людей. А что мог Рейнард?

— Обязательно напишу сегодня же, — смиренно заверила его я.

«И сожгу».