Я настолько привык к разного рода перевоплощениям, что, увидев потолок своей спальни в слабом утреннем свете, задался лишь одним вопросом: «Что теперь?». Тело ныло от пережитых ран других жизней, а во рту, кажется, оставалась по меньшей мере пригоршня песка. Смешалось воедино всё. Имена, события, время…

Задремавший у входа в спальню Нелиситтар открыл глаза после моего нового вздоха и выжидающе смотрел в упор. Я постарался мотнуть головой и сам приподнялся с постели, на которой оказался. Встать получилось, потом — влить в себя бокал воды. Допивая второй, я ощутил, что рядом слишком уж пусто для очередного кошмара. Во рту перестало сушить, да и мысли отсеивались от тех, что должны принадлежать мне, Ярчайшему Князю, и всем тем, кем я был до этого, до того как переродился прямо здесь, в Ледяном Пике, в последних из разов.

— Фанориа? — озвучил я Ситта самую навязчивую из своих мыслей. Тень успокоил меня лёгким кивком и кивком же указал на дверь.

В дурмане неуверенности я вышел в коридор. Продолжая вертеться на языке, слово не позволяло вкусить его смысл. Вместо этого я заново изучал свою усадьбу, шел по галереям и поднимался по лестницам. Попал и в уютнейшие покои за счёт побелки и высоченного потолка. Видимая часть комнаты представляла собой что-то вроде гостиной, в то время как я догадывался куда ведёт небольшая лестница и что за небольшое окошко имеется на уровне лестничной площадки. Спальня.

Фанениса верным псом дежурила у подножья лестницы. Её-то лицо и напомнило мне ещё об одной девчонке. За которой я поднялся на самый верх Твердыни, которую не раз видел в самых разных обликах во снах-воспоминаниях.

— Риа? — позвал я.

В очередной раз лестница разделяла нас, лишь ступеней было куда как меньше. Перепрыгивая через одну, я влетел в комнатушку. Светлая, совсем как основная часть покоев. Постель на подкладке из пушистого меха, резной каркас, пуховые подушки и девчонка, так удобно уложенная под несколько тонких одеял.

Всё такая же бледная, с синими губами. Не будь она от рождения смуглее уроженцев Пика, её можно было принять за изваяние из прессованного снега. Такая же точёная и нежная. Мои торопливые шаги в направлении её остановил мой собственный страх. Я доставил ей столько неприятностей, что само моё появление, даже в своём доме…

— Как… что с ней? — захрипел я, оборачиваясь к поднявшейся вместе со мной Нисе.

— Она спит. Очень крепко, — бесцветный голос Тени походил на чистейший лёд. — Все эти два дня…

— Сколько? — повернувшись было в сторону княжны, я крутнулся, чтобы снова увидеть охраняющую её девицу. — Сколько она уже спит?..

От испуга Тень на заданный вопрос открывала и закрывала рот, словно ей не хватало воздуха сразу сказать всё, что было необходимо мне услышать. Посторонний звук заставил нас обоих замереть. Вздох, один-единственный глубокий вздох княжны. Вздох и мимолётная улыбка, первое и последнее яркое событие, которое со мной произошло в течение нескольких следующих недель.

Девчонке не удалось прикоснуться к Сердцу, что-то её успело остановить в последний миг. Однако, она без того слишком близко оказалась к колдовскому минералу, а божественное творение не прощает подобных оплошностей. Магию из неё можно сказать выжали до капли. Видимо, когда я её оттаскивал, она успела восстановить малейшую часть, глотнув моей, и это случайное восстановление продлило ей жизнь, но и заставило крепко уснуть. Так крепко, что её дыхание невозможно было заметить.

И лекари, и маги просто разводили руками от невозможности больше помочь. Её только смогли согреть самую малость и подкрепить её дух силой самых могучих из имеющихся талисманов. Остальное тело просто отвергало или игнорировало. Я настаивал на новых попытках, но даже моё присутствие, вырвавшее из княжны единственный вздох, не давало прогресса. Состояние девушки хоть не ухудшалось. Надежда была, и я надеялся.

Наверное, со стороны могло показаться, что я заменил княжне её Тень. Кое-что из науки солдата моё тело подзабыло, расслабившись на княжеских харчах, но хватки не потеряло. Я не оставлял девушку ни на миг, хотя и обо мне не забывали заботиться. Ароматная еда и свежее питьё были на расстоянии протянутой руки, в то время как я не ощущал ни жажды, ни голода. Лишь ждал, но ничего не происходило.

Может, в подобных случаях уместны были молитвы Богам или проклятия Твердыне. Я не молился и не проклинал. Всё, что произошло с нами, само по себе было сотворено как будто чьей-то молитвой или же по злому умыслу. Мне виделось иное — я сам сотворил всё. Да, я мог смириться, поддаться чувствам. Чего я не давал себе почти никогда. Слишком большой соблазн, слишком большая опасность потерять контроль. Отсутствие контроля показывает слабые стороны, а тот, кто ведёт за собой, просто не имеет права быть слабым.

Кровь обмануть нельзя. Безвольный отец, живущая ради удовольствий безнравственная мать. Ожидая милости Богов у постели Риа, я ощущал себя слабым, зависимым от княжны. Двоякость её поступка кружила голову, в то время как я сам доказывал свою никчёмность. Сидел и наблюдал, хотя сам не был уверен, что она сможет очнуться. Наверное, ждал, когда же она вздохнёт последний раз, чтобы окончательно быть уверенным в том, что дольше у Всеотца нет смысла меня дожидаться. И, понимая, продолжал презирать своего родного отца.

Не знаю, сколько прошло времени, как по городу прокатилась сильная колдовская волна. Ощутив её, я не реагировал на неё обычным образом. Не любопытствовал на счёт силового сгустка, не принимал мер. Колдун пришёл ко мне сам, и не один. Увидев на пороге спальни княжны её отца, облаченного в дорожную одежду, как и его супругу, я ощутил, что совсем не против, если Маэрор-Дракон пожелает меня убить тут же. Но нелий едва ли шелохнулся. Я лишь поймал его взгляд и успел приподняться в кресле, чтобы хоть как-то встретить высоких гостей, но тейр-Светлейшие практически сразу закрыли дверь и удалились. Однако же, они остались гостить в усадьбе, а с ними и запах магической гари.

Я много думал о том, что будет с Фанориа, когда она проснётся. В одном мнении мои маги сходились единогласно — как для колдуна, Сердце конницей прошлось по ней. В первую очередь — по её Оперению. Шанс того, что она снова встанет на крыло ничтожен. Восстановится ли она как маг — тот ещё вопрос. Вот так просто, как росчерком пера, я отнял у неё любимые дела. Сколько тайком наблюдал за её полётами из узких окошек, сожалел, что не могу проследить за её колдовскими успехами. О, я чуть с ума не сошёл, когда не ощутил её магии в Пике. На деле же оказалось, что наследничек увел её далеко за стены Морозной Столицы. Я не нашёл ничего лучшего, как снова вспылить, показать свою слабость через демонстрацию силы. И вот что из этого всего вышло.

«Ну, вот как бы всё было, встреться мы чуть раньше? Пусть ты сейчас была старше и опытней, но тебе не нужно было здесь лежать», — в который раз я, перестав гладить, опустил прохладную ладошку на перину и продолжил смотреть на девушку из кресла. — «Соревновалась бы втихаря со мной в магическом мастерстве и обучала новых колдунов. И Фарэм… был ли он тем, кто есть? Был ли он моим заместителем или одним из командиров, или же так и остался сыном рыбака? Или всё-таки старшим, пусть и приёмным, сыном и наши с Риа…»

Стало неповторимо тепло от мысли о дитя. На кого бы он или она были похожи? На меня или на неё? Насколько сильно похож? Сова по Крови, но характером в Фанориа? А после, Лебедь, — бесстрашный солдат или хитрый колдун?..

Глубокий и спокойный вдох прервал мои мечтания. Осознав, что он раздался со стороны кровати княжны, я даже испугался. Думал о совершившемся и том, что могло было быть, но тогда так растерялся, что лишь восхищался происходящим, как чудом.

Один вдох, возня, недовольное ворчание. Фанориа поднималась через дрожь, морщилась от яркого для неё света и хмурилась. Оглядывала комнату, всматривалась в вещи. На мне взгляд фокусировался особенно долго. Но и рассмотрев, княжна не шевелилась. Не радовалась, но и не паниковала. Боясь спугнуть её голосом, я протянул к ней руку. Движение она заметила тут же, и следила за тянущейся к ней ладонью. Оставалось лишь чуток до прикосновения, когда ладошка девушки отодвинулась.