«Богиня, но какой же он…»

Я уже смелее посмотрела на Эйдана и вдруг осознала, что он мне ответил. Не волки…

— Нет?

— Нет, — тихо отозвался он. — Эти твари пострашнее любых волков.

— И ты ими не управляешь? — на всякий случай уточнила я и поспешила оправдаться: — Ну знаешь, в деревне разное говорят.

Эйдан только тихо хмыкнул, а мне в очередной раз стало стыдно. Уж он-то прекрасно знал, что говорили о Тёмных магах люди. Да и я сама успела сегодня наслушаться больше, чем мне бы хотелось. Я верила Эйдану. Если бы он мог что-то сделать, мы бы не крались сейчас в темноте, вздрагивая от каждого шороха и звука треснувшей под ногой сухой ветки.

В одно мгновение что-то изменилось. Я увидела движение. Нет, не движение даже, лишь смутный намёк на него. Уловила краешком глаза. Справа. Как раз там, откуда Эйдан и ожидал нападения.

— Пришли, — коротко бросил он.

Я вцепилась в лошадиную гриву. Эйдан попытался сунуть мне в руку повод, чтобы тот не провис, но разжать окоченевшие от страха пальцы я уже не могла. Ощущение прикосновения к живому существу мне очень помогало. Помогало не быть одной. Не почувствовать себя снова под тяжёлыми мешками.

— Держи, — рявкнул Эйдан.

Кое-как я подхватила повод и снова вцепилась в гриву. Нет, наездник из меня никакой, а держать равновесие так будет проще. Всегда бывало.

Эйдан поднял руку, отчего-то чёрную, и я не сразу поняла, что вокруг пальцев у него клубилась тьма. Он ласково погладил лошадь по носу, та ткнулась в него в ответ, позволяя тьме проникнуть в её крупные ноздри.

— Домой, Ниира, — тихо, почти ласково прошептал он ей. — Домой.

Я зажмурилась, и мы сорвались с места.

«Вдвоём на одной лошади от этих тварей не скрыться. Она устанет, а они нет, и тогда мы погибнем все», — мысленно уговаривала себя я. Как будто искала себе оправдание. Как будто это я бросила Эйдана одного позади.

Вот только оправдание мне и не требовалось, потому что от меня не зависело ровным счётом ничего. Он просто отослал меня прочь, вернее, отослал проклятую лошадь и сделал это магией, чтобы я точно не смогла вернуться за ним. Что бы я ни пыталась сделать, Ниира игнорировала меня. Пытаться спрыгнуть не было и смысла. Я не была её хозяйкой, она не стала бы возвращаться за мной.

Я не оборачивалась. И без того была уверена в погоне. Всё равно не смогла бы что-то им противопоставить. Только постаралась отбросить малодушную мысль, что вряд ли за мной погналась бы большая часть тварей. У них оставалась другая цель, менее подвижная и более открытая. Я мысленно просила богиню, чтобы Эйдан не пострадал. Какое странное кощунство: молить её о жизни Тёмного мага, одного из тех, кого так презирал храм богини.

Когда я свалилась с лошади прямо на жёсткие ступени крыльца Лунного замка, то готова была поклясться чем угодно, что меня уже поймали, растерзали, съели, а потом зачем-то выплюнули обратно. Ко мне подбежала Нора и один из стражников от ворот, но никто из них особо-то и не старался меня ловить. Спасибо, что хоть с земли подняли и кое-как поставили на ноги, хотя я всё равно упорно продолжала качаться.

Потом мы как-то оказались в знакомом холле главного входа. Здесь было тепло и удивительно светло для такой глубокой ночи. Видимо, свет всё-таки тушили только по распоряжению Эйдана, а без него служанок темнота не слишком-то и прельщала. Я опустилась в широкое и мягкое кресло у окна, не в силах продолжать двигаться. Лестницу наверх я бы точно одолеть не смогла, так что собственная комната казалась недосягаемой. Просить кого-то отнести меня было бы ещё хуже, мне лишь с большим трудом удавалось терпеть их грубые прикосновения. Я лишь попросила Нору чуть сдвинуть штору, чтобы открывался вид на дорогу. Как бы я себя ни чувствовала, но точно знала, что не смогу заснуть, пока не вернётся Эйдан. Или его не найдут… Я с трудом описала стражникам всё, что смогла. Попыталась прикинуть время, что мы провели в дороге, чтобы определить, где именно он оставался. Утром люди отправятся за ним.

— Нельзя ждать до утра! — протестовала я, глядя на хмурого мужлана в форме личной герцогской гвардии. Таких здесь осталось мало, почти все отправились с господином в столицу.

— Нельзя выезжать в лес ночью, — угрюмо отвечал тот. — Не вернёмся.

— О, смелые войны, — смеялась я, но истеричные нотки выдавали всё моё состояние.

— Приказ, госпожа. Беречь людей, если нет особого распоряжения.

Ох, как бы я хотела дать им это распоряжение! Впервые я пожалела, что до сих пор не стала герцогиней Мунфолл. Тогда моё слово значило бы хоть что-то в этих стенах!

— Я спрошу людей, — добавил он. — Если найдутся добровольцы, они поедут. Но приказа отдавать не стану.

— Благодарю, — убитым голосом ответила я и снова уставилась в окно.

Меня душила горечь.

«Что ты за человек такой, Кристин?» — спрашивала я себя снова и снова. Эйдан остался прикрывать меня. Не бросил, не оставил с собой, не использовал как живой щит. Он дал мне спастись. И что я сделала первым же делом? Пожалела, что ещё не вышла замуж за другого.

Я обманывала его, притворяясь кем-то другим. Захоти он связать со мной жизнь, его решение касалось бы лишь брака со служанкой. С компаньонкой из небогатой семьи, но даже не совсем простолюдинкой. Решало бы его слово и его гордость. Но не с наследницей Лурье.

«Я не лучше, чем эти твари. Совсем не лучше».

Я вздрогнула, когда передо мной бесшумно возникла тень. Наверное, я так задумалась, что просто не услышала шагов. Тело отдыхало, а вот душа болела всё сильнее с каждой проходящей минутой. По щекам стекали редкие слёзы, как будто украдкой, стесняясь, что их заметят. Я растерянно подняла голову, а Нора с лёгкой улыбкой протянула мне чашку горячего травяного настоя. Мне вдруг почудилось сочувствие на её лице. Она не была глупой и явно обо всём догадалась. Я и не ожидала, что её отношение ко мне ещё когда-нибудь улучшится. Уверена, что им уже влетело за то, что они бросили меня в деревне.

— Спасибо, — прошептала я.

Она протянула руку и очень неуклюже погладила меня по голове. Как будто до последнего момента не могла решить, стоило ли вообще делать это.

— Не волнуйтесь, — тихо и как-то доверительно сказала она. — Он вернётся. Всегда возвращается.

Я снова поблагодарила её, и она ушла.

Последние два слова мне не понравились. К ним явно примешалась крошечная капелька досады. Возможно, Нора искренне хотела успокоить меня, но не смогла скрыть, что в Лунном замке не очень-то и желали возвращения Тёмного мага. Слуги редко любят своих господ, тем более — таких.

Медленно начинало светать. Ещё совсем незаметно, когда и не разберёшь толком, лишь где-то далеко над горизонтом робко показался первый солнечный лучик.

Мимо окна прошёл гвардеец, обещавший мне спросить своих людей. Лишь на секунду остановился, когда почувствовал мой взгляд, повернулся и покачал головой. Увы, добровольцев так и не нашлось.

Я со всех сил боролась с усталостью, но веки сами собой принялись закрываться. Вздрогнула, когда кто-то опустил тяжёлую руку мне на плечо, и с трудом открыла глаза. Вскочила, с визгом повиснув у него на шее, а он болезненно и громко зашипел сквозь стиснутые зубы. Я отстранилась испугавшись.

На Эйдане не осталось ни одного живого места. Повсюду была кровь, а рваная одежда не скрывала свежих ран. Я замерла, прикрыв рот рукой.

Я прохаживалась вперёд-назад по коридору, в котором до сих пор ни разу не бывала: на верхнем этаже у западной башни. Раньше он казался мне заброшенным, а рассмотреть весь Лунный замок хорошенько мне до сих пор так и не дали.

Зато теперь я знала, где жил Эйдан, и дожидалась, пока слуги оставят его в покое.

Коридор был не очень длинным и привычно тёмным. В общем, совсем не отличался от прочих. Сначала я и не замечала ничего вокруг. Потом слегка расслабилась и начала рассматривать картины на стенах. В Лунном замке их было много, в основном неизвестные мне художники изображали на них скалы, морские волны и звёздное небо с неизменно круглой серебряной луной. Иногда им удавалось совместить всё это на одном полотне. Я нигде не видела изображений людей, как будто здесь их специально избегали, хотя во всех других домах портреты считались роскошью и ценились. Мать мечтала заказать свой у одного из самых дорогих мастеров. Нетрудно было догадаться, какое мнение имел к этому отец.