Я вернулась в Лунный замок, когда солнце уже зашло. Поднималась по узкой лестнице для прислуги, а на губах блуждала искренняя и счастливая улыбка. Вот так легко иногда было отвлечься от опасности и невзгод. А может, мне просто требовалось отвлечься, и всё вышло не случайно.

На первом этаже я замерла, прислушиваясь к тишине. Вздрогнула, когда её нарушил крик где-то наверху:

— Нора, паскудная девка! Где тебя носит?

Я вся сжалась, хотя герцог требовал и не меня. Старшей служанке сегодня не повезло больше. Я замерла за колонной и выждала несколько минут. Никто не спустился. Путь был свободен. Всего два пролёта, поворот, и я добегу до своей комнаты, где смогу сразу же закрыться.

К счастью, выйти в главный холл я не успела. Вовремя заметила движение впереди.

Эйдан шёл к своей потайной двери в стене. За ним торопилась Нора. Неужели она не слышала, как её вызывали?

Я едва не остановила её. Прикусила губу, глядя на спину Эйдана, пока тот отпирал проход. Снова перевела взгляд на Нору.

Она казалась мне странной. Словно большой куклой, которая не ведает, что творит. Нора не осматривалась, не оборачивалась, смотрела прямо, а всё остальное её будто бы не интересовало. Она шла, когда двигался Эйдан, и останавливалась в ту же секунду, когда это делал он. Я бы не заметила, если бы не её руки. Когда Эйдан потянулся к панели на стене, Нора тоже приподняла свою руку, примерно на такую же высоту. Она будто копировала все его движения, и это было весьма странно для взрослого и адекватного человека.

Она вообще не управляла собой. Эйдан делал это за неё.

«Никогда не называй мне своего имени».

У меня по спине прошёл озноб. Нора мне не нравилась, но я всем своим существом ощущала что-то ужасное.

Я бросилась к двери, но не успела на долю секунды. Принялась отчаянно стучать в неё, но всё было безрезультатно. Мне никто не открыл и не ответил.

Я любила просыпаться после хорошего и крепкого сна. Когда не нужно думать ни о чём, а по телу разливается блаженное тепло, не от самого отдыха даже, а от осознания, что он удался в полной мере. Так было каждый раз, когда я допоздна работала руками, даже если занятием служила вышивка по приказу матери. Я ещё тогда считала это устаревшей глупостью, приданое предпочитали брать деньгами, землями или на худой конец скотом. Кому нужны эти кривые тряпки, когда любая мастерица в городе или деревне сделает гораздо лучше да и возьмёт недорого?

Теперь я с каким-то кровожадно довольным чувством убедилась, что всегда была права. Кому-кому, а моему жениху всё это точно не пригодится. Как и сама невеста, после того как её уже нельзя будет использовать по другому, магическому назначению. На несколько долгих секунд мне даже стало жаль, что я уже не смогу высказать это матери в лицо. Вот бы она удивилась! Затем я, наконец, поняла, что думала о полной ерунде.

Я села на кровати и покосилась на дверь, уверенная, что сегодня наряжать меня никто не придёт. Потому что Нора не скомандует. Странное ощущение, я никак не могла понять, приснилось мне то, что произошло с ней вчера или нет? А что, собственно, произошло?

Вместе с утренней энергией у меня прибавилось и наглости. В конце концов, какой был смысл сидеть и дрожать в своей комнате? Даже если, блуждая по замку, я рисковала вляпаться в очередные неприятности, убегать от них уже не было смысла. Их хватало по самое горло.

«Хватит, насиделась!» — решила я.

Вскочила с постели, быстро привела себя в порядок. Вернее, в полупорядок. И отправилась вершить голодное и злое правосудие. То есть, сначала на разведку.

Комната Норы была пуста, если я, конечно, не ошиблась с местом. На всякий случай я заглянула и во все остальные комнаты служанок.

— Брысь! — взвизгнула одна из девушек, которую я застала в постели и заинтересованно уставилась на торчавшие из-под одеяла пятки. В количестве четырёх штук. А потом я поспешно сбежала, захлопнув за собой дверь. На всём пути до кухни меня не покидали мысли о том, кому же пятки принадлежали. Дело-то не моё, но… но интересно же!

Кухня тоже пустовала, зато меня дожидались ароматные булочки на краю стола. Впрочем, может, и не меня, но выбора у них не оставалось. Я умяла парочку, сопровождая процесс блаженными стонами.

Я не знала, что изменилось сегодня, но на меня будто бы действовало новое наваждение. Очередное. Мне до безумия хотелось жить. Всё ощущалось так болезненно остро. Запахи, цвета, звуки. Даже воздух казался мне восхитительным, наполненным всевозможными ароматами, и если бы я остановилась и напряглась, то запросто смогла бы отгадать половину из них. Меня наполняла лёгкость, платье казалось невесомым, привычные туфли не давили натёртые ноги. Я зажмурилась от удовольствия.

«Проклятый Лунный замок, — лениво напомнила я себе. — Было бы его проклятие каждый день таким… веселым. Может, и жить бы тут захотелось?»

Я продолжила осмотр этажей в поисках Норы, но по-прежнему встречала только других служанок. Никому не было до меня дела. К герцогу приехали какие-то люди, он принимал их в одном из малых залов.

«Видимо, недостаточно важные для рабочего кабинета», — хихикнула я про себя, стоило мне на цыпочках прокрасться мимо неплотно запертой двери. Из щели доносились недовольные голоса. Слов было не разобрать, да мне и не хотелось, судя по их унылой монотонности, речь шла о скучных заботах Лунного замка или земель. Я слишком хорошо помнила, как всё это выматывало отца.

Вскоре я обошла весь замок и заглянула везде, куда вообще решилась заглянуть, но Норы так и не нашла. Что ж, я дала этому сну возможность оказаться сном. Оттягивала правду, как могла.

В покоях Эйдана не оказалось, и я прокралась через них до следующей двери, ведущей в его личный кабинет. Прислушалась, дождалась характерного шороха рукавов по письменному столу с бумагами и глубоко вдохнула.

— У вас отличный план, господин маг, я его сполна оценила, — высказала я ему, врываясь в комнату.

Проскочила её почти до окна, надеясь, что оттуда меня не успеют быстро вышвырнуть за двери.

— План? — Эйдан отложил перо и внимательно посмотрел на меня. Очень внимательно, как лекарь на Марлен, которая не хотела учиться под предлогом болезни.

— Чтобы не объяснять, что ты сотворил с Норой, решил зачаровать меня счастьем? — широко улыбнулась я. — Спешу сообщить, не вышло. Мне, конечно, приятно, но я всё равно — всё пом-ню, — пропела я по слогам.

И замерла. Мне хотелось показаться смелой и уверенной, а у самой душа ухнула куда-то в пятки. Лицо Эйдана посерело, брови сдвинулись, а между ними пролегла складка, только не гневная, а напряжённая и встревоженная.

Через мгновение он оказался рядом со мной, а тяжёлая рука шлёпнулась мне на лоб. Я принялась отмахиваться от неё:

— Ты что сдурел? Чего-чего, а жара у меня так точно нет.

— А я и не жар проверяю, — буркнул он, а я вдруг поняла, что мир перед глазами посерел. Словно от его руки вниз по моему лицу спускалась тьма.

Не успела я закричать, как Эйдан убрал руку.

— Это чего сейчас было? — поинтересовалась я. Эйфория не давала толком испугаться.

— Тебя выбрали, — пробормотал он. — Жизненная сила из тебя так и струится.

— Куда выбрали? — не поняла я. А в памяти сами по себе всплыли слова Маркуса: «Ты тень».

Эйдан так красноречиво на меня посмотрел, что я поняла, если он скажет, что не может ответить, я его убью. Голыми руками, со всей моей силой.

Я сглотнула.

— Ага, значит, Рейнард решил, что невесту не дождётся, а я уже тут и под боком?

Вышло так жизнерадостно, что меня саму едва не перекосило. А вот Эйдана — очень даже. Его плотно сжатые губы подрагивали. Он словно хотел мне что-то сказать, но не мог.

— Я знаю, что жёны через какое-то время умирают, но сначала тают, пока не закончатся их силы. А ещё я знаю, что вчера он требовал Нору, — выпалила я, надеясь, что это поможет. — Я сама это выяснила без тебя.