— Я тебя отвлёк. Тебе было весело, что и позавидовать можно, — я глубоко вздохнул, ненадолго отложив начало написания писем. — Не раскроешь секрет, чему я помешал?
— А? О, я просто сильно задумалась, — девушка усмехнулась и замялась, подтягивая к себе исписанные листки, будто боялась, что я смогу узнать их содержимое. — Сначала хотела написать письмо в Клык Дракона… Хаидгор сказал, что он уедет совсем скоро с господином-Императором… и вот… решила написать родителям… а потом задумалась над сегодняшним уроком учителя Кайнуа́.
— Если тебе понадобится отправить письмо, всегда можешь спросить об этом Тень. В Крепости достаточно почтовых птиц, чтобы отправить твоё послание, — заметил я, вставляя в образовавщуюся паузу слово, хоть уже не смотрел на княжну. — Письмо дойдёт быстро, если не будет бурана или за границей не приключится дождя. И что же такого интересного рассказывал сегодня Кайнуа?
Ответ я предполагал задолго до того, как задал вопрос. «Кайнуа рассказывал очень интересно, словно какую-то сказку» или что-то вроде этого. Маг, почти мой сверстник, отлично фильтровал из новичков тех, кому уготовано место среди сильнейших магов поколения. Да, порой на поиски уходило и месяц, и два, в то время как скрытые от других глаз самородки ему удавалось выловить на раз-два. Мне было любопытно узнать его мнение насчёт княжны. Может, жар молодости не настолько ослепил Фарэма?
— Его урок заставил меня задуматься. Сильно, — протяжно сообщила княжна Фанориа.
На её ответ я мысленно усмехнулся. Ещё бы не задуматься, когда чужая речь вырывает из реальности! Начинаешь воспринимать всё гораздо чётче, в простых вещах мерещится двойное, а то и тройное дно…
— Учитель рассказывал о значимости слова. Не в том смысле, что правильно строим фразы или выражаем мысли, хоть без этого никак, а в том, насколько сильно одно-единственное слово может влиять на самовыражении нашего внутреннего «я», нашей магии.
Мои мысли от прозвучавших слов запнулись. Зная способности своего приемника, я бы мог предположить, что он смог бы оформить сию мысль письменно за длинную ночь, но услышать подобное от тощей девчонки, сгорбившейся под тяжестью меховой накидки?.. Воспитание здесь совсем ни при чём, вдолбленные знания — тем более!
— Занятно, — я позволил себе хмыкнуть, поддерживая нашу беседу.
— Сначала я тоже так подумала, — веселье и задор шустро вернулись к княжне. — Но совсем не ожидала к чему меня приведёт логическая цепочка!
Если бы я начал слушать рассказ девушки стоя, я бы от шока медленно осел на землю. Даже очень хорошо, что я сидел и мог прикрываться делом, пусть мои мысли свернули с нужного русла и потекли по заданному рассказом девушки.
Магия и слово. Почему чаще всего нелии колдуют молча? Да, мы можем формировать желаемое для магии мысленно, можем корректировать формы слабыми движениями пальцев, уточнять синонимами, призывать короткой фразой. Магия внутри нас всё слышит и отзывается. Чем лучше развита наша связь с внутренней магией, тем меньше усилий нужно для колдовства. — В принципе, обучаемый новичок в чародействе узнаёт это от наставника. А вот почему тогда мужчины не поют? Просто так не поют, зато могут, если колдуют. В чём разница? Здесь мне представили такое понятие, как «врождённое магическое восстановление» — разное для мальчиков и девочек. Я её понял, хоть маги называли понятие по-иному — «весы естества», в зависимости от воспитания или обучения твоя чаша весов могла привести к подпитке магией за счёт других или окружения напрямую, либо за счёт сбора энергии по мелким крупицам через своё естество. Колдуньи, с возрастом становясь крепче, например, вообще лишены упадка сил, в то время как юношам приходится тренировать тело упорнее девушек. Таким образом, и получается, что женщины и без обучения магии спокойно восстанавливаются, а вроде неслабый мужчина платит за забаву надрывом, но, давая отдыхать телу, восстанавливается. И перекраивается. Всё потому, что слово, любое, особенно — для колдуна, имеет силу.
Хорошо, вот, песня. Да, набор слов, со смыслом, порой просто ради смеха, порой — очаровательная красота без тела, коим можно любоваться снова и снова. Отчего поющий маг, один и тот же, может сильнее атаковать напевом, нежели приказом для магии? Может, оттого, что слова идут в заданном ритме? Зря что ли после прекрасной песни сердце в груди так и выстукивает снова и снова подобие прозвучавших слов? Магия в теле и тело — не разные существа. Это — одно целое. Становясь ближе через заданный ритм, они же становятся ещё ближе! Кто виноват в этом? Слово!
— «Крепости призывают», «Крепости откликаются». Ветер, Огонь, Земля — «слышат». Они действительно слышат, они действительно отзываются! — в разгаре тирады княжны, наконец, пришёл слуга с моим чаем. Девушка наполнила себе стаканчик из своего кувшина, да и я воспользовался заминкой и глотнул горячего.
«Боги, кого же вы привели в мои земли?» — я ощущал, как у меня на загривке приподнялись волосы. Всё, что я услышал от девицы, я знал. Именно знал, добыв эти самые науки из старых книг или от дряхлеющих очень сильных колдунов. Однако одно дело просто узнать. Боги позволили мне видеть лучше других истину в речах, отчего я ощущал её зерно в жиже вспомогательной шелухи. Принимать и понимать найденное — такое не преподают ученикам, к этому приходишь сам, через практику или ту же Ломку. Тех, кто понимает это без долгих трудов, и находит маг-ищейка.
— А зачем тогда столько писанины? — с отрезвляющей горечью чая на языке я кивнул на кипу листов.
— О, это я прислушивалась к Ледяному Пику! — не без крохи гордости заулыбалась за резным стаканчиком княжна. — Я строки рифмовала, но побоялась так вот сразу ими пользоваться. Пропускала через слово. Слово — вслух, второе — про себя. Не знаю только почему на четыре строки отзыва почти никакого, а вот на шесть…
«Боги, как вы могли позволить ей родиться в Драконьем Клыке?» — мне показалось, что, надень я Перо, громадная сова на моём месте тут же встопорщила оперенье и защёлкала клювом. «Шесть строк»! У меня был единственный ответ на то, откуда княжна может знать эту небольшую тайну всех Хранителей Ледяного Пика — её душа когда-то тоже сторожила Твердыню! Нет, она не просто так оказалась здесь, не просто так тейр-Светлейший согласился отдать в пару Фарэму младшую дочь, а его сын, Светлейший Хальвадор, предложил. Ничего не бывает просто! И Иэра не зря вот так привлекла моё внимание к девчонке! Может, я бы просто вспылил, как всегда, и княжна упорхнула к себе мотыльком, прихватив своё добро! Живых, абсолютно точно знающих о «рифмованном подходе» к Морозной Твердыне, существует только один, — я! А теперь ещё и юная княжна догадывается! И всё из-за пары фраз от учителя из башни колдунов!
«Фарэму бы её смекалку», — я боялся, что моя внутренняя дрожь проявится внешне. Мой наследник в плане видения магии оставался далеко позади, и, если в своё время дело дойдёт до их борьбы между собой, на чью сторону может стать Крепость? Она же Услышит!..
— Вам бы магию изучать, княжна, — я следил за голосом. Грудь на выдохе больно сдавило. Хорошо, что хихикнувшая девушка не присматривалась ко мне. Стыдно вот так отступать перед скорой заменой, будучи на голову опытней и сильней. Или вроде сильней, что ещё предстоит узнать.
— Не думаю.
Веселье оборвалось. Я взглянул на девушку, опустившую взор на свою работу. Нет, интерес не пропал, запал тоже на месте. Что-то иное мешало, грузом присев даже не на плечи, а на грудь.
— Кронкнязь огорчился с Вашим приездом. Не видела его таким, — раскрыв ладошку на столешнице, княжна Фанориа разглядывала её. — Магия может не всё.
— Видимо, моя магия его и огорчила. Магия появления, — я вздохнул, наконец, начав работать с первым из принесённых писем.– Магия может почти всё, остальное зависит от нас самих. Потому, что она — часть нас, а мы — часть магии. И не я только что говорил об этом.
Девушка тихо усмехнулась, продолжая греться чаем. Мне едва ли не показалось, что она опечалилась ещё больше от моих слов.
